Карьера Алекса Гуивы не похожа на карьеру обычного музыкального импресарио. Уроженец Украины, в 1997 году он переехал в Арканзас, где отучился в Лайон-колледже, а затем нашел работу в отделе корпоративных финансов в небольшой инвестиционной фирме из Далласа. В прошлом году он наткнулся на сайт Royalty Exchange и вложил пятизначную сумму в каталог музыки, которую можно услышать в ситкоме «Американская семейка» и рекламе кукол Барби.
Когда каталог вернул вложения с прибылью 15%, Гуива решил расширить портфолио и отправился на поиски других объектов интеллектуальной собственности на платформе. Так он нашел новую песню, которая могла бы приносить прибыль более 10%, и выиграл на аукционе со ставкой в $110 000, хотя до того никогда не слышал ни о самой песне Bodak Yellow, ни о ее исполнительнице, восходящей звезде хип-хопа из Бронкса Cardi B.
«Честно говоря, до этого я не слышал о Cardi B, — говорит Гуива, 10% портфолио которого теперь составляют лицензионные отчисления от музыки. — Но мне показалось, что [песня] была достаточно успешна. Комментарии на YouTube и все остальное — мне казалось, что она еще долго будет популярна». Сегодня Bodak Yellow семь раз получила статус платиновой пластинки (а на YouTube у клипа на песню почти 800 млн просмотров).
Вложиться в Тимберлейка
По оценке Уилла Пейджа, ведущего экономиста Spotify, совокупная стоимость всех авторских прав на музыку в мире составляет $28 млрд. Наряду с конкурентами вроде SongVest, Royalty Exchange предоставляет любителям шоу-бизнеса, заинтересованным в самостоятельных инвестициях, возможность вкладываться в этот рынок. Среди недавних сделок: $113 400 за долю в каталоге, в который вошли Jay-Z, Бейонсе и Джастин Тимберлейк и который за последний год принес $25 000, или 22%; из более скромных — $22 300 за коллекцию кей-попа (корейской поп-музыки — прим. Forbes), которая в первый же год принесла $5 900, то есть прибыль составила внушительные 26%.
Цены значительно изменились по сравнению с временами, когда каталоги по общему правилу продавали за десятки или даже сотни миллионов и редко делили на песни, не говоря уже о процентах от одной мелодии. В отличие от стартапов, у этого класса активов — куда входят также фильмы, книги и доходы от патентов — нет требований к квалификации инвестора. Также в этой сфере доступны существенные налоговые льготы для покупателей, которые на протяжении нескольких лет могут постепенно списать стоимость приобретения.
Привлекательна и простота платформ-операторов сделок. Пользователи Royalty Exchange бесплатно создают аккаунт и после верификации по номеру телефона могут совершать покупки тремя способами. Есть формат аукциона, с помощью которого Гуива приобрел долю в Bodak Yellow; есть частные синдикаты, которые позволяют инвестировать в набор из нескольких каталогов; и есть книга заказов, которую компания запустила недавно — в ней инвесторы могут указывать интересующие их показатели доходности и число каталогов для распределения капитала.
Royalty Exchange берет внушительную комиссию: примерно 15% с продавца в типичной сделке и разовый платеж $500 в конце каждого аукциона на покрытие будущих расходов на администрирование платежей. В случае с синдикатами компания взимает комиссию, напоминающую гонорары хедж-фондов, но без дополнительных расходов. Бизнес растет: с 2016 года Royalty Exchange обработала сделки на общую сумму $60 млн, причем $7,6 млн приходятся на первый квартал 2019 года благодаря аукционам.
Эра стриминга
«Большая часть капитала в мире предназначена для получения дохода, — говорит 44-летний Мэтт Смит, гендиректор компании. — Есть и инвестиционные фонды, и семейные офисы, и фонды национального благосостояния, которые заинтересованы в лицензионных платежах. С учетом нынешнего состояния рынков получить прибыль не так просто».
Смит пришел на Royalty Exchange почти так же, как Гуива: его привлекла возможность заработать, а не конкретная группа или песня. Серийный предприниматель, он наткнулся на сервис несколько лет назад, когда искал способ инвестировать в авторские права на музыку. Основанная в 2011 году компания из Северной Каролины тогда переживала сложный период, и Смит решил не покупать каталоги, а приобрести активы самой компании за сумму, размер которой не раскрывает.
До того Смит руководил Stansberry Research, издателем агрессивно продвигаемых новостных рассылок об инвестициях, таких как Retirement Millionaire, Cannabis Capitalist и Commodity Supercycles. Он знал, что с тех пор, как ФРС обрушила процентные ставки, розничные инвесторы искали активы, которые могли бы приносить высокий доход.
Продажа лицензионных платежей на популярные песни, телепередачи и фильмы давала блестящую возможность удовлетворить этот спрос. Поэтому в 2016 году Смит трансформировал компанию, привлек $6,4 млн и перенес штаб-квартиру в Денвер. За девять месяцев после прихода Смита Royalty Exchange заключила больше сделок, чем за предыдущие три года, а вскоре вышла на темп в несколько сотен новых клиентов в месяц.
Отчасти успех Royalty Exchange объясняется переменами, которые внедрил Смит. В особенности — возможностью приобретать права на установленный срок, а не на весь период действия авторских прав. Это открыло дорогу на сайт артистам, не готовым расставаться с интеллектуальной собственностью навсегда.
Но отчасти успех связан и с развитием отрасли в целом. Благодаря массовому использованию стриминга объем музыкальной индустрии на протяжении трех лет рос двузначными числами и в прошлом году достиг $9,8 млрд (хотя продажи все еще значительно ниже пика в $14,6 млрд, достигнутого в эпоху до появления Napster). И потребление контента не зависит от экономических циклов.
«Лицензионные платежи от музыки то приносят деньги, то нет, и это, похоже, никак не связано с рынками капитала, инфляцией или ставками кредитования, — объясняет Кэролайн Бьенсток, руководитель лейбла Carlin America. — Как только актив достигает базового уровня доходности, он редко от него отклоняется».
IPO под Эминема
Амбиции Смита росли одновременно с рынком в целом. В 2017 году на Royalty Exchange вышли представители братьев Марка и Джеффа Басс, лауреатов «Грэмми» и продюсеров, стоящих за таким хитом, как Lose Yourself Эминема. Они предложили Смиту придумать схему выпуска ценных бумаг, обеспеченных долей в каталоге рэпера. Смит был заинтригован. В надежде привлечь на бирже по меньшей мере $50 млн, он создал дочернюю компанию Royalty Flow, чтобы воспользоваться положением JOBS Act, которое упрощает проведение IPO для малого бизнеса.
Но прежде чем Смит успел наладить работу нового предприятия, три других малых компании, подпадавшие под действие JOBS Act, вышли на биржу и провалились. А Longfin, которая намеревалась гарантировать размещение ценных бумаг с использованием криптовалюты, и вовсе потерпела крах под гнетом обвинений в мошенничестве со стороны Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC).
За два дня до того, как Royalty Exchange должна была выйти на биржу в апреле 2018 года, Nasdaq отложил запуск для дополнительной проверки. Смит попытался добиться ускоренного рассмотрения, но получил отказ.
«В конечном счете все оказалось к лучшему, и я так говорю, потому что в итоге нам достались более интересные задачи, — рассуждает Смит, который позднее отказался от идеи об IPO. — Устранение трудностей во взаимодействии артистов и инвесторов, проведение сделок и поиск прозрачных и справедливых подходов мотивируют гораздо сильнее».
Модный дисконт
Для артистов, композиторов, продюсеров, бэк-вокалистов и соавторов, которые обычно получают долю от лицензионных платежей, использование Royalty Exchange максимально упрощено. Все, что им нужно сделать, это зайти на сайт под логином и паролем, предоставленным организациями, занимающимися управлением авторскими правами, и немедленно получить оценку своих каталогов. Затем они могут выставить долю на аукцион на установленный срок или на весь период действия авторских прав.
Продажа прав на песни или исполнения не всегда была грамотным решением для артистов. Есть множество историй о том, как мошенники получали права создателей в обмен на «кадиллак» или даже бутылку вина. Суперзвезды от Jay-Z до Джона Оутса годами вещали о важности авторских прав.
Но даже с учетом комиссий Royalty Exchange дает артистам важный источник средств. Есть и налоговые льготы: продажа каталога обычно рассматривается как прирост капитала, в то время как лицензионные платежи облагаются более высоким налогом на доход.
Инвесторы сталкиваются с другими трудностями. Им приходится мириться с непредсказуемостью моды на поп-музыку. В целом, поток дохода от каталогов с новыми песнями быстро иссякает по мере того, как хиты покидают популярные плейлисты. В случае с лицензионными платежами от Bodak Yellow доход Гуивы на пике достигал примерно $12 000 в квартал, а сейчас составляет примерно $14 000 в год. «Я учитываю некоторый уровень износа», — признает инвестор, который недавно выложил $57 000 за долю в лицензионных платежах за другой каталог Cardi B.
Несмотря на то, что новый класс активов считается защитой от колебаний экономического цикла, шоу-бизнес может оказаться сектором, наиболее подверженным влиянию так называемых «черных лебедей». Не верите — спросите позабытых звезд Milli Vanilli, Билла Косби или R. Kelly.
Перевод Натальи Балабанцевой