«В Омске капали антидот»: что отравило Навального и могли ли просмотреть яд российские врачи?

В берлинской клинике «Шарите» заявили, что у оппозиционного политика Алексея Навального имеются признаки отравления. Причиной интоксикации стала неизвестная субстанция из группы ингибиторов холинэстеразы. Это фосфорорганические вещества, которые прерывают передачу сигнала в нервной системе. В малых дозах их применяют в медицине и в бытовых средствах борьбы с насекомыми. Они также используются в боевых отравляющих веществах зарин, зоман и других. К этой же группе относится яд «Новичок», которым в Великобритании были отравлены бывший российский разведчик Сергей Скрипаль и его дочь Юлия. Для лечения отравления ингибиторами холинэстеразы применяют атропин. Правда, создатель «Новичка» Владимир Углев заявил «Русской службе Би-би-си», что для «Новичка» атропин не является антидотом и, скорее всего, Навальный был поражен не боевым отравляющим веществом, а одним из лечебных препаратов.

Навальный, который приезжал в Томск, чтобы поддержать независимых депутатов на ближайших выборах в местные органы власти, возвращался 20 августа в Москву, но в самолете ему стало плохо. Как сообщала пресс-секретарь политика Кира Ярмыш, перед тем как Алексей потерял сознание, у него выступила испарина, он просил коллегу разговаривать с ним, чтобы «различать голоса», пошел в туалет, а потом начал кричать (это заснял один из пассажиров лайнера). После Навальный потерял сознание, и пилот совершил вынужденную посадку в Омске. Политик впал в кому и двое суток провел в местной больнице скорой помощи, жена решила переправить его на частном самолете в Германию, однако руководство больницы почти сутки этого не разрешало, объясняя свои действия тем, что больному будет сложно перенести перелет. Однако в итоге Навального все-таки отправили в Берлин в клинику «Шарите», а в понедельник, 24 августа, немецкие врачи сообщили первые результаты анализов: это отравление. Канцлер Германии Ангела Меркель призвала российские власти найти виновных. Официальные лица в омской больнице настаивают на том, что причиной комы было не отправление. Forbes поговорил с завкафедрой токсикологии СЗГМУ им. Мечникова Виктором Шиловым о том, почему омские медики не обнаружили ингибиторы холинэстеразы, и с личным врачом Алексея Навального, главой «Альянса врачей» Анастасией Васильевой, которая рассказала, что омские доктора «капали» пациенту атропин.

«Пациенты с отравлениями, как правило, не кричат»

Виктор Шилов

Завкафедрой токсикологии, экстремальной и водолазной медицины СЗГМУ им. Мечникова

В клинике «Шарите» в Германии, в которую доставили Алексея Навального, объявили, что у него отравление одним из ингибиторов холинэстеразы. Объясните нам, пожалуйста, что такое холинэстераза и что такое ингибитор?

Фермент холинэстераза — это вещество, которое обеспечивает передачу сигнала в нервной системе. Оно отвечает за многие функции головного мозга, сердца, легких, желудочно-кишечного тракта и мочевого пузыря, а ингибирование [блокада] этого фермента приводит к нарушению передачи нервного импульса вплоть до паралича. Антихолинэстеразные средства в быту и сельском хозяйстве используются для борьбы с вредными насекомыми, в медицине — как лекарственные препараты.

Например, инсектицид дихлофос, лекарственный препарат нивалин?

Ну да. Но диапазон у ингибиторов очень широкий — от бытовых до боевых отравляющих веществ. Механизм такой же.

То есть они используются в военных целях и в эту группу входят известные всем, кто занимался на военных кафедрах, вещества зарин, зоман… и вещества класса «Новичок», которые тоже «выключают» ацетилхолинэстеразу и блокируют передачу нервных импульсов?

Ну, с «Новичком» я знаком только из прессы. Поэтому не могу ничего сказать. Но антихолинэстеразные средства — это большая группа веществ, некоторые из которых используются в медицине. Многое зависит, как говорится, от способа и дозы поступления в организм.

Вы имеете в виду способы введении в организм?

Да, через рот, при вдыхании… Это в зависимости от вида вещества. Некоторые проникают, например, через кожу. В случае с Навальным я не уверен, что применялись эти вещества. Симптоматика отравления этими веществами, а я видел такое лет двадцать назад, когда были у алкоголиков бытовые отравления — они пили суррогат, добавляя туда вот такие вещества, или употребляли случайно карбофос... Я застал эту клинику и помню ее хорошо, она специфична. Пропустить невозможно. Отравленных боевыми химическими веществами я не видел, но клиника хорошо описана в литературе, даже учебной. Она отличается только скоростью развития симптоматики. А по описаниям тех, кто был рядом [с Навальным], [на] это не похоже.

Да, его пресс-секретарь была рядом. Она говорила про повышенную потливость, потом вот он пошёл в туалет…

Головная боль у него появилась.

Нет, первое, что она заметила: он просто покрыт потом. И он пошёл в туалет, а потом стал очень громко стонать и кричать. Есть видеозапись одного из пассажиров.

Кричат чаще от боли. Пациенты с отравлениями антихолинэстеразными веществами, как правило, не кричат. Кома (потеря сознания) — последняя стадия действия такого рода вещества. А до этого у него должна была быть куча симптомов, которые невозможно пропустить. В легких случаях человека беспокоит нарушение зрения (плохо видит), головная боль, тошнота, слезо-, слюнотечение, повышенная потливость. В более тяжелых случаях появляется одышка, по типу бронхиальной астмы, [пациент] жалуется на перебои в сердце, боли в животе, понос, иногда учащенное мочеиспускание… В крайне тяжелых случаях, чаще перед потерей сознания, развиваются судороги и затем — полный паралич. Он бы пожаловался, что плохо видит. А по факту была потеря сознания, потливость с переходом в потерю сознания. И причин потери сознания может быть масса. Не доверять сведениям [омских врачей] о том, что он впал в гипогликемическую кому, то есть снизилось содержание глюкозы в крови, нет оснований. Это приводит к голоданию мозга, поскольку мозг питается глюкозой. И, соответственно, происходит потеря сознания.

В клинике «Шарите» утверждают, что они направляли анализы в несколько лабораторий и все они сошлись на том, что это ингибиторы холинэстеразы.

Ну, наши-то тоже, наверное, холинэстеразу определяли? Это в принципе относительно простой анализ.

По поводу того, что его отравили?

Отравили. Но я думаю, что если бы такие вещества применили, то рядом стоявшие, рядом сидящие тоже бы пострадали.

В «Шарите» говорят, что вводят как антидот атропин.

Это действительно антидот. Вопрос, в каких дозах они его вводят. Потому что атропин, по большому счету, это широко распространенный препарат, который применяют и офтальмологи, хирурги, терапевты и др. А как антидот он используется в особых дозах.

В общем, вы скептически смотрите на эту ситуацию и не доверяете версии отравления?

Говорят, немецкие врачи там были и участвовали в консилиуме, и я думаю: почему они не могли все выяснить на месте. Были ли какие-то симптомы, насколько падала холинэстераза? Все ли посмотрели, какие анализы сделали? Или они пришли его как посылку забрать? А потом вдруг после пересечения границы  появляется этот грозный диагноз.

Меня, знаете, что удивляет: когда самолет с Навальным уже улетел, омская больница сообщила, что они готовы передать все результаты анализов. После того как его увезли.

Это резонансное дело. Поэтому я не думаю, что они были склонны что-то прятать и скрывать. Это же дураку понятно, что потом это обернется против всех них.

А скажите, пожалуйста, даже если вы не были связаны с этой проблематикой: ходили разговоры, что отравляющее вещество класса «Новичок» можно сделать в домашней химлаборатории.

Нет, я думаю, нет! Слухи не собираю. Материалов в открытой литературе по этому веществу я не видел. Мне не ясно точно, что за вещество, с химической точки зрения, обозначается этим термином. Это же была какая-то новая разработка, засекреченная, которая, по сведениям из СМИ, после развала СССР в ходе процесса уничтожения химоружия была передана в США

«Они все понимали и просто юлили»

Анастасия Васильева

Личный врач Алексея Навального, глава профсоюза «Альянс врачей»

Есть ли какие-то новости о здоровье Алексея Навального?

Он по-прежнему находится в искусственной коме.

Мы разговариваем с российскими токсикологами, и некоторые высказывают вот такую точку зрения: почему к тем же выводам, что и в клинике «Шарите», не пришли врачи в Омске?

Они заявляли о нарушении обмена веществ, о других симптомах, выводили их на первый план, а основной диагноз они скрывали.

Думаете, они знали об этом?

Конечно, они же капали ему атропин.

То есть они уже вводили ему антидот, но о причине не объявляли?

Я спросила у них: «А вы холинэстеразу мерили?» — «Мерили». — «Нормально»? — «Нормально». — «А атропин вводите?» А они говорят: «А у него идет атропин». Вот на этом можно было вообще завершить все разговоры. Понятно было: они все знали и пытались удержать [информацию], чтобы ничего не всплыло.

А что же немцы, находясь в Омске, не получили от местных врачей результаты анализов и не установили диагноз?

Это же были врачи, которые приехали только транспортировать, они не играли никакой ключевой роли в коррекции лечения. Они приехали оценить уровень транспортабельности и взять на себя ответственность за безопасность перелета. И они сказали: «Да, конечно, мы его перевезем». Немцы вообще (а я была в Германии в разных клиниках) очень четкие люди, у них точные задачи у каждого звена, и у этого звена была задача перевезти. А ставить диагнозы, говорить об обследовании — такой задачи не было. А в омской клинике просто пытались поставить галочку, что он якобы не транспортабельный. Зацепились за это и пытались его удержать. В результате они немцев не смогли использовать так, как хотели. Я сейчас проматываю все события обратно и понимаю: если бы я как врач увидела его суженные зрачки, я бы поняла, что это отравление. А они мне не давали его осмотреть вообще. И, конечно, я бы не стала молчать.

Меня удивило, что после того, как Алексея уже увезли из омской клиники, они заявили, что готовы предоставить все результаты анализов.

Они и не предоставили их. Они с самого начала разговоров о перевозке Алексея обещали предоставить поэтапный эпикриз, как мы просили. Жена Алексея Юля и его брат написали официальное заявление. Им ответили: «Да, да, завтра сделаем». И до сих пор его не дали.

То есть немецкие врачи все обследование начали с чистого листа?

Да, они все делали свое. Но даже если бы наши и дали… Понимаете, речь идет о разных уровнях медицинской помощи у нас и там. Наверняка наши просто стыдятся или не хотят позориться. Они должны были прежде всего отследить уровень холинэстеразы в крови. Сделали они это или нет — тоже неизвестно.

И руководство омской больницы уверяло вас, что отравляющих веществ не нашли?

Они говорили, что ничего не нашли. Но в какой-то момент женщина-полицейский из транспортной полиции подошла в нашем присутствии к главному врачу и показала ему на своем телефоне название «опасного для окружающих» вещества, которое они нашли. Она с такой надеждой сказала ему:  «Это может помочь пациенту?» Он ответил: «Это неофициальные данные. Мало ли кто что мне показал»!» Теперь я думаю, что главврач мог понимать, что это такое. И руководители клиники все прекрасно понимали. Они уже капали антидот — атропин, проводили антихолинэстеразную терапию. Они все понимали и просто юлили. Эту клиническую картину спутать невозможно — отравление фосфорорганическими веществами. Судорожный синдром и все прочее.

То есть ясная картина была?

Прямо по учебнику.

О том, что Навальный получал атропин, говорил и завотделением анестезиологии-реанимации №1 Центра имени Пирогова Борис Теплых. Он прилетел в Омск с командой медиков после госпитализации политика. По его словам, атропин, которым сейчас лечат блогера немецкие специалисты, Навальному давали еще в первые минуты после госпитализации. «В последующем обсуждалась необходимость его повторного введения», — сказал Теплых.