Редко кто из стартапов может пообщаться в неформальной обстановке с топ-менеджером крупной корпорации на ранней стадии развития своей компании. Акселератор Sber500 такую возможность открывает. Уже три года демо-день, где стартапы презентуют свои успехи инвесторам и представителям потенциальных заказчиков, присутствуют Герман Греф, Президент, Председатель Правления Сбербанка, и Лев Хасис, Первый заместитель Председателя Правления Сбербанка – он традиционно модерирует мероприятие.
Акселератор — распространенный инструмент в мире стартапов. Его задача помочь молодым компаниям на самом старте, чтобы те могли привлечь инвестиции от венчурных фондов для дальнейшего роста. Бывают акселераторы при корпорациях, есть независимые. Самые престижные мировые акселераторы — Y Combinator, 500 Global (ранее 500 Startups), Alchemist, Techstars. Несколько лет назад «Сбер» перенес опыт 500 Global в Россию для собственной программы – Sber500.
Сейчас же у крупнейшего российского банка несколько акселераторов для разных аудиторий — для сотрудников банка, для зрелых внешних стартапов, для школьников, для студентов. Зачем это «Сберу» и как это может повлиять на российский рынок технологических компаний?
Стартапы могут «закончиться»
Российский венчурный рынок растет. В первом полугодии 2021 года, по данным аналитиков Dsight, объем инвестиций в компании, среди фаундеров которых есть выходцы из России, составил $682 млн (по курсу ЦБ РФ от 09/11 – ок. 48,5 млрд руб.) — рост на 280% по сравнению с первым полугодием 2020-го. Но даже при таком росте российский венчур по объему значительно проигрывает странам Европы и США. Как рассказывает руководитель стартап-экосистемы «Сбера» Наталья Магидей, в России один стартап приходится на 12 000-18 000 человек. Для сравнения: в США и Израиле — на 2 000 человек, в Великобритании — 1 на 3 000 человек, в Китае — на 8 000 человек.
«В России низкая инновационная активность и низкий интерес к открытию собственного технологического бизнеса. Подобный инновационный ландшафт говорит о том, что текущие стартапы и их малочисленные последователи «закончатся» в течение ближайших нескольких лет: либо попадут на радар к потенциальным заказчикам и инвесторам, получат от них помощь и будут наращивать мощности своего продукта, либо умрут в силу отсутствия поддержки и помощи», — говорит Наталья Магидей. Именно поэтому «Сбер» с помощью акселераторов и других инструментов пытается настроить поток инноваций. По словам Натальи Магидей, это делается как для сохранения конкурентоспособности «Сбера», так и в интересах экономики страны.
Sber500 — флагманский акселератор «Сбера». Он ориентирован на стартапы с работающей бизнес-моделью, которые готовы к привлечению инвестиций, выходу на зарубежные рынки, сотрудничеству с корпорациями. Но у «Сбера» есть и другие акселераторы, которые помогают еще на стадии идеи: для школьников — SberZ, для студентов, аспирантов и научных сотрудников вузов — SberStudent, для сотрудников экосистемы —- SberUp. А в октябре «Сбер» запустил первую в своем роде для России платформу SberUnity, на которой стартапы, инвесторы и корпорации могут находить друг друга напрямую.
Акселератор для школьников — это скорее социально-образовательный проект с горизонтом «показа» эффекта для бизнеса и страны в целом в 10-15 лет. «Мы стараемся привлечь внимание ребят, дать им навыки в теме предпринимательства и создать движение, поддерживаемое крупными корпорациями, вузами и институтами», — объясняет Наталья Магидей. В этом году участие в молодежных программах приняли 26 тысяч участников со всей России. При этом и SberZ, и SberStudent — это полноценные акселераторы, в которых есть и теоретическая часть, и практическая.
Формально акселераторы никак не связаны друг с другом, но если выпускники одного из акселераторов считают, что готовы поучаствовать в Sber500, то, конечно, они могут подать заявку. При этом выпускники Sber500 делятся своим опытом с участниками других, более «младших» акселераторов.
В поле зрения
Выпускники первых двух волн Sber500 привлекли более 700 млн рублей инвестиций и заключили свыше 500 контрактов. Треть этой суммы в компании инвестировал «Сбер». Также банк запустил уже 49 пилотов с выпускниками своего акселератора.
«На мой взгляд, акселератор Sber500 эволюционирует в очень правильном направлении, и качество стартапов этого акселератора только улучшается», — говорит основатель и генеральный партнер FortRoss Ventures Виктор Орловский. По его словам, ряд стартапов из третьего выпуска Sber500 сегодня стоят на радаре Fort Ross Ventures. Орловский объясняет, что успех акселератора во многом зависит от размера воронки стартапов — она показывает, насколько тот или иной акселератор пользуется популярностью у предпринимателей. По сути, акселераторы, как и вузы, должны ставить своей самой важной метрикой «сколько стартапов пришли в данный акселератор», хотя могли бы пройти акселератор конкурента».
«Я знаю, что в воронке последнего батча (набора — прим. ред.) было более 1800 стартапов, причем не только из России, и это очень хороший показатель. Это значит, что стартапы выбирают акселератор «Сбера» и хотят принять в нем участие. Мне кажется, это очень круто», — говорит Орловский.
У акселераторов «Сбера» есть особенность — он не берет плату за участие, но и не дает гарантированных инвестиций, как это делает, например, американский Y Combinator. Как объясняет Наталья Магидей, тот же акселератор Sber500 — возможность для стартапа попасть в поле зрения «Сбера» как заказчика, так и инвестора. «В течение программы мы смотрим на трекшен стартапа: команда может наглядно продемонстрировать, как применяется ее технология на практике, насколько команда профессиональна и слаженна, насколько быстро и эффективно она может решать поставленные перед ней задачи, насколько готова работать со «Сбером» и дорабатывать при необходимости продукт под нужды «Сбера», — говорит Наталья Магидей. Для «Сбера» это возможность дополнять решениями стартапов свои продукты, расширять экосистему, чтобы поддерживать конкурентоспособность. При этом на демо-день Sber500 приглашают другие корпорации, которые также могут предложить стартапам сотрудничество.
«Для инвесторов является дополнительным плюсом прохождение стартапом такого акселератора. Это дает возможность работы с экосистемой «Сбера», — говорит Орловский. При этом он отмечает, что «Сбер» является не только возможностью для роста, но и возможностью для экзита. В России как раз проблема с тем, чтобы основатели и инвесторы могли продать свой стартап, а значит, заработать на нем. На российском рынке стартапы регулярно покупают лишь несколько корпораций, в то время как в США, как говорит Орловский, есть десятки тысяч компаний, которые могут купить стартап. «Очень хорошо, что есть такой игрок на рынке в России, который способен покупать стартапы, это очень полезно для экосистемы стартапов в целом», — говорит Орловский.
Как вырасти в 20 раз
Пандемия довольно сильно повлияла как на деятельность венчурных фондов, некоторые из которых вовсе перестали инвестировать в новые проекты на какое-то время, так и на работу акселераторов. Тот же Y Combinator перенес всю работу в онлайн, тем самым значительно увеличив число участников своих наборов. Как рассказывает Наталья Магидей, у Sber500 тоже были изменения: «Мы были вынуждены сделать офлайн-часть акселератора минимальной — в «живом» формате прошла только последняя половина акселератора, предполагающая персональную работу с менторами и групповую подготовку стартапов». При этом, рассказывает Наталья Магидей, пандемия открыла возможность существенно расширить программу.
В 2021 году в акселераторе Sber500 добавились двухнедельные буткемпы, в которых обучение проходит онлайн. Для них были отобраны около 560 проектов — это рекорд для российского рынка по одновременному участию стартапов в акселераторе. «Все они прошли базовое обучение по международной программе 500 Global и получили первичную поддержку менторов. То есть пандемия дала покрытию нашей образовательной программы рост больше чем в 20 раз: в предыдущие годы только 25 стартапов могли получить обучение у 500 Global», — объясняет Наталья Магидей.
Как рассказывает Виктор Орловский, его фонд тоже частично пересмотрел свои интересы. «Мы стали более внимательно смотреть на все, что касается productivity software (программное обеспечение для повышения производительности), цифровую медицину, потому что юнит-экономика в этих проектах изменилась значительно. Например, мы смотрим стартапы, которые делают digital clinical trials, это новое интересное направление, которого не было до пандемии: раньше все клинические испытания новых лекарственных форм проходили только в контролируемой среде, а теперь они будут проходить в домашних условиях. Также мы активно рассматриваем стартапы в области технологий образования — этому в определенном смысле также поспособствовала пандемия», — говорит Орловский.
Наталья Магидей отмечает еще один тренд новой реальности в сфере стартапов: после перехода в онлайн заметно ускорилась проверка гипотез и нахождение product market fit (ценности для клиента), стартапам стало проще проверять востребованность у клиентов своих бизнес-идей. Сподвигнет ли это больше корпораций сотрудничать со стартапами, покупать их, обеспечивая экзиты для основателей и инвесторов? Виктор Орловский считает, что интерес к стартапам может повысить конкуренция. «Чем она выше, тем больше нужны прорывные инновации, и очевидно, что конкурентная среда должна заставлять большие корпорации заниматься именно прорывными инновациями», — говорит Орловский. По его словам, прорывные инновации — это удел стартапов, а не больших компаний: «Если вы посмотрите на свой айфон, вы увидите, что 80% всех инноваций, которые в нем есть, — это не R&D самого Apple, а то, что Apple приобретает через покупку стартапов».