В теории игр есть знаменитая дилемма заключенного, согласно которой рациональные игроки не всегда будут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Например, два арестанта в разных камерах ожидают суда. Каждый может донести на другого или отказаться давать показания. Ведя себя по отдельности рационально, вместе участники приходят к нерациональному решению: оба предадут, и результат у каждого будет хуже, чем если бы они сотрудничали. В дилемме заключенного есть два равновесия: одно устойчивое, война всех со всеми, и другое – неустойчивое, кооперация. Кооперации сложно достичь, но ее легко потерять, как только один из игроков совершает агрессивное действие или внешние обстоятельства разрушают стабильность.
Вопрос о сокращении добычи почти идеально воспроизводит дилемму заключенного. Всем производителям очевидно выгодно сокращение. Любому участнику лучше продать на 10% и даже 20% меньше нефти, получив вместо $20 за каждый баррель $40 или даже $50. В терминах теории переговоров — «зона возможного соглашения» огромна. Кажется, все должны неизбежно договориться. Однако у каждого из участников есть соблазн не участвовать в сделке или не исполнять ее условия: не сокращать добычу и получить более высокую цену за чужой счет. Кроме того, каждый понимает, что соглашение как воздух нужно не только ему, но и всем остальным производителям. Соблазн блефовать, заставить других заплатить за общий результат еще больше возрастает, а кооперация становится еще более сложным и неустойчивым результатом.
- США (справедливо) рассуждают, что Саудовской Аравии и России сделка фундаментально важнее. Все-таки экономика США существенно меньше зависит от нефти.
- Россия (справедливо) считает, что ее зависимость от нефти ниже, чем у Саудовской Аравии, и бюджету королевства требуются гораздо более высокие цены, а у сланцевой нефти США себестоимость настолько высока, что им первым грозит снижение добычи, если не будет найдет компромисс.
- Саудовская Аравия, лидер нефтяного картеля на протяжении 60 лет, производитель с самыми большими запасами и самой низкой себестоимостью, (справедливо) уверена, что вправе диктовать свои условия.
На практике в разной степени ошибаются все. Нефтяная промышленность США действительно пострадает, но также быстро восстановится впоследствии. Кроме того, США могут ввести заградительные пошлины на нефть. Саудовская Аравия не будет снижать добычу даже при самых низких ценах на нефть, потому что себестоимость ее добычи действительно самая низкая в мире. Для России даже предельно низкие цены не приведут к снижению добычи, так как со снижением цены ослабляется рубль, а значит, и себестоимость в долларах снижается. То есть все стороны способны упорно и настойчиво вести войну на уничтожение, и победоносного блицкрига ни у кого не получится.
Холм Арно, один из авторов современной теории картелей, считал картель союзом врагов, в которое вшито конкурентное, разрушающее начало. Картель — наиболее устойчив, когда он равен всему рынку. Это единственное состояние, когда любой нарушитель рискует своими действиями навредить и себе, так как соглашение автоматически разрывается. ОПЕК в последние годы постепенно терял долю в мировой добыче, уступая ее в первую очередь США и Канаде, становясь все менее устойчивым. Отсюда стремление расширить картель: сделка ОПЕК+ в 2016 году и текущая попытка расширить договоренности по ограничению добычи на всех крупных производителей нефти на фоне глобального падения спроса.
С другой стороны, чем больше участников должны договориться, тем сложнее достичь устраивающих всех договоренностей. Лидером ОПЕК традиционно была Саудовская Аравия, которая брала на себя и непропорциональную долю сокращения добычи. Появление в ОПЕК+ России пошатнуло эту структуру. И по объему добычи нефти и газа, и по геополитическому влиянию Россия никак не могла вписаться в ОПЕК в роли ведомого участника. В результате при первом сложном изменении контекста кооперация дала сбой. С появлением в периметре договаривающихся сторон США любое соглашение становится еще более сложным и хрупким.
Последние 100 лет нефть — особый товар в мировой экономике. Если бы добыча нефти подчинялась обычным законам открытого рынка, все производство нефти было бы сконцентрировано там, где это эффективнее всего: где-то в треугольнике между Саудовской Аравией, Ираном и Ираком. Геополитика, картели и войны заставляют человечество существенно отклоняться от этого оптимума и производить много нефти там, где это делать существенно сложнее и дороже: в болотах Сибири, глубоко под водой в Мексиканском заливе или на нефтяных песках Канады. Но последние два десятилетия нефть находится под системным давлением технологий как со стороны спроса, так и со стороны предложения. Новые технологии постепенно замещают нефть возобновляемыми источниками энергии и одновременно открывают все новые возможности эффективной добычи нефти там, где раньше это было невозможно.
100 лет назад самым известным и влиятельным картелем на планете был Рейнско-Вестфальский угольный синдикат. Но кто сегодня помнит это некогда грозное название и кого, кроме угольных трейдеров, интересует сегодня цена угля? Похоже, что срок жизни ОПЕК постепенно подходит к концу, а нефть постепенно становится обычным товаром.