Холодная война мертва: хотят ли американские бизнесмены вести дела в коммунистических странах?

Действительно ли Советский Союз намерен улучшить отношения с США? Что насчет событий в Чехословакии? Как повлияет советско-американское сближение на бизнес? Чтобы получить ответы на эти вопросы и прояснить ситуацию, корреспонденты Forbes обратились к Леону М. Герману, ведущему советологу Библиотеки Конгресса США. Герман родился в России, недалеко от границы с Польшей, и, будучи ребенком, эмигрировал в Америку. Он окончил Чикагский университет со степенью магистра в области экономической истории России. Свою карьеру Леон Герман начал в правительстве в качестве эксперта по российским вопросам — не самой заметной должности до наступления Второй мировой войны. Герман участвовал в первой послевоенной американской миссии в СССР, целью которой являлось стимулирование торговли с Советским Союзом. Миссия обернулась провалом, поскольку русские избрали путь холодной войны. Герман снова приезжал в СССР в 1959, 1960, 1961 и 1962 годах как член экономических миссий от Конгресса. Он лично беседовал с бывшим Председателем Президиума Верховного Совета СССР Анастасом Микояном и Анатолием Добрыниным, действующим советским послом в США. В Вашингтоне Леон Герман провел немало вечеров за чашечкой чая в обществе лучших экспертов по советско-американским отношениям — членов правительства, сотрудников университетов и дипломатов из посольств стран Восточной Европы, чтобы быть в курсе последних событий в Советском Союзе и в странах-сателлитах.

На данный момент мы наблюдаем лишь небольшой поворот российской дипломатии или же это начало новой эпохи в советско-американских отношениях?

Процесс был запущен несколько лет назад. До сегодняшнего дня его дальнейшее развитие тормозила Вьетнамская война. С самого начала мирных переговоров в Париже русские обнаружили, что обладают преимуществом благодаря сотрудничеству с Северным Вьетнамом. И это было именно то, чего они так долго ждали. Правительство Китая выступало за продолжение боевых действий во Вьетнаме. Сейчас же Северный Вьетнам постепенно отворачивается от Китая. Китайцы в ярости. Они считают, что между американцами и русскими существует «тайный заговор» в отношении сложившейся ситуации. И, знаете, я думаю, что в каком-то смысле они правы. СССР и США сближаются.

Что вы скажете по поводу революционных настроений в странах-сателлитах вроде Чехословакии? Насколько русские готовы спустить все с рук? Не обернется ли это репрессиями, как это было в Венгрии 12 лет назад?

Нет. У чехов свой, более либеральный путь, и советская армия едва ли сможет им помешать. Есть одна вещь, которую русские военнослужащие, кажется, не совсем понимают: ввод танковых войск оказался бесполезным. Политическая элита осознает это более ясно, в то время как военные нехотя признают, что никогда бы не смогли осуществить еще раз то, что они сделали в Венгрии. Однако они хотят слегка продемонстрировать свою силу, побряцать оружием. Это походит на детские истерики.

После урегулирования конфликтов во Вьетнаме и Чехословакии не будет ли Советский Союз пытаться спровоцировать столкновения где-либо еще?

Нет. Я полагаю, что русские знают, какая именно проблема стоит перед ними на самом деле. Они должны найти способ примириться с собственным народом, в котором в последнее время растут чувства разочарования и негодования по поводу действий Кремля. Им бы хотелось знать, когда они уже начнут пожинать плоды «славной революции». Значительная часть правительственной верхушки понимает, что удовлетворение нужд своего народа представляется невозможным, когда столько средств и энергии уходят на организацию военных кампаний — во Вьетнаме, на Кубе, в арабских странах.

Звучит так, будто бы в СССР происходит подъем революционных настроений, но никакой информации о народных волнениях не имеется.

У них этого нет, слишком опасно. Однако русские проявляют себя в более тонкой форме. Наиболее точно общее недовольство нынешней ситуацией выражается через творчество их драматургов, поэтов, прозаиков и через молодежные образования. Популярный поэт Евтушенко написал стихотворение о песце на аляскинской звероферме. Он сравнивает себя с этим песцом, говоря, как прекрасно быть свободным. Но вместе с тем стремление к воле сходит на нет из-за охранника клетки и регулярной кормежки. Евтушенко видит каждого писателя или деятеля искусства подобным песцу на звероферме. Данное стихотворение вызвало не меньше беспокойства в Кремле, нежели чем если бы это был бунт.

Вы упомянули советскую молодежь среди несогласных с существующим режимом. По вашему мнению, в СССР существует разрыв между поколениями? Советские родители так же недовольны своими отпрысками, как и американские?

О да, возможно, даже в большей степени. В СССР почти отсутствует коммуникация со старшим поколением, так как многие росли без родителей. Старшее поколение заключило сделку с дьяволом — Сталиным. Нынешняя советская молодежь находится в намного более непростых отношениях с родителями, чем американская. Они утверждают, что родители примирились с коллективизацией против своей воли, оставив нацию без мяса и молока на протяжении последующих 30 лет.

Как советская молодежь выражает свое недовольство? Среди них есть хиппи?

По-своему, конечно. Русский хиппи называется «стиляга», что дословно переводится как «мода» или «модник». Стиляга одевается в актуальную на Западе одежду — узкие брюки, цепь вокруг шеи — и слушает рок-н-ролл. Поскольку они не могут бунтовать, подростки в СССР выражают свой протест, открыто увлекаясь всем тем, что их родители и чиновники считают худшим проявлением западной культуры.

Получается, у Советского Союза и США много общих проблем. В чем еще это проявляется, на ваш взгляд?

С одной стороны, среднестатистический русский, кажется, так же устал, как и американец, от того, что государство оказывает помощь, особенно, военную, другим странам. Вряд ли вы услышите в новостях что-то о военной и экономической поддержке Африки, арабских стран или Кастро. Это крайне непопулярно. Поэтому они замалчивают такого рода информацию. Советские потребители подобно американским тоже начинают возмущаться по поводу некачественной продукции. Они становятся более избирательными, ждут продукцию определенного предприятия, потому что она лучше. Остальное обычно отправляется обратно. Это заставило русских провести базовую экономическую реформу, внедряя такой инструмент, как стимулирование прибыли, и другие современные маркетинговые технологии наряду с жестко спланированной системой.

И что это означает для американского бизнеса?

Чехословакия и некоторые другие страны Восточной Европы уже сыты по горло прежними двусторонними коммунистическими торговыми соглашениями с Советским Союзом. Они пришли к выводу, что это путь в никуда. Русские заверили их в том, что все просто и нет необходимости соревноваться. Все, что им нужно делать, — производить товары. Был дефицит, однако покупатели находились всегда. Чехи утверждают, что из-за этого они разучились создавать инновационную продукцию и потеряли конкурентное преимущество. Чехословакия видит только один выход из коммунистической рыночной ловушки в виде получения кредитов в странах Запада для модернизации своих заводов и заключения сделок с западными компаниями. Сейчас они ведут переговоры о членстве в Международном валютном фонде. Это откроет доступ к Всемирному банку и другим займам. По сути, президент Всемирного банка Роберт Макнамара ездил по Восточной Европе с целью обозначить возможных будущих клиентов.

Сами русские, кажется, хотели бы более тесного сотрудничества в области бизнеса с Западом. В настоящий момент обдумывается заключение сделки с Fiat, согласно которой американские компании будут поставлять [через иностранные филиалы] капитальное оборудование для их автозаводов. Возможны ли подобные сделки с СССР и восточноевропейскими странами?

Безусловно. Новым словом в восточноевропейском лексиконе сейчас является «совместное производство», что означает «совместное предприятие» с привлечением западной компании. Венгерская компания, производящая дизельные двигатели, недавно подписала соглашение с британской, благодаря которому венгры продолжают производить основной каркас двигателя на своем заводе, но 40% частей и компонентов поставляются из Англии. Посредством использования английских запчастей получается современная техника, а венгерское производство значительно снижает общую стоимость. Такие двигатели продаются в Англии, Венгрии и по всей Европе. Что касается американских предприятий, то им придется побороть предубеждения о заключении сделок с коммунистическими компаниями. Однако, как только притихнет шумиха по поводу Вьетнамской войны, Конгресс должен урегулировать данную проблему — принять резолюцию или закон, позволив таким способом увеличить долю американского участия на восточноевропейском рынке. Одна компания, Simmons of Albany, N.Y. (производитель машин), уже сделала первый шаг навстречу чешской Skoda. Skoda производит автомобили с использованием компонентов Simmons, и они продаются в США под брендом Simmons, а в Европе — под Skoda. Пока государства вроде Чехословакии и Венгрии заключают торговые соглашения, у СССР тоже есть что предложить Западу.

Что же?

У русских очень хорошо развиты чисто научные исследования. А у нас — прикладная наука. Вскоре мы увидим, как европейские и американские компании объединяются в совместные предприятия с русскими. Первый шагом к этому является подписание контракта между Britain's Imperial Chemical Industries и Государственным комитетом Совета Министров СССР по науке и технике для обмена результатов чисто научных исследований в области химии на прикладные.

В каких областях у них развита чистая наука?

В фармацевтике и бионауке. Они умеют извлекать новые вещества из данного природой — трав и растений. У русских сильно развита хирургия, а также проводятся успешные исследования в области физики и космоса. Сотрудники наших фармацевтический компаний регулярно читают советские медицинские журналы в поисках новых идей. Я знаю одну компанию, Smith Kline & French, которая объединила восточноевропейские страны для своих научных исследований и официально разрешает производить некоторые свои лекарства в Венгрии.

Какой еще вклад СССР может внести в нашу экономику?

На самом деле, Советскому Союзу не нужно напрямую торговать со Штатами, чтобы покупать наши товары. Все, что им необходимо сделать, — получить доллары. СССР сейчас продает топливо во многие страны, оно является основным источником их устойчивого курса. Они также поставляют древесину, уголь, кокс, удобрения и целый ряд металлов редкой платиновой группы [платина, палладий и т. д.]. В действительности США — одни из самых щедрых покупателей этих металлов у СССР. Русские могли бы продавать американцам намного больше этих редких металлов. Они начинают продавать титан, молибден и другие, и я думаю, что, когда холодная война закончится, доля подобного экспорта возрастет. Советский Союз также может предложить нам массу полуфабрикатов, благодаря обилию сырья и дешевой рабочей силе. Это может быть бумага, целлюлоза, шариковые подшипники, древесина, шпон, фанера. У них не получается качественный готовый продукт в отличие от нас. Если бы кто-нибудь вроде Сирса или Робака когда-нибудь поездил бы по СССР в поисках полуфабрикатов, то они могли бы привезти их сюда, изготовить конечный товар и получить хорошую прибыль. По моему мнению, наши компании будут теми, кто объяснит русским, что они могут осуществлять торговлю с Америкой на основе дополнительного соглашения к договору о совместном производстве между восточными и западными странами.

Что мы можем экспортировать в СССР? Потребительские товары?

Да, в долгосрочной перспективе русские будут покупать все больше и больше товаров широкого потребления. Однако сейчас их собственная потребительская продукция, как бы странно это не прозвучало, повышает их авторитет на рынке. Например, они производят 140 000 легковых автомобилей в год, но продают 40 000 из них за границу в качестве предметов роскоши. Русские крайне гордятся этим. Они отстают в культурном плане, однако постепенно развиваются. В СССР начинают осознавать, что нельзя производить все и делать это хорошо. Когда дело доходит до чего-то вроде цветных телевизоров, глупо думать о создании собственного производства, так как рынок весьма невелик. И в то же время русские не хотят, чтобы народ видел иностранные бренды на подобных товарах. Они лучше купят производственное оборудование. В Советском Союзе боятся, что у покупателей может возникнуть привязанность к импортным маркам. Другое дело — покупка лицензии. Если у русских есть возможность купить иностранный патент, ноу-хау и сделать свой собственный продукт, они так и поступят. Я убежден, что для сделок, касающихся лицензий и ноу-хау, СССР является золотой жилой.

Если предположить, что мы можем выйти на советский рынок в крупном масштабе, какие товары русские хотят больше всего?

Автомобили. Это страсть для русского человека. Совместно с заводом Fiat они надеются к 1972 году производить 1 миллион машин в год, но это только возбудит их аппетит. Полагаю, что к 1975 году у них будет трехмиллионный рынок. Затем русским необходима современная кухня. Русская женщина вынуждена ходить на работу, а дома — сталкиваться лицом к лицу с уродливой мойкой, свисающей со стены, и плитой, имеющей явно устаревший вид. На данный момент некоторые чиновники, ученые и деятели культуры понемногу приобретают современное оборудование. Опять же, я убежден, что патентные сделки на приборы с Советским Союзом могут стать огромным бизнесом. Объем рынка? Миллионы наименований.

Как отреагирует советское правительство? Захотят ли они покупать полустратегическую продукцию вроде компьютеров?

У них есть компьютерное производство, которое было создано впопыхах. Оно неэффективно, компьютеры изготавливаются на маленьких заводах, они устарели и, по сути, сделаны вручную. Страны Восточной Европы, которые покупали советские компьютеры, сейчас повернулись в сторону Запада. IBM и другие компании продают все больше продукции в Чехословакию и не только через свои европейский филиалы. Из соображений безопасности существуют ограничения на ввоз наиболее современных американских компьютеров. Мы знаем, что русские были бы рады купить патент у IBM. Я думаю, что впереди нас ждет открытие большого рынка, основывающегося на лицензиях и соответствующих платежах. Обе стороны были бы довольны. Русские заработали бы авторитет, а мы — прибыль от нового рынка.

Но вот в чем проблема. Безусловно, русские хотели бы наши ноу-хау. В конце концов, мы инвестировали бесчисленные миллиарды долларов. Однако они не позволят нам проникнуть на их крупные рынки, не так ли?

Разве вы не понимаете, что покупка американских ноу-хау запускает цепную реакцию, направленную на общую либерализацию? Продажа патентов — это первый шаг. Покупая их, русские вынуждены также закупать товары производственного назначения и сопутствующие компоненты. Необходимы другие вспомогательные отрасли. Это станет очевидно, и они просто не смогут остановиться.

Приведет ли потепление в холодной войне к переходу от производства вооружений, которое является крупной отраслью в СССР, к гражданской продукции?

В конечном итоге — да. Как только они почувствуют себя в безопасности. Как только мы установим взаимное доверие с ними. Чрезмерные вложения в производство вооружений представляют серьезные трудности для их экономики. Танковые заводы, допустим, могли бы выпускать колесные тракторы. Поскольку большинство их тракторов гусеничного типа, у русских есть возможность изготавливать их на танковых заводах. Им также нужны все виды более мелкого фермерского оборудования. Генеральный директор Caterpillar Блэки в курсе этого и был несколько раз в СССР. Его компания торгует на данный момент с русскими через европейский филиал. Советский Союз нуждается в горной технике для добычи своих богатых ресурсов. Сейчас Joy Manufacturing ведет торговлю с СССР и, полагаю, в том числе продает лицензии с помощью своих филиалов. Некоторые из советских заводов по выпуску вооружений могли бы неплохо переориентироваться на данную отрасль.

Повлияет ли свободная торговля с Западом на экономическую систему коммунистических стран?

Это указало бы им на то, в каких областях они могли бы конкурировать, где стоит сосредоточиться. Чехи в большей степени хотят определиться с тем, что они могут производить и что должны импортировать. Либерализация торговли является единственным способом узнать это.

Но разве наши предыдущие соглашения с СССР не доказали опасность подобного оптимизма?

Отчасти, но многое поменялось. В СССР немало светлых голов работает над тем, чтобы произошло сближение двух стран и был положен конец череде военных кризисов. Жители обоих государств хотят лучшей жизни, лучшей сделки. Им непонятно, когда правительство направляет средства на иностранные военные кампании. Русские в настоящее время осознают, что не могут больше позволять своим мелким крикливым клиентам вроде Насера и Кастро истощать их ресурсы. У наших стран имеются свои «ястребы», и это всегда представляет опасность. Но я думаю, что худшее позади. «Ястребы» не в состоянии решить насущные проблемы двух больших стран. Не думаю, что кризисы, произошедшие на Кубе, в Египте или во Вьетнаме, повторятся. По мере того, как Америка и Советский Союз сближаются, становится все сложнее для таких, как Насер, Кастро или Хо Ши Мин, вовлечь нас в конфликт. При попытке сделать это они потеряют значительную часть своих рычагов воздействия. Между нами будет присутствовать некоторое напряжение, однако оно, скорее, будет основываться на том, что психологи называют здоровой конкуренцией. Мы будем соревноваться за рынки, авторитет и признание.

Перевод Анны Собко

Читайте также: Последний совет Бжезинского. Кем на самом деле был главный идеолог США