Куда пропал коронавирус: как свиной грипп победил COVID-19

Как бушевал «омикрон»

Эпидемиологический январь 2022 года выдался в России «жарким». К концу месяца заболеваемость COVID-19 ежедневно била рекорды. Даже по сравнению с августом 2021 года, когда вирусологи говорили о высокой четвертой волне «короны», заболевших оказалась более чем втрое больше. К 26 января, сообщал федеральный оперштаб, было выявлено 74 692 случая заражения, что оказалось на 10,1% больше, чем днем раньше. Умерли в тот день 657 человек.

За пять месяцев до того, 23 августа 2021-го, заболевших было 21 438. Умерли 820 пациентов. Новый штамм вируса, который назвали «омикроном», оказался более заразным, однако чаще всего течение болезни проходило легче и смертность от него была ниже. Столичный градоначальник Сергей Собянин заявил, что «омикрон» «вытесняет» бушевавший в 2021 году предыдущий штамм — «дельту». К 11 февраля заболеваемость достигла пика в 203 949 случаев, а потом резко пошла на спад.

Прошло пять месяцев, и в июле-августе стало понятно, что назревает новая волна коронавируса. 14 августа глава Роспотребнадзора Анна Попова предсказала, что «с появлением новых подвариантов штамма «омикрон» мы увидим рост количества новых случаев». К середине августа количество заболевших было почти таким же, как в пик самой высокой — ноябрьской — волны 2021 года. Тем не менее было ясно, что с предыдущей, февральской, волной ковида 2022 года августовскую сравнивать не приходится: рост заболеваемости шел медленнее и был не таким сильным.

Нехороший декабрь

Беда пришла с неожиданной стороны. В конце ноября министр здравоохранения Михаил Мурашко предупредил, что «в этом сезоне стали активно распространяться свиной грипп и ОРВИ». 

Демограф Алексей Ракша обращает внимание, что в 2022 году «смертность весной, с апреля, была чуть ли не рекордно низкая, в июле вообще ниже плинтуса, потом в августе-сентябре совсем небольшой ковидный подскок, в октябре снова рекордно низкая, а декабрь оказался совсем нехороший». 

Ракша констатирует, что ситуация нетипичная. «Если не считать «ковидные» годы, то такой высокой смертности не было с 2012 года, — говорит он. — Это превышение я не могу ничем объяснить, кроме гриппа». Демограф ожидает, что по итогам декабря грипп унесет 15 000 жизней. Для сравнения Ракша приводит оперативные данные Росстата, в соответствии с которыми в период ослабления пандемии ковида в августе от COVID-19 погибли 10 000 человек.

Цифры смертности от гриппа выглядят тем более шокирующими, если учесть, что, согласно официальным данным, в сезоне 2020-2021 годов гриппа просто не было.  

Научный руководитель ГУ НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова, академик Виталий Зверев считает, что «нельзя сказать, что [в ковид] гриппа вообще не было». «Ученые, которые этим занимаются в институте гриппа, в институте вирусологии, обнаруживали случаи гриппа. Другое дело, что его было очень мало», — говорит Зверев.

«Грипп никуда не девается, он будет с человечеством всю жизнь. Связано это с тем, что, в отличие от коронавируса, вирус гриппа поражает широкий круг животных, — объясняет академик. — Им болеют моржи, тюлени, киты, а в свинье вирус претерпел в какую-то трансформацию и попал к человеку, отсюда и название «свиной грипп».

Кроме того, научный руководитель ГУ НИИ объясняет разницу в статистике заболеваемости коронавирусом и гриппом подходом к их регистрации. «Когда ковид появился, каждый случай анализировался, были сделаны тест-системы, а разве когда-нибудь ставили диагноз «грипп» на основании лабораторных тестов? — объясняет академик. — Если начинался грипп, шла эпидемия, то по симптомам всем писали «грипп» либо «ОРВИ». Легко протекает — «ОРВИ», тяжело протекает — «грипп», а еще в конце эпидемии гриппа всегда приходил аденовирус и респираторно-синцитиальный вирус, которые тоже вряд ли кто-то разделял».

Однако даже с учетом всех этих оговорок картина вырисовывается следующая: когда силен ковид, грипп слаб, и наоборот. Алексей Ракша проанализировал общероссийскую статистику по заболеваемости гриппом и ОРВИ и госпитализации с этими заболеваниями, еженедельно собираемую НИИ гриппа имени Смородинцева. Выяснилось, что «когда пришел ковид, то в первый год, 2020-й, он подавил грипп, на второй год, 2021-й, грипп вернулся в обычном, нормальном размере, а сейчас грипп необычного размера — самый сильный за много лет».

Попросивший об анонимности микробиолог говорил Forbes: «Мы знаем, что когда вводились локдауны, когда народ почти не выходил на улицу, а если и выходил, то в масках,  гриппа было меньше». Впрочем, он признает существование основанного на результатах наблюдений мнения, что «ковид, возможно, занимает одну и ту же нишу [с гриппом] и, возможно, как-то мешает его распространению».

Битва паразитов

Заведующий кафедрой инфекционных болезней и эпидемиологии медуниверситета имени Пирогова (РНИМУ) Владимир Никифоров объясняет, что «все эти вирусы: ковида, гриппа и ОРВИ — в какой-то мере антагонисты». «Дело в том, что инфекция — это паразит, — рассказывает Никифоров. — Ее паразитизм предусматривает существование в пусть и больном, но живом организме. Никакая инфекция, будучи паразитом, не стремится уничтожить свою, так скажем, кормушку. Гибель макроорганизма для инфекции категорически невыгодна: умерший от гриппа чихать и кашлять перестанет, а тот вирус, который его убил, останется в трупе и тоже погибнет».

В случае одновременного инфицирования несколькими вирусами вероятность смертельного исхода возрастает. «Природа предусмотрела такую хитрость: два вируса не могут залезть в одну клетку, — говорит Никифоров. — Как только она оказывается заражена одним, вход другим сразу закрывается. Это делается с помощью системы интерферонов — специальных белков, которые выделяют клетки организма в ответ на вторжение вируса и которые блокируют его размножение».

Никифоров предполагает, что природа позаботилась о том, чтобы избежать двойного заражения. «Мы до конца не знаем, но каким-то образом получается, что если одна инфекция главенствует какое-то время, то она подавляет все остальные, — объясняет он. — Когда пришел ковид, мощный, агрессивный, новый для людей, — он отодвинул грипп в сторону. Но, понятное дело, не уничтожил».

Никифоров рассказывает, что «по закону эпидемиологии, когда инфекция рождается, она не знает своих возможностей, и организм, где она селится, тоже этого не знает». «Поэтому вначале могут возникнуть тяжелые формы болезни и летальные исходы, а потом и мы адаптируемся, и вирус отбирается тот, который менее агрессивен. В результате получается снижение и патогенности, и летальности», — отмечает он.

Ученый приводит пример. Сначала был уханьский штамм, потом «дельта»-штамм, потом «омикрон», «а в конце концов ковид, условно говоря, сдулся, перестал быть таким агрессивным. Как только давление ковида на грипп ушло, грипп активизировался». Два года назад его почти не было, вспоминает инфекционист, «его ковид отодвинул, в прошлом году он немного зубы показывал, не особо агрессивно, а вот в этом году пришел свиной (H1N1)».

«Это не тот свиной грипп, который обнаружили в 2009 году и который вызвал пандемию, — говорит Никифоров. — С ним произошло то же самое, что с ковидом: вначале он пришел агрессивный и убивал, но в конечном итоге так же деградировал до обычного сезонного гриппа». 

Сейчас, по мнению Никифорова, «свирепствуют сразу три группы возбудителей: две моноинфекции, грипп и ковид, который никто не отменял, и примерно двести различных респираторных вирусов, которые называют общим термином «ОРВИ».

«Сейчас каникулы, и заболеваемость спадет, — рассуждает Зверев из ГУ НИИ. — Потом снова начнется в феврале. Взрослые пойдут на работу, дети — в школу, а основные переносчики гриппа — это как раз дети».