Тяпка вместо трактора: продажи сельхозтехники в России упадут в 2025 году
Эксперты ожидают, что в 2025 году продажи сельхозтехники будут слабыми. «Учитывая динамику прошлого года, а также I квартала 2025 года, можно ожидать снижения объемов продаж техники на 10–15%, — отмечает директор практики оказания услуг компаниям сектора АПК «Технологии Доверия» Антон Виноградов. — При этом, если раньше динамика по продажам российской и импортной техники была сходной, то с вводом утильсбора, который многие называют «запретительным», снижение продаж импортных машин в России будет более значительным».
По оценке председателя правления ассоциации дилеров сельскохозяйственной техники «Асход» Александра Алтынова, в деньгах продажи агротехники в России упали на 20% за 2024 год — до примерно 400 млрд рублей. Он уточняет, что чуть больше снижение показателей коснулось импорта, чуть меньше — отечественных машин. «Основной тренд на рынке агротехники сохраняется — это снижение объемов продаж и рост стоимости техники, — отмечает Виноградов. — А на фоне снижающегося спроса неуклонно растет конкуренция производителей техники и дилеров».
В Ассоциации «Росспецмаш» также не видят предпосылок к улучшению ситуации на рынке сельхозтехники и в отечественном сельхозмашиностроении в 2025 году. «Более того, по итогам года она может еще ухудшиться, если не принять своевременных мер», — прогнозирует в беседе с Forbes представитель Ассоциации. По его словам, по итогам первых двух месяцев 2025 года ожидается, что падение продаж российской сельхозтехники на внутреннем рынке составит около 38% в денежном выражении по сравнению с январем-февралем 2024 года.
Борьба отечественных и импортных сельхозмашин может пойти по не самому оптимистичному сценарию, возможно, что импорт вновь займет более значимую часть рынка, добавляет Алтынов.
Затяжное падение
В первые два месяца 2025 года дилеры отмечают существенное сокращение объемов продаж техники аграриям, что вполне укладывается в ожидания на 2025 год, отмечает Алтынов из «Асхода». «Прогноз на год — падение рынка на 10–15% как в штуках, так и в деньгах, потому как оснований для роста цен рынок не дает, — полагает он. — Отчетность дилеров такова: валовая прибыль за год потеряла около 2,5%, затраты ожидаемо выросли на 15–16%, рентабельность сократилась более чем вдвое, и дилеры отмечают, что год рискует стать самым тяжелым за последние 10 и более лет».
Машиностроители, аграрии и эксперты неоднократно называли основные причины негативной динамики закупок агротехники: запредельно высокая ключевая ставка ЦБ, низкая доходность аграрного бизнеса, недостаточность мер господдержки аграриев и машиностроителей, пересмотр условий ряда ключевых программ поддержки и рост себестоимости производства техники и сельхозпродукции, напоминает представитель «Росспецмаша». Аналогичную позицию высказал и Виноградов из «Технологий Доверия».
Спрос на технику так или иначе сохраняется, и покупают ее больше, чем выбывает из строя, сообщили Forbes в пресс-службе «Росагролизинга». Но дефицит заметен — согласно Стратегии развития агросектора, актуальный дефицит агротехники для полевых работ в штатном режиме оценивается на уровне 62 000 тракторов и 34 000 комбайнов.
Но в целом отгрузки отечественной техники на внутренний рынок падают: в январе 2025 года, по данным «Росспецмаша», предоставленным по запросу Forbes, они сократились на 31,5% по сравнению с январем 2024-го. Особенно заметно упали поставки самоходных кормоуборочных комбайнов (минус 55,6%), зерноуборочных комбайнов (51,5%) и сельскохозяйственных тракторов (минус 44%).
Виноградов из «Технологий Доверия» также обращает внимание на растущий интерес к технике, продаваемой на вторичном рынке, особенно импортной, аренде либо совместном использовании машин.
Неравный бой с импортом
«Росагролизинг» отмечает переход на отечественную сельхозтехнику, особенно заметный с уходом зарубежных производителей. «Если раньше в среднем половина техники приобреталась в России, а половина — в зарубежных странах, то сейчас часть поставок заместили отечественные производители, часть помогли поставить белорусы», — говорит представитель «Росагролизинга».
Доля новых российских и белорусских тракторов на 2023 год, по оценке консалтинговой компании NEO, предоставленной по просьбе Forbes, составляла 10,6% и 20% соответственно, доля новых российских и белорусских комбайнов — 10,2% и 20%. В 2023 году, по данным NEO, объем новой закупленной техники составил 16 471 единицу.
В 2024 году реализация отечественной сельхозтехники в России сократилась на 17,6%, до 198,4 млрд рублей с НДС, а импортная техника упала на 25% и более, подсчитал Алтынов. Тем не менее, по оценке NEO, на долю импортной техники в 2024 году пришлось 53% в натуральном выражении. В целом же в закупках лидирует CLAAS (бренд немецкой машиностроительной компании) — это главный поставщик с долей в 61,5% всего импорта, на втором месте — New Holland. Доля Китая активно росла последние годы: если в 2017 году в структуре импорта, например, тракторов эта страна занимала 4%, то в 2023-м — уже 63%.
«Импортозамещение, несмотря на всю сложность рыночной ситуации, продолжится, — считает Виноградов из «Технологий Доверия». — Но основными проблемами остаются недоверие к отечественной технике, а также достаточно высокая себестоимость производства, связанная как с зависимостью от импортных комплектующих, которая не позволяет существенно снизить затраты, так и текущим уровнем инфляции в России, а также нехваткой квалифицированного персонала и ростом заработной платы».
К тому же пока российская техника в нужных объемах представлена не во всех направлениях, например, практически нет техники для кормозаготовки, не так много отечественной посевной техники, напоминает представитель «ЭкоНивы». «По некоторым направлениям есть образцы, подходящие для фермерских хозяйств, но мало или совсем нет крупной техники для больших холдингов, — отмечает он. — В то же время есть тенденция в сторону улучшения. Например, российские производители закрывают потребность в технике для почвообработки».
В 2024 году импортной техники было приобретено 35% от общего объема закупки компании, рассказывает гендиректор агрохолдинга «Степь» Андрей Недужко. «Сегодня общая доля российской техники в нашем парке достигает 80%», — подсчитал он. Отечественная и импортная техника представлена в парке хозяйств «ЭкоНивы» в равных долях, при этом по каждой из отдельных категорий это соотношение может варьироваться как в большую, так и в меньшую стороны, отмечает представитель ГК «ЭкоНива». Если говорить о портфеле «Росагролизинга», то в общем объеме поставок компании лишь 3% занимает импортная техника. «В структуре поставок имеются точечные поставки китайской техники. Это объясняется тем, что пока в России нет своего производства некоторых узких сегментов машин, но сохраняется высокая потребность», — поясняет представитель компании.
Минсельхоз рассылает в органы управления АПК регионов России письма, в которых просит довести до аграриев информацию о ценах на белорусскую самоходную сельхозтехнику (есть в распоряжении редакции). «Такие шаги можно тоже рассматривать как продвижение белорусской сельхозтехники на российском рынке», — считает представитель отрасли. Forbes обратился в Минсельхоз с просьбой прокомментировать эту инициативу и подтвердить подлинность письма, однако на момент публикации ответ не был получен.
Недешевое удовольствие
Импортная техника за последний год выросла в цене в среднем на 25–30% за счет волатильности курса рубля, увеличения утилизационного сбора и санкционных ограничений, российская же техника подорожала в среднем на 10–15% за год, говорит Недужко из агрохолдинга «Степь». «На данный момент еще не у всех российских производителей производство полностью локализовано, и незначительная часть запасных частей может быть импортной», — уточняет он. Однако этот вопрос разрешится со временем, и курсовая разница перестанет иметь значение». Рост цен на технику связан с увеличением утилизационного сбора и себестоимости производства, соответственно на фоне сокращения рентабельности сектора доступность техники снижается, отмечает Виноградов из «Технологий Доверия». Для поддержания спроса даже в условиях изменения цен появляются новые меры поддержки для аграриев, например лизинг с нулевым авансовым платежом, добавляет он. При этом не все виды техники доступны по этой программе, кроме того, в ней есть ограничения по участникам. Ограничения по видам техники имеет и федеральная программа субсидирования производителей сельскохозяйственной техники, известная как «программа 1432», продолжает Виноградов.
Есть и другие способы стимулирования продаж техники. «В 2024 году многие ключевые бренды российских машин продавали 60–80% машин через «Росагролизинг», — говорит Алтынов из «Асхода». Помимо перечисленных программ, существуют региональные субсидии, позволяющие компенсировать часть затрат на приобретение сельхозтехники, говорит Виноградов. Такая форма поддержки также остается востребованной, но ограниченной.
«В давно изменившихся условиях мы уповаем на инструменты, созданные в иных исторических условиях, — сетует Алтынов. — Конечно, подвижки вроде 50% скидок на отдельные нишевые продукты — это локально позитивные изменения, но они принципиально не решат вопроса. Стремление ограничить конкуренцию и заместить все ключевые элементы агротехнологии — технику, семена, химию — альтернативами приводит к слому сложившихся технологий, что неизбежно сопровождается упрощением, поиском через пробы и ошибки новых решений, что не сказывается позитивно на результате в полях».