Столетие Февральской революции, которая по новому календарю состоялась в марте, совпало с очередным пробуждением общественной активности в России. Стимулом послужил очередной фильм А. Навального о главе правительства Дмитрии Медведеве. Более десяти миллионов просмотров в Youtube — цифра сама по себе значительная. Но, думается, вряд ли кто ожидал, что пассивное созерцание новинки оппозиционера — теперь уже видеоблогера, способно будет вывести на улицы десятки и десятки тысяч людей по всей России.
Удачный формат
Прежде чем рассмотреть причины такового поведения, заметим, что Навальный, наконец-то, нашел удачный формат для трансляции своих идей — видео. Его текстовые сообщения в Твиттере и на персональном сайте и близко не могли привлечь подобное внимание. Читать для большинства людей в нашу эпоху — затруднительно, особенно объемные тексты. А вот посмотреть фильм — это пожалуйста. Я уже писал полгода назад в «Форбсе» про феномен видеоблогера В. Мальцева, который добился на своем поприще немалых результатов, завоевав стабильную аудиторию. Навальный, в отличии от него, предпочел формат не ежедневного общения в прямом эфире, а жанр расследования. Уже опыт с фильмом о генпрокуроре Ю. Чайке показал потенциал подобного инструмента.
Кино про Медведева получило такой резонанс, потому что упало на подготовленную почву. Затянувшийся экономический кризис, из которого не видно перспектив выхода; нескончаемое в обозримой перспективе противостояние с Западом, которое вовсе не радует «средний класс»; пробуксовка пресловутых «социальных лифтов», поскольку имеющиеся места в бизнесе, госслужбе и т. д. заняты, а новые не создаются; комическая фигура премьера, порождающая по отношению к себе сугубо ироническое отношение уже много лет. Все это способствовало тому, что люди не просто активно смотрели расследование Навального, но и часть из них решила действовать, откликнуться на его призыв 26 марта выйти в своих городах на митинги против коррупции.
Навальный, который после выборов мэра в 2013 году, казалось бы, выпал из политической повестки дня, смог вернуть к себе внимание. Его заявление о намерении баллотироваться в президенты РФ в 2018 году, воспринятое скептически, как теперь выясняется, было частью продуманной пиар-стратегии. В рамках создания штабов он начал поездки по стране, встречи с гражданами, на которых, конечно, устраивались провокации, но они ему вовсе не вредили. Фильм же о Медведеве выступал в данном случае в роли своеобразного ледокола либо буксира — кому как нравится, подготавливая соответствующий настрой масс.
Приход «непоротого поколения»?
Долгие годы политики России сокрушались по поводу общественной пассивности молодежи. Я и сам часто писал об этом — в то время как западные сверстники постоянно бузят из-за каждой мелочи, наши юноши и девушки, казалось, полностью поглощены личной жизнью и карьерой. Их апатия шла вразрез с традиционным восприятием молодежи как наиболее нонконформистской части населения, особенно в эпоху кричащего социального неравенства.
Теперь становится ясно — необходимо было подрасти целиком несоветскому, и не травмированному девяностыми поколению, которое сформировалось в относительно сытые и спокойные двухтысячные, чтобы среди него зародилась мода бороться «за справедливость» — пусть и при самом абстрактном его понимании. Их предшественники, даже родившиеся в 1990 году, в массе своей слишком еще ценили «стабильность», были пропитаны циническим духом тотального недоверия друг к другу.
Уже лет пятнадцать назад чисто внешне подростки России, особенно в крупных городах, перестали отличаться от западных сверстников. Однако внутренне они еще долго сохраняли российское своеобразие. Но в эпоху интернета, соцсетей, открытого культурного обмена с заграницей, соответствующий менталитет быстро распространялся и в нашей стране, нравы смягчились.
Неслучайно именно молодежь в возрасте 18-23 лет составила большую часть участников маршей 26 марта, по крайней мере в Москве, что я наблюдал собственными глазами, проведя на Тверской с 14-00 до 17-30 — от сбора участников акции до разгона последних кучек протестующих — и о чем написал с удивлением в Фейсбуке как о самом сильном впечатлении. Даже людей под тридцать было совсем немного.
Незаметно произошла смена поколений. Полагаю, что даже активистов протестов 2011-2012 годов, как мы помним — по преимуществу людей зрелых, в толпе насчитывалось единицы. Наружу вышло «племя младое, незнакомое». Мы не знаем, кто у него лидеры и есть ли они вообще, имеется ли организация? Навальный, как кажется, для них вовсе не кумир, а скорее, некий символ, под которым так классно объединяться и участвовать в «движухе».
Разумеется, делать далеко идущие выводы на основании произошедшего 26 марта в стране, когда общая численность участников митингов не дотягивала даже до 100 000 — по самым оптимистичным для них подсчетам, преждевременно. Достаточно вспомнить манифестации на Болотной и Сахарова, от которых уже через полгода не осталось и следа, а все с тех пор проведенные выборы давали для власти фантастически успешные результаты, апофеозом чего стал состав Госдумы, избранный в сентябре 2016-го, тотально лоялистский, по сравнению даже с 2007 годом, который, казалось, невозможно превзойти.
И дело даже, не в «крымском консенсусе», а в негативных воспоминаниях о том, что последовало за перестроечной активностью, актуальных для людей среднего возраста. Но по мере того, как эпоха М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина отходит в неактуальное Past Perfect — давнопрошедшее и, напротив, В. В. Путин начинает восприниматься как маркесовский патриарх, правящий вечно, порывы к общественной активности начинают усиливаться. Эта тенденция сочетается с естественным процессом возрастных смен, приходом «непоротого поколения».
Что дальше
Если какой-то отдушины в ближайшее время для выхлопа обществу предоставлено не будет, то судьба сегодняшних молодых активистов представляется печальной. Большинство, конечно, отойдут от политики, но какая-то часть непременно радикализуется — что нам подсказывает исторический опыт. Вспомним историю Южной Кореи 1970-1980-х — это были сплошные студенческие бунты и забастовки, университеты превратились в рассадники политического экстремизма. Можно обратиться и к более давней истории России — Ленин тоже начинал с того, что в семнадцать лет был исключен из университета за участие в стачке.
Думается, наиболее правильным шагом для власти было бы возвращение публичной политики для начала на муниципальном уровне. Наше МСУ, ныне замордованное и бесправное, могло бы стать школой для тех, кто хотел бы реализовать свой лидерский потенциал, для того, чтобы, когда речь зайдет уже о допуске настоящей оппозиции в парламент и в губернаторский корпус, они уже имели соответствующий опыт управления и реалистическую оценку своих возможностей.
Но для этого Кремль должен играть «вдолгую» и по-честному. Пока же он упорно показывает свое стремление добиваться сиюминутных выгод (вернули «выборы» губернаторов, тут же обставив их такими условиями наподобие муниципального фильтра, которые обессмысливают участие в них), не думая стратегически. И потому будущее страны не наводит на оптимистические размышления.