Путин — человек прежде всего политический, и для него экономика — это инструмент достижения политических целей… Для него приоритет, как он понимает, величие и геополитическая державность.
— Сергей Дубинин, председатель совета директоров ВТБ, на «Радио Свобода»
Эффект Медведева
Медведев, продлив жизнь путинского режима, одновременно сделал многое для десакрализации власти… Именно при Медведеве система продемонстрировала, что измениться к лучшему она не может. Обнажилась глубина деморализации правящего класса, атрофирование его чувства ответственности и потеря понимания им предела, за которым неизбежен провал в бездну. На поверхность вышли процессы, которые говорят о начале агонии системы: власть не может самоограничиться в осуществлении своих интересов; она не может избавиться от компрометирующих ее людей; правящая команда пытается передать свой властный и экономический ресурс близким и друзьям…
— Лилия Шевцова, Московский центр Карнеги, в «Газете.ru»
Антиворовская кормушка
[3740 координационных] совещаний, посвященных борьбе с коррупцией, провели органы прокуратуры в прошлом году... Что борьба с коррупцией — ключевой тренд развития государства на многие годы вперед, давно поняли профессиональные мошенники, [торгующие] фальшивыми удостоверениями и пропусками разнообразных антикоррупционных комитетов и агентств… Одним словом, борьба с коррупцией стала гигантским механизмом, от которого кормится все больше народа. Неудивительно, что в этом процессе появляется «вторая производная» — коррупция борьбы с коррупцией.
— Алексей Никольский, «Ведомости»
Корни эмиграции
Для меня очевидно, что [все предложения, как остановить эмиграцию предпринимателей] можно реализовать только в сотрудничестве с сильным и справедливым государством (читай, государственным аппаратом, то есть конкретными людьми). Если доверия государству нет, ничего не выйдет. Доверие является непременным, в математике — «необходимым» условием. К государству в его текущем состоянии у предпринимателей доверия НЕТ. За исключением, может быть, тех, кто бизнес ведет благодаря тому, что государство именно такое (жена, муж, мать, отец — губернатор, мэр, генерал и т. п.). И до тех пор, пока доверие восстановлено не будет, все это — пустые разговоры.
— Андрей Бережной, владелец компании Ralf Ringer, в «Известиях»
Стоять, бояться
Есть страхи социальные, а есть животные, физиологические, и задача здесь заключается в том, чтобы перевести первые во вторые. Чтобы человек боялся телом, потому что, когда он боится телом, он не рассуждает, а либо стремится убежать, либо ищет сильного, кто бы его защитил… К педофилам и геям сейчас добавятся экстремисты, может быть, террористы, шпионы… Проблема в том, что такая консолидация вокруг короля оказывается недолгой.
— Григорий Ревзин, в «Citizen K»