Приватизация «Роснефти» в конце прошлого года вновь вселила надежды в сердца той части экспертного сообщества, которое выступает за разумное разгосударствление экономики и повышение, таким образом, ее эффективности. Плюс — пополнение бюджета, ведь только в прошлом году общие доходы от продажи госимущества превысили 1 трлн. рублей. План Минфина на этот год, по словам чиновников ведомства — порядка 148 млрд. рублей, а в целом, доходы государства от продажи имущества могут вырасти до 300 млрд рублей, говорит замминистра финансов Алексей Моисеев, утверждая, что эта сумма вполне достижима.
Предложить покупателям есть что: по официальным данным государство является акционером более чем в полутора тысячах различных предприятий разной степени «стратегической важности». Есть более ценные, а есть и такие, с которыми расстаться не жаль. Интерес покупателей также налицо.
Например, тот же банк Intesa, активно участвовавший в приватизации «Роснефти» хотел бы принять участие и в дальнейшей приватизации российских госактивов. Об этом заявил недавно председатель совета директоров компании Антонио Фаллико. «Да, мы готовы активно участвовать в приватизации промышленных предприятий и готовы профинансировать участие в этих сделках американских, японских компаний, компаний из других стран», — отмечал он. Есть конечно и РФПИ, чей механизм соинвестирования доказал свою эффективность за последние годы. Есть и еще целый ряд инвесторов, внешних и внутренних, которые хотят и могли бы принять участие в приватизации самых разных активов. Продавай — не хочу с целью помочь дефицитному бюджету.
Впрочем, не все так радужно. На текущий момент порядка 90% аукционов Росимущества признаны несостоявшимися. Почему так? Ответ, по всей видимости, кроется в так называемой «специфике», присущей чуть ли не каждому российскому предприятию. И если в случае с «Роснефтью» эта самая «специфика» заключается в способности компании выбивать себе адресные льготы и преференции, то для небольших активов за корректным термином «специфика» зачастую скрывается обычные наплевательство, халатность, а частно — криминал.
Ярчайший пример — Махачкалинский морской торговый порт, единственный незамерзающий на Каспии. Казалось бы, стратегическое расположение гарантирует активу судьбу крупнейшего транспортного и логистического узла: южные ворота России на привлекательные рынки Индии и Ирана. От инвесторов отбоя не должно быть! Но вместо этого порт демонстрирует 15-20%-ное падение грузооборота ежегодно. А если почитать прессу, то складывается четкое ощущение, что долги и судебные тяжбы с кредиторами грозят не сегодня-завтра превратить порт в банкрота, какая уж тут приватизация? Основные клиенты ММТП — нефтяные компании Туркмении и Казахстана, устав бороться с беспрецедентным проблемами, развернули грузопотоки на Грузию; российский «Лукойл», первым заявивший о махинациях при транспортировке нефти через Махачкалу, ушел из порта еще несколько дет назад. Наметившееся было сотрудничество с иранскими торговыми портами и крупной судоходной компанией KHAZAR Shipping, тоже заглохло, не успев начаться.
Причем ни жалобы президента «Транснефти» Николая Токарева, ни замечания Секретаря совета безопастности Николая Патрушева, ни даже выговор (!) премьера Дмитрия Медведева не смогли ничего изменить в судьбе актива. Так что вместо того, чтобы превратиться в крупнейший логистический узел, ММТП, скорее всего, пополнит список рядовых для нашей страны девелоперских проектов, повторив судьбу многих производств с очень тяжелой судьбой: завода ЗИЛ, «Серп и молот», «Красный октябрь» и многих других. И вместо прибыльных портов, заводов и добычных производств, покроется наша страна пустующими бизнес-центрами и конечно же элитными жилыми комплексами.
Другими словами, глядя на сверкающие сделки капитанов российской экономики, привлекающих миллиарды долларов от самых известных глобальных инвесторов, не стоит обольщаться. Пример ММТП не единственный и в целом ситуация с приватизацией средних и малых госактивов в нашей стране удручающая. Если государство хочет пополнять бюджет за счет этого источника, а это не только очень серьезные деньги, но и реальный механизм построения рыночной экономики, то ему пора начать наводить здесь порядок и чем быстрее, тем лучше.