Экономическая экспертиза. Удастся ли доказать убытки от реорганизации «Башнефти»

Елена Чиркова Автор

Разбирательство между «Роснефтью» и АФК «Система» близится к завершению. Доцент факультета экономических наук НИУ ВШЭ анализирует отчеты экспертов, представленные в арбитражный суд Башкирии

В настоящее время эксперты, работающие по резонансным экономическим делам, да и другие вовлеченные в них лица находятся между двух огней. С одной стороны — силовые структуры Российской Федерации, которые могут подвергнуть экспертов преследованию за высказывание своего мнения, если оно расходится с государственной позицией, с другой — западные страны, которые способны наложить очень болезненные санкции на тех причастных к делу, кто, на их взгляд, действовал тенденциозно, и, наоборот, способствовать карьере тех, кто, по их мнению, защищал справедливость.

Так, следственные органы обвинили независимых аналитиков, готовивших по заказу Совета по правам человека при Президенте России экспертизу второго приговора бывшему главе НК «ЮКОС» Михаилу Ходорковскому и его бизнес-партнеру Платону Лебедеву и признавших их преследование безосновательным, в выполнении политического заказа заключенных бизнесменов. Экономист Сергей Гуриев покинул страну, в офисах бывшего заместителя председателя Конституционного суда Татьяны Морщаковой, которая организовывала экспертизу, и некоторых экспертов прошли обыски, экспертов вызывали и на допросы. В отношении Гуриева, который, безусловно, очень добротный экономист, все же вспоминается ахматовское «Какую биографию делают нашему рыжему» — вскоре после эмиграции он был назначен главным экономистом Европейского банка реконструкции и развития.

Конфликт между ПАО «НК «Роснефть» и АФК «Система», вызванный несогласием «Роснефти» — нового контролирующего акционера ПАО АНК «Башнефть» — с итогами ее реорганизации, проведенной ее бывшим собственником АФК «Система» для целей вывода компании на размещение на Лондонской бирже, формально на вышеупомянутый не похож. В него не вовлечено государство, это конфликт корпоративный. Но в деле участвует «Роснефть» — квазигосударственная компания, при помощи руководства которой недавно был арестован и обвинен в получении взятки министр экономического развития России Алексей Улюкаев, ныне бывший. И, видимо, некоторые вовлеченные в дело эксперты и специалисты учитывают это при подготовке документов для суда.

В результате мы имеет три принципиально разных по смыслу и выводам типа экономических заключений. Первый тип — заключение ФНИИ «Экономико-правовой экспертизы», одним из учредителей которого является Финансовая академия при Президенте РФ, а все специалисты которого являются сотрудниками, аспирантами или студентами этой академии. В данном заключении подсчитана сумма убытков, причиненных бывшим собственником, — те самые 106 млрд рублей, которые впоследствии выросли до 170 млрд рублей.

Основные статьи, из которых складываются 106 млрд, — это затраты на выкуп акций у ее акционеров и погашение казначейских акций на балансе компании. В теории корпоративных финансов выкуп акций считается процедурой, аналогичной выплате дивидендов, только более выгодной для акционеров: и дивиденды, и курсовая разница между ценой покупки и ценой продажи акций являются налогооблагаемыми доходами, но дивиденды получают все, и отказаться от их получения нельзя. В выкупе же можно не участвовать и тем самым отложить уплату налога на курсовую разницу, а также увеличить свою долю в компании и в будущем получать более высокие дивиденды на свой пакет. В последние годы политика выплат американских корпораций такова, что на выкуп расходуется больше средств, чем на дивиденды.

Что касается погашения казначейских акций, то оно не создает убытка ни по своему экономическому смыслу, ни по бухучету как по российским стандартам, так и по международным, и является законной процедурой согласно «Закону об акционерных обществах». Равно как размещение новой эмиссии акций не создает прибыли: в результате эмиссии растет акционерный капитал. Да и погашенные акции не утеряны навсегда, поскольку вместо них можно разместить новые. И обычно так и делают, ведь это тоже эффективно с налоговой точки зрения: если размещать казначейские акции, возникает налог на курсовую разницу, а если новые, то нет.

Мне трудно сказать, что двигало рядовыми исполнителями, подписавшими заключение ФНИИ «ЭПИ» о том, что выкуп акций обществом и погашение казначейских ведут к убытку. Можно только попробовать угадать. Судя по тому, что специализация почти всех из них не соответствует теме экспертизы, многие могли просто не понять смысл того, что они подписывают, и особенно тот эксперт, который пока не имеет диплома о высшем образовании. Но среди этой группы экспертов есть как минимум два человека, которые являются хорошими профессионалами в оценке. Их готовность подписать документ могу объяснить тем, как перед ними были сформулированы вопросы. Ответы же трактовали исходя из задач истцов. Итак, подбор команды специалистов и специфика постановки вопросов дают необходимое заключение.

Второй тип — это заключения, авторы которых пришли к выводу, что реорганизация представляла из себя набор нормальных и законных процедур, обычно проводимых перед листингом на Лондонской бирже и с ее жесткими требованиями, и действия «Системы» при реорганизации не могли и не привели к убытку в «Башнефти». Такие заключения были представлены известными юристами, директором Центра сырьевой экономики РАНХиГС при Президенте РФ Петром Казначеевым.

И третий тип — самый интересный. Мы имеем в деле письменные объяснения главного бухгалтера «Роснефти», которого невозможно заподозрить в некомпетентности и который, с одной стороны, не выражает несогласия с размером убытков, а с другой — и не подписывается под ними. Вполне возможно — как раз в силу своей компетентности и нахождения между двух огней. Вывод этого заключения — «результаты реорганизации «Башнефти» 2014 года не нашли своего отражения в прибылях и убытках отчетного периода».

Эту фразу можно перевести на простой русский гениальным «казнить нельзя помиловать», ведь ее можно трактовать по-разному. Вариант первый: да, компания понесла убытки, но не все убытки отражаются в бухгалтерской отчетности, ведь управленческий и бухгалтерский учет — немного разные вещи. Вариант второй: эти убытки не нашли отражения в отчетности, потому что учет велся некорректно, при верном учете они были бы отражены. И, наконец, вариант третий: убытки «не нашли своего отражения», потому как и не могли — их попросту не было. Судье предлагается решать, где поставить запятую в этом «казнить нельзя помиловать». Логично было бы вызвать главбуха «Роснефти» в суд и предложить сначала поставить запятую ему самому. Не исключено, что его запятая оказалась бы и точкой в деле.