Операция «Возмездие»: чем закончится атака Игоря Сечина на активы Владимира Евтушенкова
Силовики заинтересовались «Башнефтью» еще более 10 лет назад, но тогда она досталась миллиардеру Евтушенкову, в ту пору близкому к мэру Москвы Юрию Лужкову и тогдашнему президенту России Дмитрию Медведеву. Каковы его шансы сохранить своё состояние теперь, когда политической защиты ждать неоткуда?
«Осознавая незаконность владения, риск опротестовывания структуры собственности в суде, АФК «Система» под видом непрофильных активов начала вывод ценного имущества из «Башнефти» — эта фраза из рассматриваемого искового заявления «Роснефти» к АФК «Система» довольно точно передает смысл отношения Игоря Сечина ко всей истории с «Башнефтью». Он убежден, что все, кто владел «Башнефтью» после утраты государством контроля над нефтяной компанией в 2003 году, поживились на «Башнефти» незаконно и должны свои «нетрудовые доходы» вернуть. В бюджет за «Башнефть» деньги уже возвращены — «Роснефть» в прошлом году уплатила за контрольный пакет акций компании 330 млрд рублей, но теперь, по версии Сечина, настало время вытрясти деньги из карманов тех, кто «поживился» на «Башнефти» в предыдущее десятилетие. В этом и смысл иска к «Системе» — Сечин считает сам факт вывода «Башнефти» из госсобственности незаконным, а все полученные ее частными акционерами доходы за период владения — «отмыванием с последующей легализацией».
История эта тянется уже очень давно, и удивительно, что пресса не так много внимания обращает на участие команды Сечина в тяжбе за «Башнефть» еще более 10 лет назад. Напомню: в 2003 году госпакет акций «Башнефти» внезапно оказался в собственности цепочки ООО, подконтрольных Уралу Рахимову, сыну тогдашнего главы Башкирии Муртазы Рахимова (на самом деле он просто талантливый бизнесмен, каких много, папа тут ни при чем). Когда кресло под Рахимовым-старшим зашаталось (в 2010 году он был вынужден покинуть свой пост), акции «Башнефти» были проданы АФК «Система» за $2,5 млрд: к тому времени «Система» уже была владельцем блокпакета, купив его в 2005 году.
По сути дела, участие «Системы» в качестве миноритарного акционера башкирских нефтегазовых предприятий в 2005-2009 годах оформляло «крышу» для Муртазы Рахимова со стороны влиятельного политического тяжеловеса Юрия Лужкова, давнего политического партнера Рахимова (владелец «Системы» Владимир Евтушенков традиционно был одним из наиболее близких к Лужкову бизнесменов). Когда семья Рахимовых начала понимать, что трон под ними шатается, то было принято решение «выйти в кеш», продав самое ценное, что у них имелось, компании, близкой к Лужкову. Позже «полетел» и Лужков, и «политическая крыша» над владельцами «Башнефти» зашаталась. К чему это привело, теперь всем известно.
Но самое интересное, что команда Сечина начала борьбу за этот актив вовсе не в 2014 году, когда Следственный комитет возбудил уголовное дело о незаконности приватизации «Башнефти», а гораздо раньше. Еще в 2006 году Федеральная налоговая служба подавала в суд иски о незаконности приватизации «Башнефти» и других предприятий башкирского ТЭКа ), при этом интересы ФНС в суде представлял не кто иной как... Антон Устинов, в то время глава юридического управления ФНС, сыгравший ключевую роль в деле о выставлении налоговых претензий к ЮКОСу (по итогам которых активы ЮКОСа были экспроприированы), а позже — советник Сечина в правительстве в 2008-2012 годах и помощник президента в 2012-2016 годах, занимавшийся на Старой площади делами сечинской Президентской комиссии по ТЭК (с 2016 года Устинов возглавляет «Согаз»).
То есть команда Сечина не только начала охоту за башкирскими нефтяными активами еще более десяти лет назад, но и заведомо считает появление «добросовестных приобретателей» акций «Башнефти» в лице «Системы» мошенничеством и «нанесением ущерба государству», а себя — проигравшим, так как 330 млрд в бюджет за «Башнефть» в итоге пришлось заплатить ему (на самом деле всем нам, так как вот эти 330 млрд должны были быть потрачены на дивиденды «Роснефти» в бюджет и капитальные инвестиции, — но у Сечина другая логика). В качестве предлога для текущего судебного иска на 170 млрд рублей — половина от уплаченного «Роснефтью» за «Башнефть» (вероятно так и подсчитали сумму исковых требований) — используются какие-то сделки по внутренней реорганизации, которые собственник имел право совершать как хотел (даже не хочется анализировать эти абсурдные требования).
В этой истории как в зеркале отражается эпическая «схватка акулы и крокодила» — мутных приватизаторов эпохи первоначального накопления капитала против нынешних акул госкапитализма в погонах. Разумеется, передача активов «Башнефти» семье Рахимова с последующей их продажей бизнесмену, близкому к другу Рахимова Лужкову — мутнейшая история, у автора этих строк язык-то не поворачивается назвать это «приватизацией». Вместе с тем, вспоминая прошлогоднюю историю о том, как один нефтяной бизнесмен от государства сделал все, чтобы не допустить открытого аукциона по госпакету «Башнефти» и устроил вокруг этой ситуации настоящую вакханалию силовиков (включая арест действующего министра), можно сказать только одно: нынешние действия «Роснефти» — это просто продолжение раскрутки вот этой сумасшедшей спирали использования государственных институтов (в данном случае суда) как дубинки для передела собственности.
Безусловно, корневая проблема — непрозрачный переход контроля над «Башнефтью» от государства к частным структурам — должна была быть решена. Однако по итогам кавалерийской атаки Сечина мы имеем поглощение самой эффективной и быстрорастущей частной нефтяной компании под крыло государственного монстра, где «Башнефть» первым делом отложила выплату дивидендов. При частных владельцах она платила самые большие в отрасли дивиденды, в том числе и на госпакет в бюджет. Мы имеем новые удары по репутации нашей судебной системы и деловому климату, новые основания обвинять наши институты в фаворитизме в пользу госкомпаний (в рейтинге глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума Россия находится на 77-м месте в мире по фаворитизму чиновников, между Камбоджой и Габоном). Мы имеем новые риски силового передела собственности и национализации частных компаний (суд уже наложил арест на принадлежащие «Системе» акции МТС и других компаний) — отъем этих активов в итоге и мог быть целью исков к «Системе».
В прекрасной России будущего, конечно, таких вещей не будет. Во-первых, там не будет госкомпаний-монстров, а будет открытая конкурентная среда без какого бы то ни было участия государства в нефтедобыче, фаворитизма, и использования судов и силовиков для передела собственности. А эффективные частные собственники не будут уничтожаться из-за непрозрачности сделок по первоначальному накоплению капитала — они просто доплатят в бюджет свой справедливый windfall tax и продолжат работу. Но до этого еще далеко, поэтому сейчас нам предстоит наблюдать угнетающее продолжение схватки акулы с крокодилом — пока один окончательно не съест другую.