«Вроде не бездельники и могли жить…» — в этой широко известной советской песне отражается как судьба всей нашей страны, так и отдельных ее институтов. Внешэкономбанк был создан на самой заре советской власти. Задач у него было много: от финансирования внешней торговли СССР до поддержки в явной и неявной формах коммунистического движения во всем мире. В банке всегда работали специалисты высшей квалификации, еще тогда знавшие, как открываются аккредитивы, которые сейчас безуспешно пытается внедрить в систему расчетов Сбербанк, или форекс-дилеры, занявшиеся этой проблематикой еще в 80-е годы XX века и ставшие легендами российского рынка.
Однако, несмотря на высокую квалификацию персонала, банк по факту пережил дефолт два раза (в 1991-м и 1998 году) и едва недотянул до него в 2015-2016 годах. Последний дефолт был предотвращен за счет денег будущих пенсионеров, не спрашивая которых, правительство передало замороженную часть пенсионных накоплений на благородное дело — спасение банка. Да и банком ВЭБ не является, поскольку у него отсутствует банковская лицензия. ВЭБ — это банк развития, который должен способствовать росту российской экономики, да и много чему другому.
Когда создается любой банк развития, перед ним стоят, как правило, следующие задачи: во-первых, социальные, во-вторых, экономические и, только в-третьих, собственно финансовые. Соответственно и оценивается его эффективность. По социальным показателям она должна приводить к росту ВВП на душу населения, снижению уровня бедности, увеличению продолжительности жизни и т.д. Экономические показатели должны включать в себя развитие новых отраслей, создание рабочих мест, снижение ресурсоемкости экономики, рост производительности труда по результатам его деятельности. Понятие финансовой эффективности обычно означает, что банк развития должен работать как минимум без убытков.
Обычно перед банком развития может стоять дилемма: либо быть волшебной палочкой, по мановению которой исполняются намеченные желания, либо оказаться пожарной командой, решающей, какой из многочисленных загоревшихся пожаров тушить при условии, что воды на тушение и пожарных на всех не хватит.
В случае с Внешэкономбанком имеет место пожарная команда. Давайте просто рассмотрим основные направления деятельности, которыми ВЭБ наделило правительство: уполномоченный орган по суверенному долгу РФ, управляющий пенсионными деньгами, банк развития, санатор и владелец розничных банков, крупнейший инвестор в политически значимые для правительства проекты. Очевидно, что для выполнения первых и последних двух функций нужны принципиально разные компетенции. Если первые задачи появлялись естественным путем, учитывая историческую специфику работы банка, хорошо знающего как долговой рынок, так и вопросы торгового финансирования на международной арене, то задачи стать банковским холдингом никогда не было. Под это не было выработано ни соответствующей стратегии, не был подобран штат специалистов, знающих особенности развития сетевых банков, имеющих большую клиентуру.
Отдельно стоят политические значимые проекты, типа Сочинской Олимпиады или вложения на Украину при правительстве Януковича. Обычно от таких проектов деятельность банков развития должна быть ограждена, поскольку они не соответствуют никаким принципам эффективности, перечисленным выше.
Международные банки, такие как Мировой банк или ЕБРР, защищены от подобных проектов тем, что в состав их советов директоров не входят представители исполнительной власти какой-либо страны и существует одобренная стратегия развития, направляющая деятельность банка. В случае, когда банк развития действует в рамках только одной страны, у него могут быть тесные связи с министерствами финансов или экономики, но при этом министерство и является для такого банка кредитором последней инстанции, отвечая за все долги банка. Именно так это работает в Германии с банком KfW. Но никому не приходит в голову сделать из KfW банк плохих долгов, как это было реализовано с ВЭБом. KfW получает деньги от немецкого Министерства финансов на бесплатной основе (без процентов) и должен кредитовать немецкую экономику по ставкам ниже рыночных по приоритетам, сформированным Министерством финансов Германии. К числу таких перспективных направлений Германия относит энергосбережение, финансирование малого и среднего бизнеса, проекты, связанные с улучшением экологии, одним словом все, что в современных условиях повышает конкурентоспособность страны, делая жизнь в ней удобнее. С ВЭБом такого не происходит.
Кстати, часть денег, полученных от немецкого Минфина на беспроцентной основе, KfW передает ВЭБу на финансирование малого и среднего бизнеса под небольшой процент. ВЭБ, добавив свою маржу, передает эти деньги своей дочке — банку МСП, тот — региональным банкам, а тот уже — конечному получателю, малому бизнесу. Неудивительно, что при таком количестве посредников, беспроцентный заем оборачивается в конечном итоге кредитом, выданным на условиях, схожих с рыночными. Вполне естественно, что уровень невозврата будет похожим на среднерыночный, и цель развития малого и среднего бизнеса достигнута не будет. ВЭБ же, в свою очередь, вместо того чтобы думать о приоритетах финансирования, вынужден решать проблему возврата долгов.
Основная проблема ВЭБа, впрочем как и всей нашей станы, — в подчиненности не долгосрочной стратегии развития, а ежедневной деятельности по затыканию прорывов или реализации амбиционных планов конкретных лиц, не имеющих ничего общего с целями развития.
Какими же могут быть эти цели применительно к российской экономике? Это обеспечение ее конкурентоспособности в области производства готовой продукции и услуг, ликвидация бедности, сокращение пропасти между бедными и богатыми, повышение экологических стандартов, выравнивания уровня социального и экономического развития регионов. Это те очевидные цели, которые лежат на поверхности, но есть ли они в стратегии развития ВЭБа? Как показывает миссия банка, опубликованная на официальном сайте, — нет. Очевидно, что KPI сотрудников банка должен быть увязан с выполнением стратегии его развитии.
Добиться достижения поставленных целей можно, используя опыт Мирового банка, организуя свою работу по проектному принципу. У ВЭБа есть такой положительный опыт работы. В том числе создание вполне конкурентоспособного как в России, так и на мировой арене агропромышленного производства — компании «Мираторг». Но кто, кто кроме самого «Мираторга» и работников ВЭБа знает, что производство создано при помощи банка?
Оценка эффективности работы банка развития чисто по финансовым показателям — дорога в никуда. Очевидно, что у такого банка должна быть всем понятная стратегия развития, базирующаяся на выполнении поставленных социальных и экономических целей, при сохранении финансовой эффективности.
Или словами песни, если бы ВЭБу «отменить понедельники» в виде несвойственных ему видов деятельности и поставить четкие и ясные цели, то специалисты банка, как не «бездельники», вполне могли бы плодотворно работать на благо страны. У нас, как у налогоплательщиков, было бы право спрашивать, что они сделали для нас полезного и хорошего. А сейчас мы имеем ситуацию, когда в ВЭБе даже не с кого спросить. Банк вроде не виноват, он выполнял поручения правительства. Правительство ни при чем, оно оперативно не управляет банком. А за все эксперименты расплачиваются в конечном счете пенсионеры своей «замороженной» пенсией.