Можно сколько угодно перебирать эпитеты — «замечательно», «филигранно», «ярко», «непревзойденно», «удивительно», — но передать словами то, что произошло на финальной игре между Канадой и США, все равно невозможно. Это не был хоккейный матч, это не была просто игра — это было что-то свыше. Здесь победил тот, кто, наверное, и должен был победить. Но сделано это было так, что болельщики после игры сошлись в одном: Олимпиаду в Ванкувере стоило провести просто ради одной этой встречи, ради одной только возможности увидеть это своими глазами.
Камера-паук на стадионе мечется из стороны в сторону, пытаясь зацепить хоть какую-то эмоцию хоккеистов. Безрезультатно. За прозрачным пластиком шлемов две черные точки, устремленные куда-то далеко-далеко за пределы площадки. Камера перескакивает на второго-третьего-четвертого — ничего, глаза хоккеистов застыли, будто в музее восковых фигур. Через секунду судья подкинет черную метку — и глаза вспыхнут, оживут, понесутся, будут ждать передачи, искать партнеров, целить мимо вратаря. Вот они, режиссер снова и снова показывает зрителям эти глаза, они несутся по краю площадки, вперившись в шайбу, — и вдруг встречный удар. Он такой оглушительной силы, что канадский хоккеист переваливается на полкорпуса за борт. Ему не везет: он нарывается на скамейку американских запасных. «Ууууу», — проносится по залу: встречным апперкотом американцы возвращают местного любимца обратно на площадку.
Арена ревет и жаждет то ли крови, то ли шайбы. Наверное, все-таки шайбы: потому что, когда канадцы забивают первый раз, зал впадает в какой-то совершенно особенный кленовый экстаз. Эти листья повсюду: они мелькают на телеповторах, трясутся в руках обезумевших от счастья людей, листопадом флажков падают с верхних ярусов. Второй гол с первым не сравнится: то был всплеск, кульминация, высшая точка забвения, все равно что включить любимую композицию на полную мощность и припасть ухом к динамику. А вторая шайба — это такое, скорее, закадровое звучание и небольшое разочарование, что не получилось так, как в первый раз. Но эмоции спасли американцы. Чего им это стоило, сейчас даже трудно представить: как минимум пары сломанных в стычках клюшек, десятка изгрызенных от нервов хоккейных каппов и горстки порвавших голосовые связки фанатов.
Устрашающую ухмылку этого хоккеиста, девятого номера по фамилии Паризе, показывали перед третьим периодом, когда счет был 2:1 в пользу канадцев. Показалось даже, что в ней промелькнул золотой зуб — нет, это лишь блик от прожектора. Через 19 минут, когда до конца игры оставалось примерно 35 секунд, счет был все тот же, а по всему залу гремело It's a final countdown, Паризе показали вновь. Ухмылки не было и в помине, теперь зрители видели лишь напрягшиеся скулы. Первое, что сделал Паризе, сравняв счет через 12 секунд — разогнался и на всей скорости влетел в пластиковый заградительный щит. Сразу стало понятно, чего стоила та первая ухмылка.
Зал находился в замешательстве: вроде бы и пропустили, но как же здорово, что игра эта продолжится! Овертайм — это лотерея сродни той, что проводилась во время игры на стадионе: когда за $5 можешь выиграть $50 000. Тут канадцы могли и проиграть, а могли опять — как в тот первый раз — припасть ухом к динамику. И все-таки в этот день и в этом Ванкувере без хэппи-энда обойтись было никак нельзя: Канада забила, посыпались листья, канадцы плакали от счастья, американцы от досады. Через двадцать минут после награждения красно-белую толпу вынесло на улицу: от свежего воздуха кружилась голова, от внезапного перепада децибел заложило уши. Кто-то пытался купить уже отслужившие свое билеты, предлагая по $20 за оставшийся корешок. Люди из близлежащих домов высыпали на балконы и приветствовали тех, кто видел это своими глазами. Все без исключения автомобилисты вспомнили про клаксоны, даже молодые мамы, которые в другой день обязательно попросили бы не пугать детей таким шумом, сейчас были заодно с толпой и просто закрывали маленьких детей с головой одеялом.
Когда через два часа началась церемония закрытия, оказалось, что все свои эмоции канадцы выхлестнули на хоккее. Да, они кричали на призывы диктора, надевали поролоновые рога с мигающей лампочкой и старательно изображали бегущих по снегу оленей, но все это выглядело как празднование пусть забитой, но все же второй шайбы. Все-таки свое главное прощание с Олимпиадой канадцы совершили, когда местный герой и главная звезда с простым именем Сидни и запоминающейся фамилией Кросби забил победную, третью шайбу, а стадион в едином порыве прокричал: «We've done it! Go, Canada, go!»