Будущее сейчас: почему обязательная маркировка — не прихоть, а неизбежность

16 апреля в Forbes была опубликована колонка интернет-омбудсмена Дмитрия Мариничева, в которой содержалась критика идеи введения обязательной маркировки товаров и неоднозначная оценка деятельности Центра развития перспективных технологий (ЦРПТ), являющегося единым оператором системы маркировки. Заместитель генерального директора Центра Реваз Юсупов предложил редакции колонку, в которой он излагает собственное видение проблемы маркировки.

Можно бесконечно спорить о вреде и пользе тотальной цифровизации, но факт остается фактом: «невидимым» никто из нас уже никогда не будет. В идею полной приватности верят только цифровые нигилисты, а подавляющее большинство людей по всему миру готовы пожертвовать приватностью в обмен на комфортную жизнь и доступ к привычным сервисам в один клик.

В то же время по мере распространения цифровых инструментов для развития бизнеса вокруг них периодически возникают дискуссии. В частности, представители интернет-предпринимателей высказывают сомнения в достаточной пользе системы маркировки, созданной в России. Попробую с помощью фактов объяснить, чем эта технология выгодна экономике государства и бизнесу.

Одним из наиболее заметных глобальных трендов является track&trace — направление, связанное с созданием цифровых двойников товаров и целых отраслей, оживляющее интернет вещей и приводящее к настоящей индустрии 4.0. Это уже наша сегодняшняя реальность, технологичная и выгодная в долгосрочной перспективе для всех идея прослеживания товаров и сбора ценнейших массивов больших данных.

Проекты по маркировке и прослеживанию активно развиваются по всему миру. Например, еще в 2007 году были запущены программы обязательной маркировки в Китае (система PIATS для лекарств и продуктов питания) и Бразилии (табачные изделия и напитки). В США с 2013 года действует десятилетний план внедрения маркировки лекарств. Европейский Союз с 2005 года маркирует домашний скот, а с недавних пор — лекарства и сигареты. В Турции обязательная маркировка сигарет началась в 2007 году, а спустя три года к ним добавилась фармацевтическая продукция. Подобные системы работают в арабских странах, Южной Корее, Аргентине и других государствах.

Большинство таких проектов являются государственной инициативой, нацеленной на повышение прозрачности рынков и защиту потребителей. Но не менее распространены и корпоративные track&trace решения. Крупные компании, как правило, внедряют системы для своих сугубо внутренних коммерческих целей — защиты брендов или повышения эффективности логистики. Яркие примеры — Walmart, который создал подобную систему еще в 1980-х годах, или Pfizer, столкнувшийся с проблемой массовой подделки Viagra. Препарат стал наиболее подделываемым в мире, а компания оценивала свои ежегодные потери примерно в $2 млрд.

В России на фоне кризиса легализована дистанционная торговля лекарствами. По данным исследований, 35% поддельных препаратов в мире распространяется через интернет, и это один из основных каналов продажи подделок. Поэтому принятое решение будет работать эффективно вместе с обязательной маркировкой лекарств, которая запланирована на 1 июля 2020 года. Цифровое прослеживание препаратов позволит защитить потребителя, гарантируя легальность происхождения и качество лекарств.

Для реализации проектов по маркировке государства часто создают или привлекают централизованного оператора. При этом подобная модель имеет ряд особенностей:

• Единый оператор услуг track&trace, как правило, самостоятельно отвечает за создание цифровой системы, генерацию идентификационного кода и за итоговый контроль — для объективности прослеживания товаров
• Скорость реализации инициатив может значительно варьироваться; она может проходить быстрее в случае привлечения частного оператора, который более мобилен в принятии операционных и инвестиционных решений, нежели государство
• При государственно-частном партнерстве государство стремится привлечь одного и того же оператора к работе в нескольких отраслях для достижения синергии и унификации подхода, в чем, в свою очередь, заинтересован и мультитоварный бизнес

Так, в ЕС создана система track&trace eTACT для фармацевтической отрасли. В США нет единого оператора, его функции частично выполняют крупные частные интеграторы вроде TraceLink. В Бразилии товары маркирует и вовсе иностранный оператор SICPA (Швейцария). Эта же компания работает и с турецкими властями, занимаясь маркировкой сигарет, пива и алкогольных напитков. А в Китае маркировкой лекарств занималась частная компания AliHealth, «дочка» Alibaba Group.

Что в итоге принесла маркировка этим странам? В Бразилии за первые два года собираемость налогов выросла на 20% в сегменте пива и безалкогольных напитков, на 40% — в сегменте табачных изделий. Это неудивительно, ведь большинству «серых» производителей пришлось выйти из тени, чтобы продолжать работать. В Турции объемы нелегальных продаж сигарет снизились на 11% за первые три года. К слову, то же самое сейчас происходит в России, где с начала обязательной маркировки сигарет в марте 2019 года на треть увеличилось число легальных производителей, которые теперь подают сведения в Федеральную налоговую службу. В странах ЕС система track&trace снизила оборот контрабандной продукции на 30% за 5 лет. Большая часть этой выручки перешла к легальным производителям.

Очевидно, что от маркировки выигрывают все: и государство, которое получает больше налогов, и потребители, которым не нужно сомневаться в качестве товара, и бизнес, чьи доходы повышаются в результате ухода с рынка нелегальных конкурентов.

«Начинка» маркировки — высокие технологии: криптография, big data, машинное обучение. Сложно переоценить уникальность ресурса в автоматизации всех процессов и больших данных (о движении товаров «от завода до прилавка»), которые получат участники системы, включая малый бизнес в каждом регионе. Конечно, речь не идет о доступности данных, являющихся коммерческой тайной. Однако такие сведения — лишь небольшая часть из всего массива. Неиспользование этих данных сдерживает развитие самих компаний и сторонних сервисов, которые могут появляться на их основе, не нарушая интересов компаний, а формируя для них новые точки роста.

Уникальность российской системы заключается в том, какой потенциал для ее создания и развития дают онлайн-кассы, ставшие обязательными для розницы с 2016 года. Работая в связке с онлайн-кассами, маркировка ускорит переход бизнеса на электронный документооборот, повысив эффективность большинства процессов. Маркировка по сути заменяет производителям виртуальный склад, позволяет в онлайн-режиме планировать производство, снижать запасы, повышать оборачиваемость, и, как следствие, технологичность целой отрасли.

Цифровая маркировка — ничто иное, как интернет вещей, который поможет производителям перейти на бережливое производство и поставки Just in Time. Речь идет об элементах глобального планирования в его не советско-«госплановском», а новом, инновационном воплощении. К слову, в США, по данным TraceLink, фармкомпании уже заявляют, что сокращают расходы на логистику за счет автоматизации проверок грузов — регистрация каждой упаковки в палете может быть заменена выборочными проверками.

Еще одна особенность российского подхода заключается в том, что впервые в мире создается система общественного контроля на уровне всего государства. С помощью потребительского мобильного приложения каждый человек получает возможность проверять коды, контролировать подлинность и качество продукции, а также выявлять нарушения. На следующем этапе это, наряду с аналитической платформой самой системы, создает все условия для перехода к риск-ориентированному подходу в контрольно-надзорной деятельности.

Несмотря на страхи, что маркировка может стать обременением для бизнеса, многолетний мировой опыт показывает, что компании, которые ведут прозрачную деятельность и стремятся повышать свою эффективность, несомненно, выигрывают от внедрения этой технологии. Она позволяет им создать платформу для прыжка на совершенно другой, новый уровень развития.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции