Скорость снижения себестоимости добычи сланцевой нефти за последние годы порядка $5 в год. Сейчас добыча сланцевой нефти рентабельна при $50 за баррель. При этом не стоит забывать, что нефтеперерабатывающие заводы в США покупают сланцевую нефть на $5-10 дешевле биржевой цены, т.е. в реальности сланцевая нефтедобыча рентабельна при $40-45.
Даже если темпы удешевления себестоимости сланцевой нефтедобычи в 2018-2024 упадут вдвое и составят в среднем $2,5 в год, то в 2024 году добыча таковая будет рентабельна при биржевой цене в $35; в условиях избытка нефти на рынке и постепенного, но все ускоряющегося перехода мирового автопарка на электродвигатель это означает, что цена на нефть в 2024 году вряд ли будет значимо превосходить $35.
На рынке газа так же будет очень тесно — уже в начале 2020-х на него выльются дополнительные 130 млрд кубов (в эквиваленте) СПГ из США и Катара — и это после того, как на него в 2015-2020 гг. поступит 80 млрд кубов австралийского СПГ. Надеяться на то, что весь прирост экспорта СПГ уйдет в Азию не стоит: крупнейший тамошний потребитель сжиженного газа, Япония, третий год один за другим запускает остановленные после Фукусимы ядерные реакторы и снижает импорт СПГ; особой разницы в ценах между Европой и Азией так же не наблюдается — Япония закупает СПГ по $5,25 за MMBtu, а Бельгия по $4,87.
И раз уже «Газпром« и Россия готовы тратить десятки миллиардов долларов на прокладку газовой трубы в обход Украины, так почему бы богатой Европе не заплатить «премию независимости от России» к цене газа? Тем более что полностью замещать российский газ и не требуется — достаточно половины и наличия крупного конкурента, готового забрать себе остаток российской доли. Когда Евросоюз получает из России треть потребляемого газа — это ЕС зависит от Москвы, а когда Россия с трудом проталкивает на рынок Европы 15% тамошнего потребления — это прямо противоположная ситуация, где уже Москва вынуждена учитывать малейшие прихоти Брюсселя.
Опять же из 220 млрд куб. м европейских регазификационных мощностей 75% простаивают. Проблема — во внутриевропейских интерконнекторах, которые должны доставлять газ с регазификационных терминалов в удаленные от побережий страны континента. Но и тут Брюссель утвердил программу по строительству таковых, выделив ассигнования (хотя не такие уж и большие) из общеевропейского бюджета.
Китай делает главную ставку на импортный СПГ (в первую очередь австралийский), поставки трубопроводного газа и Туркмении (к 2020 году заработают еще два маршрута экспорта газа из этой страны) и рост собственной добычи неконвенциального газа (все-таки у Китая первые в мире запасы сланцевого газа) за счет которой Китай к 2030 году планирует покрывать четверть своей потребности в этом виде топлива. Так что и со стороны газа не стоит ждать каких-либо значимых прорывов — ни в объеме экспорта и не в цене.
С учетом значимости доходов от экспорта углеводородов подобное развитие событий означает очень серьезное снижение доходной части бюджета, совокупной прибыли экономики и уровня жизни населения. Что еще хуже — с момента, когда США и Катар получат возможность полностью (или в большей части) заместить поставляемый в Европу российский газ, стоит принимать в расчет возможность введения против России эмбарго по примеру иранского — с отказом от закупок российской нефти, а если понадобится то и газа.
ОПЕК, сланцевые и другие нефтедобытчики такому развитию событий только порадуются — это будет последняя сверхприбыль, полученная прямо накануне окончания нефтяной эры. Своего рода их «золотой парашют». Западные санкции будут постепенно усиливаться, уже введенные начнут оказывать угнетающее влияние на добычу нефти и газа. Те же санкции делают невозможным «китайский» путь роста на иностранных инвестициях и технологиях.
К середине «двадцатых» мировой спрос на нефть начнет нести первые потери вследствие роста числа электромобилей. Верится с трудом, однако вот вам две интересные новости: по расчетам банка UBS совокупная стоимость владения электромобилем сравняется с бензиновым авто в 2018 году; всего за один год ОПЕК пересмотрела свой прогноз численности мирового парка электромобилей в 2040 году с 46 млн до 266 млн единиц.
Нельзя забывать и о вступающих в силу в 2020-2025 гг. новых требования государства к экономичности автомобильного двигателя, которые охватывают все четыре основных автомобильных рынка мира — европейский, китайский, американский и японский. А так же о уже озвученном намерении Франции, Германии, Великобритании, а теперь еще и Испании в 2030-2040 гг. совсем запретить продажи автомобилей с ДВС.
Солнечная и ветряная генерация будут расти, сокращая потребление газа в электроэнергетике (на выработку электроэнергии в ЕС идет порядка 140 млрд кубов газа ежегодно — чуть меньше, чем экспортирует в Европу Россия). Вытесняемый из электрогенерации солнцем и ветром американский газ так же пойдет на экспорт — на фоне сокращения спроса на него в Европе. Двойной удар: рост предложения на фоне сокращения спроса.
Скажите что все описанное — слишком отдаленная перспектива, что бы о ней рассуждать. И снова будете неправы. Кто из вас в 2007 году слышал о сланцевой нефти? А всего семью годами позже она сыграла главную роль в обрушении цены на нефть. Семь лет назад электромобиль был сверхдорогой диковинкой, с крайней малым пробегом на одной зарядке, гигантским временем подзарядки, отсутствием сети зарядок и массой других проблем. Ровно такой же сверхдорогой и нерентабельной без госдотаций диковинкой были солнечная и ветряная энергетика. Частный космос? 3D печать? Дроны? Нет, не слышали. Всего семь лет. Те же семь лет, что отделяют нас сегодняшних от 2024 года.
Все вышесказанное следует помножить на то, что в нынешней политической парадигме никаких значимых изменений в экономике не будет — руководство страны не видит оснований говорить о закате эры углеводородов и считает что и «через 20-30 лет мир останется все-таки углеводородным». Конкретно же в России будет поднят пенсионный возраст, сама пенсия при этом будет мало отличаться от суммы в платежке за ЖКУ, вырастет ставка НДФЛ и будет введен налог на тех, кто работает без официального оформления. По мере исчерпания средств в бюджете будет введен налог с продаж, проведена приватизация госкомпаний, кратно увеличен госдолг. Нас ждет девальвация рубля и дальнейшее сокращение социальных госрасходов. Проще говоря: будут воплощены в жизнь практически все озвученные в последние 2-3 года и нацеленные на сокращение расходов бюджета и рост его доходов предложения правительства.
Теперь вам ясно, почему пару недель назад правительство России приняло решении вернуть к жизни прием стеклотары у населения, а президент России озаботился вопросом сокращения стоимости похорон? И последнее: я не утверждаю что описанный сценарий обязательно сбудется, но из всех прочих он наиболее вероятен — в силу того что является развитием уже наличествующих тенденций. Потому именно на него надо «закладываться» выстраивая как стратегию развития России до 2025 года, так и личные стратегии.