В России есть официально богатые люди, долларовые миллиардеры. Среди них есть те, кто без особой поддержки государства сумел построить многомиллиардные по стоимости компании и бизнесы. В то же время среди этих официально богатых есть люди, обязанные по стечению обстоятельств своим богатством власти, и, наконец, есть те, кто живет, как те же богатые люди, но официально владельцем крупных состояний не является и иногда имеет самое непосредственное отношение к государственной власти. Есть ли повод называть их или кого-то из них олигархами? Не создан ли миф в нашем обществе по этому поводу?
Смотреть рейтинг 200 богатейших бизнесменов России -2017
Согласно Философской энциклопедии, олигархия — это замкнутая правящая группа, сплоченная внутренними интересами, с клановыми по типу отношениями. Аристотелем олигархия рассматривалась как испорченная форма аристократии, которую он представлял как правление лучших и противопоставлял демократии — правлению многих. В свою очередь, Жан Боден — французский философ, политик и экономист, развивая тезис Аристотеля об испорченной аристократии, писал, что «аристократия может быть деспотичной, незаконной, подкупной, и этот последний тип в древности именовался олигархией, то есть правлением малого числа господствующих».
В 1990-е годы, когда в нашей стране появились первые частные владельцы, контролирующие крупные промышленные или финансовые состояния, мы впервые услышали об олигархии, которая к тому времени сформировалась как представленная конкретными лицами институция для реализации частных или корпоративных интересов путем организации политического влияния на органы государственной власти с целью принятия решений, выгодных их бизнесам, но, как правило, в ущерб общественным интересам. Дальше — больше. Отдельные частные предприниматели стали претендовать на участие в решении ключевых вопросов политической конкуренции в стране. Поговаривают, что некоторые тогдашние олигархи, не будем поминать их имена, даже принимали деятельное участие в принятии политических решений на самом верху отечественной властной системы и явно рассчитывали на серьезное неформальное политическое влияние в дальнейшем.
Сегодня мы знаем, что такой формы олигархии в России уже давно не существует. Более того, теперь, наоборот, владельцы крупных активов из 1990-х находятся под влиянием власти, и лояльность к этой власти в большой и даже в малой политике представляет собой немалую ценность для их бизнеса. Скорее это очень состоятельные люди, обремененные активами, которыми надо умело управлять, чтобы в том числе не натыкаться на подводные рифы.
В 2000-е, несмотря на радикальное усиление власти бюрократии, то есть тех, кто управляет страной, формируя ее внешнюю и внутреннюю политику от имени народа, новые миллиардеры появляться не перестали. Но, как не раз писали отечественные СМИ, многие из новых миллиардеров — несомненно талантливых предпринимателей, — развивая свой бизнес, пользовались определенным расположением государства. Их компании, например, периодически оказывались бенефициарами крупнейших государственных заказов, получали доступ к рынкам, которые для других были закрыты, или монополизировали рынки, сформированные заказами госкомпаний. Наличие привилегий при допуске к рынкам и ресурсам — дело, конечно, выгодное, но вряд ли эти бенефициары могут претендовать на большее, например серьезно влиять, даже если они ходят в законодателях, на принятие важнейших политических решений или решать, кому достанется тот или иной рынок. Поэтому однозначно записать их в главные олигархи рука не поднимается.
Итак, получается, что среди предпринимательского сословия сегодня трудно найти настоящих олигархов в понимании 1990-х, хотя, наверное, из предпринимателей мало кто откажется от выгодного взаимодействия с властью в интересах развития бизнеса. Однако, если обратиться к Аристотелю, который, напомним, называл олигархией испорченную аристократию, то если не всех, но отдельных участников трех вначале упомянутых групп состоятельных людей можно попытаться объединить как отечественных олигархов. Их представители, так или иначе, взаимодействуют в интересах сохранения и развития бизнеса и личных состояний, все вместе они господствуют. Но это, конечно, по теории Аристотеля и примкнувшего к нему Жана Бодена, политэкономические взгляды которых мы вовсе не обязаны разделять.
Читать также: Восемь человек и $24 млрд: предприниматели «путинского призыва» в рейтинге Forbes