Признания отставников о тяготах губернаторской работы красноречивы и единообразны. «Я в Новосибирске отродясь не смотрел на котировки (цветных металлов. — Forbes). Здесь [в Красноярске] я все время в этих котировках: вижу зеленый треугольник — радуюсь: пошла прибыль. Красный треугольник вниз — прибыль теряем», — делился с журналистами Виктор Толоконский, возглавлявший Красноярский край более трех лет. «Все три года на посту губернатора я просыпался с курсом барреля нефти на экране телефона. Потому что для нашего региона эти цифры значат многое — возможность содержать огромную бюджетную систему, в которой занято 75% жителей региона», — признался Игорь Кошин, уходя в отставку с поста губернатора Ненецкого АО с населением в четыре с половиной раза меньше, чем в московском Отрадном (один из 135 районов Москвы). Это означает одно: усилия глав регионов глубоко вторичны по отношению к макроэкономическим тенденциям. Но именно по социально-экономическим показателям оценивают их работу, и в надежде на исправление ситуации в народном хозяйстве отправляют на работу новых губернаторов.
Новая волна отставок, давно ожидаемая, последовала на прошлой неделе. Причем было применено ноу-хау: главы двух регионов, Красноярского края и Дагестана, объявили, что уходят, но их преемники сразу названы не были. Политологи могут гадать: что это? Несогласованность действий на местах и в центре? Своего рода губернаторская фронда? Лихорадочный подбор кандидатур, которые будут найдены в последний момент? Неотложность отставок, с которыми тянуть далее было нельзя? Но оставим этот вопрос аналитикам и обратимся к тому, что ожидает регионы при новой власти.
Новая власть
Новые губернаторы, как правило, молодые. Глебу Никитину, губернатору Нижегородской области, сорок, главе Ненецкого АО — тридцать восемь. На их фоне сорокасемилетний Дмитрий Азаров, губернаторской Самарской области кажется стариком. Установка Кремля проста, и ее на днях озвучил сам Владимир Путин: «Люди очень надеются на то, что с приходом молодых, энергичных, хорошо профессионально подготовленных людей будут приниматься взвешенные, но энергичные меры по улучшению ситуации в соответствующих регионах страны».
Мы уже писали о предыдущих заменах, когда во главе субъектов федерации оказались люди, порой едва за тридцать, так что тенденция налицо. Вопрос, однако, заключается в том, смогут ли молодые кадры изменить существенно к лучшему жизнь в своих регионах?
В нынешней ситуации, когда только порядка десяти регионов являются донорами и еще примерно пять могут прожить без дотаций, усилия большинства глав волей-неволей сводится к выбиванию денег из центра. Надежды же на то, что молодые и прогрессивные сделают вверенные им области, края и республики самодостаточными, следует отнести к несбыточным. В условиях экономического кризиса, наложенных санкций и архаичной — сырьевой — структуры экономики, это нереально априори. Минэкономики, которым руководит также молодой человек, прогнозирует, что в 2017 году наконец-то спад сменится ростом, впрочем, весьма умеренным — 2,1%. Но этого явно недостаточно для ведения активной инвестиционной политики, и подъем опять базируется на ценах на нефть и прочее сырье — что давно поняли губернаторы. Министерство признает, что инвестиции (даже прогнозируемые!) недотягивают до уровня докризисного 2013 года. Опыт работы в федеральных ведомствах поможет выбивать деньги из бюджета, но никак создаст новые рабочие места.
Правительство придумывает множество поводов, чтобы расшевелить инвестиционную активность: теперь вот таким движителем выступает чемпионат по футболу (в том числе в Самаре и Нижнем Новгороде). Но постройка и реновация стадионов и сопутствующей инфраструктуры (за что также отвечают губернаторы) вовсе не влечет какой-то длительной экономической активности в регионе. Вспомним проведение Сочинской олимпиады. Как она отразилась на экономике России? Никак. И именно после нее начался затяжной спад. Понятно, что не олимпийские игры были ему причиной, но они никак его не смягчили. Точно так же Олимпиада-80 в Москве вылилась лишь в затраты безо всякой отдачи.
А при этом одновременно со строительством всевозможных инфраструктурных сооружений, которые лично держит на контроле президент (20 сентября, на встрече с губернаторами, он демонстрировал свою осведомленность: «А что у вас с железной дорогой? А что с авиационными перевозками? Приморское кольцо? Тоннель? Объездная дорога?»), в стране остается огромное количество ветхого и аварийного жилья, которое никто не собирается сносить. Миллионы семей живут в убогих домах, порой постройки XIX века, без элементарных удобств.
В глаза бросается вопиющее противоречие. Формально Россия — федерация. Но назначение губернаторов не имеет никакого отношения к федерализму. По сути, Россия — жесткое унитарное государство. «Выборы» же без выбора являются всего лишь референдумом о доверии, проверкой административных способностей губернаторов. Но и их итоги ничего не значат. Покорное население всегда дает нужный результат, но на него не обращают никакого внимания, в том числе в Кремле. И Толоконский, и Шанцев, и Меркушкин были избраны с убедительнейшим перевесом (последний — более 91%), но это их не спасло от досрочного ухода.
Коррупционная активность
Любой губернатор по факту проводит линию на подчинение и принижение местного самоуправления. Тот же Шанцев, когда пришел в Нижний Новгород, первым делом отобрал у муниципалитетов право распоряжаться землей. Никто из молодых технократов еще ни на йоту не вернул местному самоуправлению отобранные полномочия. Хотя развитие местной власти, избираемой свободной и честно, могло бы стать школой гражданского управления и лучшим способом создания привлекательного имиджа регионы. Почему-то считается, что мэры могут красть, и потому губернаторы должны их контролировать. Однако число губернаторов, арестованных за коррупцию уже приближается к десяти, то есть почти каждый восьмой-девятый губернатор — и сам коррупционер.
Российская практика показывает, что губернаторы, считающиеся лучшими, вовсе не принадлежат к числу «молодых». На сегодняшний момент это Евгений Савченко и Анатолий Артамонов, давно достигшие пенсионного возраста и сложившиеся еще в рамках советской системы. Напротив, назначенные после 1991-го юные демократы в основном себя ничем не зарекомендовали. Кто сегодня помнит, например, Юрия Власова во Владимире? Ходивший одно время в «удачливых реформаторах» Михаил Прусак закончил известно как. В то время как номенклатурные волки Юрий Лужков, Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов олицетворяли стабильность в своих регионах и социальную защиту населения.
Стоит заметить, что в последнем рейтинге губернаторов от Минченко первые три места занимают вовсе не молодые технократы, а Собянин, Дюмин и Кобылкин. Мы уже писали про одного из заместителей Дюмина – В. Федорищеве, 1989 года рождения, рассмотрим поподробнее, чего добился он и другой его напарник — С. Егоров (тоже из молодых технократов). За считаные месяцы на пустом месте было построено суворовское училище. Но возведение шло за счет федерального бюджета как пиаровский проект под нового губернатора и к привлечению инвестиций отношения не имеет. Что до частных инвестиций, которые пришли еще до новой команды, как, например, строительство китайского автозавода, то оно идет с пробуксовками, поскольку область не выполняет свою часть обязательств перед инвесторами, забыв заложить в бюджет соответствующую строку.
Не является вдохновляющим и опыт выходцев из бизнеса в регионах — вспомним Зеленина в Твери, Совмена в Адыгее, Груздева в Туле. Одно дело — руководить бизнесом, другое – сложной системой, каковой является государственная власть в субъекте РФ, где надо быть дипломатом, политиком, разбираться в социалке в первую очередь, и, как бы это не звучало пафосно, любить людей, а не имитировать это пиаровскими акциями.
Политики и хозяйственники
Новые назначенцы (Никитин, Цыбульский в Ненецком округе) имеют широкий опыт в государственной бюрократии, но не имеют навыков общения с людьми в самом широком смысле этого слова. Быть столоначальником в ведомстве и отвечать на вопрос рассерженных жителей, общаться с местными активистами — две большие разницы. Кто бы чего ни говорил, губернатор в первую очередь политик, а не хозяйственник.
Рискнем выдвинуть тезис – российский губернатор чересчур вовлечен в экономику. И это несет больше рисков, нежели обратная ситуация. В царской России губернатор к бизнесу имел лишь самое опосредованное отношение. В США и любой другой демократии, хоть в Бразилии, хоть в Мексике, губернаторы также занимаются политическими и административными вопросами, и не лезут в дела тех или иных компаний. В РФ же налицо продолжение традиций первых секретарей обкомов, отвечавших «за все», но в условиях рыночной экономики, когда прежних рычагов воздействия нет. Их приходится изобретать, а это приводит к неизбежной коррупции, и административному произволу. Собрать деньги на выборы, оплатить пиар, провести форум – все это приходится оплачивать из «черной кассы». Поменять руководство в частной компании, отобрать у нее землю или имущество – необходимо ломать через колено суд, «напрягать» силовиков — порочный круг замыкается.
«Хороший» губернатор, по современным представлениям, тот, который проделывает вышеописанное лучше остальных, при этом используя новомодный жаргон вроде «драйверов развития» или «таргетирования». Но это отбрасывает Россию еще дальше назад, ибо затрудняет формирование необходимых современных институтов, который базируются совсем на иных принципах. Могут возразить, обвинив меня в розовом идеализме и приведя в пример Саудовскую Аравию и Китай, но в этих странах совсем иная модель власти, там отсутствует российская межеумочность. В Пекине и Эр-Рияде прямо говорят: у нас никакой демократии нет. И никто там не имитирует выборы. Миллиардер там не может купить должность губернатора.
Можно вспомнить казус Вячеслава Дудки, позапрошлого тульского губернатора. Он пришел на волне ожиданий и соответствовал самым смелым мечтам. Его предшественник В. Стародубцев был старым, Дудка был молод, тот являлся аграрием (в промышленной области), этот не просто с завода, но именно оружейник, Стародубцев – коммунист, Дудка — абсолютно лоялен Кремлю. И что в итоге? Все закончилось уголовным приговором. Одновременно с ним в Иркутске губернатором стал еще более молодой технократ Александр Тишанин, которого менее чем через три года пришлось убирать в экстренном порядке. Поэтому подчеркнем еще раз: все эти формальные показатели (образование, воспитание, владение языками, имидж) ничего не значат. Точно так же ничего не значат пресловутые «связи» в Кремле. Сегодня там один столоначальник, завтра другой – и связям конец.
Резюме будет простым. Лучше настоящих выборов в федерациях никто еще ничего не изобрел. Да, через выборы к власти приходят не лучшие, но точно так же через назначение из Кремля попадают лидеры ничем не лучше, что и показала практика последних 13 лет. Однако в первом случае жителям некого винить кроме самих себя, а во втором – все претензии возлагаются на Москву, на президента, назначившего жулика или проходимца.