Как «дело профсоюзов» укрепило тренд на пересмотр сделок 1990-х
Все началось с обсуждения в Совете Федерации в октябре 2019 года организации детского отдыха. Спикер верхней палаты парламента Валентина Матвиенко напомнила участникам заседания, что крупнейшими владельцами санаториев и баз отдыха являются российские профсоюзы, они, по ее мнению, обязаны «заниматься отдыхом детей трудящихся». «С 1990-х они продали огромное количество зданий. Но это собственность не руководителей профсоюзов, а членов профсоюзов», — заявила Матвиенко. И сразу же предложила: «Давайте на комитете послушаем, сколько было продано и куда были потрачены эти средства, куда они подевались. Нужно обязать профсоюзы заниматься отдыхом детей трудящихся». Профсоюзы молчать не стали. 19 октября в принадлежащем им издании «Солидарность» заместитель председателя ФНПР Александр Шершуков отметил, что профсоюзы «занимаются организацией детского отдыха там, где у них остаются подобные возможности, которые существенно сократились после сокращения государственной поддержки этого направления в оздоровлении детей».
«Если же говорить по поводу профсоюзной собственности, то профсоюзы являются собственниками и управляющими структурами объектов еще с 1960-х прошлого века, — объяснил Шершуков. — В отличие от существенной части нынешних лидеров российского списка Forbes, они не участвовали в залоговых аукционах 1990-х, когда огромные куски государственной собственности переходили из общенародной в частную собственность. И если Валентина Ивановна хочет начать разбираться, то начинать нужно с итогов приватизации, залоговых аукционов и других процессов, происходивших в 90-е». На запрос Forbes в пресс-службе Совета Федерации ответили, что Матвиенко в командировке и ответить на вопрос, что она сейчас думает о деятельности ФНПР, к выходу статьи не успеет.
Под одну гребенку
Генпрокуратура подала иск в Гагаринский районный суд Москвы к Федерации независимых профсоюзов России и ее председателю Михаилу Шмакову в феврале 2022 года. Среди ответчиков оказалось около сотни предпринимателей, владеющих санаторно-курортными учреждениями, кафе, магазинами, производственными и транспортными компаниями в Ставропольском крае. Многие из них купили бывшие советские здравницы еще в начале 2000-х годов в полуразрушенном состоянии, перестроили, оснастили оборудованием, получили медицинскую лицензию, наняли новый медицинский и обслуживающий персонал — превратили их в современные пансионаты. Теперь эти курорты принимают часть возросшего турпотока: в 2022 году в Ставрополье отдохнули 1,7 млн человек, что на 6,2% больше, чем в 2019 году.
В список спорных активов попали, например, клинический санаторий «Пятигорский нарзан» с радоновыми ваннами, Кисловодская бальнеогрязелечебница, курортный комплекс «Березовая роща» в Ессентуках, 5-звездочный санаторий «Плаза СПА» в Кисловодске, фермерское хозяйство «Кочхарташ», автотранспортная компания «Кавказтранс», завод минеральных вод «Холод-Розлив» и др.
После начала разбирательства собственники были в шоке, рассказал Forbes Кирилл Кузьмин, уполномоченный по защите прав предпринимателей в Ставропольском крае. Весь иск, по его словам, строился на обвинении в том, что было какое-то количество коррупционных сделок, но при этом проверки ничего подобного не выявили. Предприниматели недоумевали, поскольку дело было начато невзирая на истечение всех сроков давности, рассказывает Кузьмин.
В августе 2022 года суд удовлетворил иск Генпрокуратуры об обращении 34 санаторно-курортных учреждений в доход государства. Суд посчитал, что срок давности нужно вести не от времени совершения сделок, а с момента выявления нарушений закона сотрудниками Генпрокуратуры.
С февраля 2022 года имущество ответчиков под арестом, что тормозит развитие пансионатов и предприятий малого бизнеса: они не могут брать кредиты, заниматься реконструкцией и вынуждены тратить ресурсы на судебные споры, поясняет юрист Вера Колесникова, представляющая интересы предпринимателей в этом деле.
«Мы добросовестные приобретатели, но уже полтора года наш санаторий и еще 1500 других объектов находятся под арестом», — рассказала Forbes представитель одного из пансионатов в Пятигорске. В 2006 году нынешние владельцы, по ее словам, выкупили у профсоюзов за 16 млн рублей здание бывшего советского санатория. Тогда там царило запустение: стены осыпались, внутри выросли деревья и ползали змеи. Новые собственники сделали ремонт, закупили медтехнику для физиопроцедур, ингалятория и грязелечебницы, нашли медперсонал и довольно быстро начали принимать отдыхающих. К открытию готовился новый корпус, но судебный процесс заморозил стройку. «Наше имущество сейчас называют лакомым кусочком, но, когда мы покупали так называемый спальный корпус в 2002 году, это был неликвид с одним санузлом на этаже», — говорит владелец санатория в Ессентуках, который согласился поговорить с Forbes на условиях анонимности.
Бизнесмен вложил в реконструкцию около 300 млн рублей. По его словам, он увидел объявление о продаже этого «спального корпуса» в газете, никаких тендеров тогда не проводилось, да и желающих не было. Некоторые здания, которые остались в собственности профсоюзов, так и стоят полуразрушенные до сих пор, сетует предприниматель: «И они почему-то не фигурируют в материалах дела, а наши успешно работающие комплексы стали предметом спора».
По данным СПАРК, в 2022 году ФНПР получила 349 млн рублей выручки (годом ранее — 249 млн рублей) и 285 млн рублей чистой прибыли (в 2021 году — 223 млн рублей).
На сайте «Профкурорт.ру» говорится, что санаторно-курортный комплекс профсоюзов объединяет 65 регионов России — от Дальнего Востока до Калининградской области. В нем 374 здравницы — санатории, пансионаты, дома отдыха, оздоровительные детские лагеря. Только часть из них — санатории, где можно пройти лечение. Путевки в них продает туроператор АО СКО ФНПР «Профкурорт». Членам профсоюзов полагаются скидки 20%, но льготы распространяются только на профсоюзные организации, входящие в ФНПР.
Всего же в России сейчас около 800 санаториев с полноценной лечебной базой для взрослых, по оценке вице-президента Ассоциации туроператоров России (АТОР) Сергея Ромашкина. И это значительно меньше, чем было на территории России во времена СССР, отмечает он. К тому же немалая часть профсоюзных пансионатов, например в Сочи, весь летний сезон работает как обычные коммерческие гостиницы, отмечает Ромашкин. «Санатории Кавминвод можно назвать флагманом санкура [санаторно-курортной отрасли]: именно там впервые ввели многие новшества, и частные пансионаты стали самыми прогрессивными», — уверяет он. Например, один из 5-звездочных санаториев в Кисловодске первым отменил санаторно-курортные карты, без которых отдыхающих не принимают многие ведомственные курорты. Там внедрили входной чекап — его можно пройти за день, и со временем эту услугу переняли другие. По его оценкам, лечебницы Кавминвод пользуются самым высоким спросом в России: они работают с загрузкой 80–90% круглый год в отличие от курортов Краснодарского края, среднегодовая загрузка которых — 52–56%.
«Расчленил и распродал»
Один из ответчиков по делу — Ахмат Ахматов, владелец фермерского хозяйства «Кочхарташ» в поселке Высокогорный Ставропольского края. «Когда я услышал о деле, подумал, что все повторяется: у моих предков сто лет назад тоже отняли собственность», — поделился Ахматов своей историей с Forbes. Его прадед в 1856 году основал хозяйство с таким же названием в Кабардино-Балкарии, выкупив земли у местных князей. В 1919 году у деда Ахматова конфисковали все имущество в пользу государства, а его самого расстреляли. «Бабушка с моим отцом и его братьями перебрались по горам в Кисловодск, — рассказывает фермер. — Но в 1937 году все семейство арестовали, 10 лет они валили лес в Сибири».
Когда в 1990-е Ахматов решил организовать сельскохозяйственный кооператив с тем же названием, родственники его отговаривали. «Ничего хорошего от этого не вышло, но я был молод и не слушал, а теперь понял, что они были правы», — вздыхает фермер. Он сам убирает навоз, ухаживает за животными и при этом «весь в судах», которые ведет из-за возросшей арендной платы на землю, где располагаются его пастбища и сельхозугодья. А теперь еще появился риск все потерять.
«Кочхарташ» производит говядину, баранину и молочные продукты, которыми снабжает в том числе окрестные санатории. В 2003 году Ахматов купил у профсоюзов заброшенное производственное здание со столярным цехом в Кисловодске, отремонтировал и организовал там скотобойню и распределительный пункт для фермерских продуктов.
В иске в Гагаринский райсуд Москвы Генпрокуратура отмечала, что, после того как глава ФНПР Шмаков начал распродавать санатории и курорты, «их лечебные и оздоровительные свойства были утрачены», а сделки носили «ничтожный и антисоциальный характер».
Прокуроры считают, что «Шмаков без согласия правительства и в нарушение законодательного запрета на приватизацию курортных организаций неправомерно расчленил и распродал по частям 24 санатория, в том числе в пользу своих близких и родственников», а вывод «многомиллиардного дохода» еще 10 курортных комплексов реализовал «в пользу структур своего сына».
Ответить на вопросы, как именно происходила продажа санаториев и сколько владельцев у них сменилось, глава российских профсоюзов к моменту выхода статьи не смог. В пресс-службе ФНПР сказали, что запрос от Forbes они зарегистрировали под номером 3588 и перенаправили Михаилу Шмакову.
В сентябре 2022 года несколько собственников санаториев провели в Ессентуках пресс-конференцию и заявили, что действия суда и прокуратуры противоречат призывам властей не «кошмарить» бизнес и развивать туризм в регионах. «Если данное решение вступит в силу <...> это положит конец санаторно-курортной индустрии на Кавминводах.
Рождается судебная практика, которая завтра пойдет по всей стране, — объяснял журналистам собственник трех санаториев в Кисловодске Мухтар Кубанов. — В чем наше преступление? В том, что мы купили развалины и привели их в порядок?»
С момента подачи иска представители прокуратуры несколько раз приезжали в Ставропольский край и пытались договориться с собственниками и снизить градус возмущения, например убеждали их, что после конфискации предприниматели и санатории смогут продолжить работать в том же режиме, рассказывают юристы.
«Целый год с начала процесса мало кто интересовался этой ситуацией, мы жили как в трансе и пытались отстоять свои права», — рассказывает Forbes владелец санатория в Ессентуках. В октябре 2022 года более 40 предпринимателей обратились за помощью к руководителям силовых ведомств, в своем письме они написали: «Суд в одном решении «демонтирует» сразу несколько правовых институтов: исковой давности, защиты частной собственности, государственной защиты инвестиций, добросовестного приобретения, презумпции невиновности, недопустимости недобросовестного обогащения».
Без срока давности
В ноябре 2022 года несколько десятков собственников и ФНПР подали жалобу в апелляционную инстанцию — Мосгорсуд. Они требовали отменить решение о конфискации имущества. И в июне 2023 года суд принял их сторону: он счел, что профсоюзы имели право продавать свои санатории в 2000-х.
Но на этом разбирательство не закончилось — прокуратура передала дело на кассацию, заявив, что решение Мосгорсуда «оправдывает коррупцию». Рассмотрение дела затягивается: кассационная инстанция вернула дело в суд для устранения опечаток, и правка материалов может занять месяцы, полагает Наталья Рябова, руководитель экспертно-правовой службы омбудсмена Бориса Титова. Представители Генпрокуратуры не ответили на официальный запрос Forbes.
Дело профсоюзных санаториев подняло много вопросов о применении сроков давности и добросовестности приобретения объектов, отмечает Денис Юров, партнер коллегии адвокатов Delcredere. Большинство ответчиков, по его словам, купили эти активы значительно позже всех разумных сроков для оспаривания первых сделок, часть из них вообще построила на этой земле совершенно новые объекты, а кто-то купил здания на публичных торгах.
«Например, наш доверитель приобрел строение у собственника, который владел им почти 20 лет, причем сама земля никогда и не была в собственности санатория, — говорит Юров. — Получается, что даже такой длинный срок владения не повод для спокойствия, и, если дело касается бывшей госсобственности, никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, что не придется потом отбиваться от подобных исков».
Пересмотр сделок 1990-х и оспаривание итогов приватизации становится судебным трендом последних лет. Похожие дела слушаются во многих регионах: в Алтайском и Пермском краях, Краснодаре, Саратовской и Ленинградской областях, отмечает Павел Медведев, советник управляющего партнера адвокатского бюро «Казаков и партнеры». Только в сентябре 2023 года было несколько решений судов о конфискации частных предприятий в пользу государства. Например, по иску Генпрокуратуры суд в Приморье отменил приватизацию Дальнегорского ГОК — одного из крупнейших в мире производителей боросодержащей продукции. А арбитражный суд Пермского края вернул государству 94,2% акций химического предприятия «Метафракс Кемикалс», крупного производителя метанола. По версии ведомства, в 1990-х годах завод был незаконно приватизирован (владельцы «Метафракса» считают решение суда необоснованным и намерены его обжаловать).
Одно из резонансных дел этого года — оспаривание приватизации «Северной верфи» в порту Петербурга, приводит еще один пример Медведев. В марте Генпрокуратура добилась в суде решения об изъятии в пользу Росимущества 100% акций АО «КЦТЛ», бывшей «дочки» «Северной верфи».
«Суды сочли, что «нарушение права государства носило длящийся и видоизменяющийся характер», а сам госорган узнал о нарушении в пределах срока исковой давности, несмотря на то, что проверки результатов приватизации проводились дважды, в 1996 и 2002 годах. Полагаю, что следует ожидать расширения географии подобных обращений Генеральной прокуратуры России и увеличения количества соответствующих обращений в суд», — говорит Павел Медведев.