В последние дни новости с Украины поражают своим конфронтационным характером, создающим впечатление последовательного и целенаправленного напора. Вот только несколько из них.
«Полная победа или полная гибель»
Верховная рада приняла закон, который устанавливает на общенациональных каналах квоту в 75% на передачи и фильмы на украинском языке и 60% — на региональных. Президент Порошенко уже объявил, что подпишет его. В пакете с этим законом был принят другой, запрещающий георгиевские ленты.
Киев ввел запрет поставок продовольствия в Приднестровье без согласования с Молдовой и разворачивает совместную с ней сеть погранично-таможенных постов. В Верховную раду внесены законопроекты, которые фактически делают невозможной деятельность Украинской церкви Московского патриархата.
Одновременно в СМИ вбрасывается информация о готовности украинской власти с 1 июля запретить железнодорожное сообщение с Россией, а в Раде муссируется вновь тема введения визового режима в РФ. Ну и самым нашумевшим событием этих дней стало решение о запрете на Украине ряда российских интернет-ресурсов, в первую очередь «Яндекса» и социальных сетей «Одноклассники» и «ВКонтакте».
Для чего же именно сейчас в Киеве избрали столь радикальный путь как во взаимоотношениях с Москвой, так и внутри страны?
Думается, причин несколько, и мы их ниже рассмотрим, но есть нечто общее во всех этих мерах украинской власти, а именно – их символизм. Принимаемые решения имеют свою политическую и порой экономическую логику, но главное для Порошенко и его команды на данном этапе – их пиаровский эффект.
Тут следует привести историческую аналогию. Лев Троцкий так комментировал расстрел царской семьи: «По существу, решение было не только целесообразным, но и необходимым. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы запутать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель».
Суровость решений Порошенко по тем же «Одноклассникам» диктуется аналогичными побудительными мотивами. Именно сейчас власти в Киеве важно встряхнуть своих сторонников, запугать противников, показать, что все очень серьезно и что отступления не будет. Готовность правительства идти против интересов людей — показательна. Возьмем украинских работников в России, которых по самым минимальным расчетам никак не меньше полутора миллионов. Любое дальнейшее ухудшение отношений между РФ и Украиной прямо бьет по их положению. Введение виз однозначно будет призывом к ним делать выбор – либо оставаться в России всеми правдами и неправдами, либо возвращаться домой, где нет никакой работы. Даже если по визам не будет принято решение, сама эта неопределенная ситуация с постоянным нагнетанием страстей будет держать их в подвешенном состоянии.
Еще сильнее ударяет по интересам простого человека запрет российских соцсетей. На протяжении десяти лет люди накапливали в них свой социальный капитал, восстанавливали связи с однокашниками, друзьями, знакомыми, родными, поддерживали через их посредство с ними отношения. Сегодня в одночасье это все рушится. Следствием раскола политического становится разрыв родственных и дружеских связей, пусть и виртуальных. Разумеется, это не может не злить людей, но в этом-то и заключается замысел. Он состоит в том, чтобы показать, что ради победы надо идти на крайние меры, не считаясь ни с какими жертвами.
«Разрыв с империей» и гетто для «национал-предателей»
Принципиальная установка на минимизацию отношений с Москвой и максимальное удаление от нее заявлена вполне отчетливо. Причины того, что она форсированно реализуется именно теперь, следующие:
Во-первых, усиление своих позиций на переговорах с Кремлем. Позиция «мы готовы на крайние меры и не боимся их», видимо, должна впечатлить Москву.
Во-вторых, сигнал международному сообществу, в первую очередь Западу – «разрыв с империей продвигается, и мы ждем от вас следующих шагов навстречу после безвиза, ибо необходимо подкрепление правильного поведения. В противостоянии с Россией нам нужна поддержка».
В-третьих, и это самое важное, подготовка к избирательной кампании 2019 года, мобилизация ядерного электората, постановка сограждан перед жестким выбором «или-или». Радикализация помогает поддерживать мобилизационную повестку будущей кампании, черно-белое видение мира без полутонов. Отсекаются все умеренные, которые выдавливаются в нишу национал-предателей.
За прошедшие три года после свержения Януковича и избрания Порошенко на украинской политической сцене так и не появилось ни одной новой политической силы. Сцена монополизирована победителями Евромайдана, и отдавать власть они не собираются. Продолжение вялотекущей войны помогает им занимать лидирующее положение и не пропускать вперед оппозицию. Это отсутствие внутриполитической динамики, возможно, самое неожиданное последствие Евромайдана. Общество оказалось неспособным к самоорганизации и артикулированию своих интересов, передоверив это узкой прослойке профессиональных политиков, которые вовсе не собираются уходить со сцены.
Две альтернативы
Как любил повторять Карл Поппер, «будущее открыто». Последствиями нынешнего курса Киева могут стать две альтернативы — либо дальнейшая маргинализация остатков как «русского мира», так и советского наследия, либо серьезный кризис постмайданной власти. Судя по всему, в администрации Порошенко уверены, что второй вариант им не грозит.
Каких-либо альтернатив нынешнему курсу не предлагается. По крайней мере в мейнстримовском дискурсе их нет. Среди правящей верхушки налицо консенсус по основным направлениям развития страны, который заключается в ускоренном дрейфе в сторону от России. При этом чем радикальнее позиция, тем она оказывается выигрышнее. Пример с блокадой всем это показал. В очень короткие сроки Порошенко и Гройсман фактически перешли на позиции ее организаторов, хотя поначалу блокаду отвергали. Также учтен негативный опыт после «оранжевой революции» 2004 года, когда «регионалы» смогли сорганизоваться и победить на следующих президентских выборах. Теперь им такой возможности не предоставят.
Важным моментом является завершение смены поколений на Украине — последние советские управленцы, у которых оставались еще какие-то связи с Москвой, теперь уже ушли, и у власти полностью новое поколение, сформированное после 1991 года.
Гражданское общество на Украине не сложилось, и потому националистическая и антироссийская риторика преобладают в СМИ и на уровне «низовой» политики. Голос «молчаливого большинства», которое бы выражало свое недовольство тем же запретом соцсетей, не слышен. Люди оглушены как риторикой масс-медиа, не допускающих сомнения в благотворности революции, так и (потенциальные диссиденты) прискорбными результатами двух проявлений публичной активности – в 2004 и в 2014.
Однако до следующих президентских выборов еще два года. И многое будет зависеть от международной обстановки. Запад не заинтересован в перманентном вооруженном конфликте на востоке Украины. Если нажим будет осуществляться не только на Россию как сейчас, но и на киевские власти, то ситуация может поменяться.
Не стоит забывать и об ответных мерах РФ, которые могут серьезно дестабилизировать ситуацию на Украине. Ведь любые санкции и запреты – палка о двух концах. Если экономическая деградация будет нарастать быстрее чем прежде, то вполне представимо и массовое недовольство населения уже на чисто социально-экономической почве. В таком случае нынешние политтехнологические наработки окажутся бесполезными.