Вода живая и мертвая

Поездку в Иорданию можно не планировать заранее: визу ставят в аэропорту, авиабилеты есть почти всегда, найти подходящую гостиницу нетрудно, так как здесь никогда не бывает слишком много туристов. Отличный вариант, если вам вдруг захочется уехать отдохнуть прямо сейчас.

Я, правда, этих особенностей не знал и оформил свой тур заблаговременно. И вот в аэропорту имени королевы Алии (она разбилась в авиакатастрофе, что и послужило причиной назвать в ее честь главные воздушные ворота страны) меня поджидает водитель. Почтенного вида и возраста иорданец ведет себя так, как, наверное, и положено почтенному иорданцу: он демонстративно никуда не спешит. До Петры, древнего города, вырубленного прямо в скалах, ехать часа три, солнце уже зашло, и я определенно последний клиент на сегодня. Так что по пути мы заезжаем в придорожную забегаловку, увешанную дешевой иллюминацией, — водитель не ужинал и ему полагается его законный кебаб. В качестве извинения за простой он вставляет в магнитолу свою любимую кассету — знойные восточные вариации бессмертных хитов Нино Рота из «Крестного отца» и «Ромео и Джульетты». По окончании трапезы переходим на Далиду.

За окном тем временем уже темно, хоть выколи глаз. Освещается только дорога вблизи населенных пунктов. Раза три-четыре проезжаем через блокпосты — полицию и военных на БТРах, которые тщательно проверяют документы водителя. Теперь я понимаю, отчего Иордания считалась самой безопасной страной Ближнего Востока. Лишь прошлой осенью здесь впервые рвануло: террористы-смертники добрались до Аммана. Но это столица — там БТР на каждый перекресток не поставишь.

После горного серпантина уже поздней ночью мы въезжаем в Петру и, оставив позади несколько гостиниц, останавливаемся у пятизвездного Moevenpick — он последний в череде отелей и находится ближе всего к древнему городу. Расположенный на первом этаже гурманский ресторан с поваром-итальянцем закрыт, поэтому я иду на крышу, где попроще и поинтереснее. Дует прохладный вечерний ветерок, группа иорданцев в деловых костюмах, покурив кальян, затевает танец, отдаленно напоминающий сиртаки.

Наутро эти пляски вспоминаются как нелепый сон. С первыми лучами солнца я покидаю отель и довольно быстро вхожу в образ Индианы Джонса, которого режиссер Стивен Спилберг отправил в эти места искать Священный Грааль (это было еще в те времена, когда Дэн Браун не раскрыл миру его истинное местонахождение). Сходство с киногероем усиливается оттого, что проводник заставил меня купить дурацкую панаму, без которой я неминуемо пал бы жертвой солнечного удара. Способ передвижения до древнего города — верхом на лошади — тоже работает на аналогию с фильмом.

Сразу после въезда в город нужно идти пешком: видимо, чтобы впечатления поступали медленнее. Впечатления ждать себя не заставляют — они просто захватывают вас целиком. Из-за поворота появляется расщелина в розовых скалах. Это вход в самую интересную часть Петры, таинственный древний город, и цель моего путешествия. По одной версии, Петра была столицей империи древних арабских племен — набатеев, по другой — пышным некрополем. Великолепие, которое откроется через минуту, не имеет никакого отношения к тому, как люди здесь жили: набатеи не строили домов. В этом городе был культ мертвых: поскольку хозяевам Петры вкладывать деньги было решительно не во что, они тратились на ритуальные услуги.

Набатеи лучше всех знали пустыню и легко подчинили себе территории, частично принадлежащие современным Иордании, Сирии, Израилю и Саудовской Аравии. Петра достигла своего расцвета две тысячи лет назад и исчезла с карты мира (если в те времена и были карты), когда завоевавшие ее римляне изменили торговые пути: караваны перестали проходить через эти места и Петра осталась без золотого потока налоговых поборов. Много веков подряд в этих местах жили бедуины, которые хранили город в тайне, и только в начале XIX века сюда проник первый европейский путешественник, за ним последовали другие, в том числе художники, сделавшие образы Петры мировым достоянием.

В это трудно поверить, но лабиринты розового ущелья образовались естественным образом, а весь город с его храмами, усыпальницами, колоннами и изваяниями в буквальном смысле выдолблен в скалах. Когда власти Иордании поняли, какое сокровище находится на их территории, бедуинов немедленно выселили, а территорию отдали археологам. Существует проект воссоздать исторический облик Петры, которая, говорят, была цветущим садом. Если это когда-нибудь случится, здесь точно будет стройка века: учитывая масштабы Петры, на это понадобится не один десяток лет и не один миллиард.

Дорога делает еще один поворот и выныривает на площадь с римского вида Пантеоном. Бедуины называли его казной, думая, что в его чашах хранятся сокровища, и — ох, уж эта людская страсть к наживе — нещадно палили по чашам из ружей, надеясь их расколоть. Сокровищ в сосудах не было, но логику бедуинов понять можно: они хотели найти, куда такой богатый на вид город дел свои деньги. Единственно правильный ответ бедуинам на ум не приходил: все средства древней цивилизации ушли на невероятно сложную и дорогую резьбу по камню. Выселенные из Петры в пустыню и ведущие неприхотливый образ жизни бедуины не обижены. Они и сейчас в каком-то смысле контролируют город. Здесь есть бедуинские погонщики, сувенирные лавки и бедуинская полиция — ряженые со зверскими лицами. На круг — неплохой бизнес.

Осмотр Петры завершается восхождением на гору, откуда древние постройки видны как на ладони. Здесь главное — не соглашаться спускаться верхом на осле. Хотя если вы любитель экстремальных видов спорта, соглашайтесь: поездка на осле чем-то напоминает экстремальный спуск на горном велосипеде, разве что управляемость меньше.

Далее меня ждет не менее сильное зрелище — пустыня Вади Рам, до которой полтора часа на машине, и глупо не съездить. С таксистом мы пересаживаемся на джип. Начинаем рассекать по пескам-барханам. Проезжаем гору, похожую на сфинкса. Гуляем по горе с круглой выемкой, напоминающей бублик. Сбегаем с горки, набирая в кроссовки песка. Идем смотреть, как живут бедуины. Ничего живописного — укрытие с убогими матрасами, неработающий холодильник, чайник, занавески, отделяющие спальное место от кухни. Рядом — колодец с ледяной водой. Водитель показывает траву, которая мылится, если ее растереть: так здесь решают проблему гигиены. А вот — красный камень, которым местные красавицы румянят себе щеки. Чуть поодаль сидят старик и мальчик-бедуин. Вокруг никого, только их верблюд и наш джип. Забираюсь на верблюда, делаю круг, верблюд резко садится на колени, и я чуть не вылетаю из седла.

За осмотром древних красот и верховой ездой — в третий раз и на третьем представителе животного мира за день — незаметно наступает закат. Жара уходит, а пустыня становится такой же цветной и широкоэкранной, как у Дэвида Лина в «Лоуренсе Аравийском». Даже оттенки цвета яркие, как в старом кино, с переливами от белого к розовому, от синего к желтому.

Ближе к вечеру приезжаем в Акабу. Здесь специальная экономическая зона, налоговые льготы. Все дешевле раза в два, чем по стране, но покупать нечего, кроме ароматнейшего кофе с кардамоном, пряностей и продуктов на основе солей и грязи Мертвого моря. За всем этим надо идти, когда стемнеет. А пока не зашло солнце — срочно на пляж. Вода — как парное молоко. Мелко. Песок. Прошли сутки с того момента, как самолет Royal Jordanian опустил меня на иорданскую землю, и за это время я успел увидеть пустыню и древний город, сменить два отеля и искупаться в Красном море. Неплохо для начала.

Следующим утром на пляже никого. Самое правильное солнце и максимальное уединение — до завтрака. Летом, поздней весной и ранней осенью в Акабе печет так, что на улицу днем лучше не выходить: асфальт жжет сквозь подошвы. Шутка ли — здесь самая южная точка страны. На этом же берегу, через какой-нибудь километр — Израиль, Эйлат, который прекрасно виден, если объезжаешь залив на катере. Чуть дальше начинается Египет. Здесь рай для дайверов. Тем более что лучше всего от жары спасаться в воде и под водой, в окружении стаек диковинных рыб.

Ночью город оживает. Как и положено порту, Акаба свободнее и космополитичнее, чем вся Иордания. Кафе забиты посетителями, которые за вынесенными на мостовые столиками играют в нарды, пьют сладкий чай, везде клокочет музыка. А ароматы пряностей смешиваются с соленым запахом моря.

До Мертвого моря, очередного пункта назначения, три часа езды. По пути водитель останавливается, чтобы показать мне соляной столб. Это, если вы забыли, жена Лота, которая превратилась в камень, когда обернулась, глядя на горящий Содом. Здесь же — Лотова пещера, дальше — святые места: гора Небо, где похоронен Моисей, долина Вади Харрар, где крестили Христа, Мабада — город мозаик, Святая земля, которую Папа Римский рекомендовал всем христианам для паломничества. По Мертвому морю Иисус не ходил, но если бы пошел, то точно бы не утонул. Хотя устоять на нем поможет только чудо.

Жизни нет не только в самом Мертвом море, но и за пределами трех прибрежных отелей. Кроме этих гостиниц ни одной крупной постройки на сотни километров вокруг, одни лишь скалы и пески. Оттого, что отелей всего три, здесь как-то особенно пустынно — в израильской части Мертвого моря построено 13 гостиниц.

На что похоже купание в концентрированном растворе минеральных солей? Представьте, что вы находитесь в оливковом масле, только раз в пять более плотном. Вода выталкивает с такой силой, что способна удержать человеческое тело любой тяжести. Здесь можно лежать на волнах, закинув руки за голову, и совсем не двигаться. Пожалуй, это все равно что побывать в невесомости, по крайней мере до того момента, когда в глаза впервые попадет едкая морская вода. До Израиля, который виднеется на горизонте, кажется, можно доплыть на спине, не прилагая почти никаких усилий. Впрочем, на такой эксперимент я бы не решился — плаваю вдоль берега, наблюдая за тем, как люди истово покрывают себя с ног до головы толстым слоем лечебной грязи, извлекаемой из общедоступного сосуда.

Вылезаю на пляж. Все царапины на теле покраснели и нещадно зудят. К счастью, на берегу есть душ. Этот потрясающий контраст соленой воды и пресной затягивает не на шутку, люди привыкают к Мертвому морю, как к наркотику, и живут здесь неделями. После первого шока организм успокаивается, и комбинация воздуха, солей и грязей дает благотворный результат — новую кожу и безмятежное выражение лица.

В пересоленной воде долго не поплаваешь, поэтому основные водные процедуры нужно переместить в спа. У Zara Spa репутация главного курортного центра Мертвого моря — местные специалисты обслуживают королевскую семью. Массажисты с интеллигентными лицами, но крепкими руками будут месить ваше тело, обмазывать его грязями, водить по нему горячими камнями, пока вам не надоест. Открытый бассейн здесь — отдельный аттракцион. Его край выходит к обрыву над Мертвым морем, и, если устроиться здесь вечером, можно наблюдать красивейшие в мире закаты, не выходя из массирующей тебя воды…

В общем, Мертвое море затянуло и меня. Каюсь — до святых мест я так и не добрался. С одной стороны, это отличный повод вернуться сюда еще раз. Но, с другой, я слышал, что к будущему лету здесь закончат обустройство нового пляжа. Обещают целый каскад бассейнов. Так что искушение пренебречь духовным снова будет велико.

Как и когда ехать

• Дорога

Из Москвы в Амман летают аэробусы Royal Jordanian, «Аэрофлот» продает на них свои блоки мест. Зимой два раза в неделю, летом — три. Стоимость билета бизнес-класса — от $1200. Время полета — 4 часа 30 минут.

Транспорт

В Иордании без проблем можно арендовать автомобиль — это дает свободу доступа к удаленным достопримечательностям, которых здесь сотни. Однако стоит помнить, что вас не раз остановят для проверки люди, которые, возможно, не говорят ни на одном иностранном языке: все основные дороги жестко контролируются властями. Кроме того, на легковой машине категорически невозможно проехать в пустыню: во-первых, для этих целей годится только внедорожник, а во-вторых, закон запрещает иностранцам посещение пустынь без сопровождения.

•  Погода

Днем в районе Акабы и Мертвого моря тепло даже зимой. Температура воды в‑феврале-марте в Мертвом море 22–25°, в Красном море — 20–22°. Воздух прогревается до 25°. Ночью может быть значительно прохладнее. Пик жары — июль-сентябрь. Температура Мертвого моря может достигать 29–35°, воздуха — 45–50°. В северных районах страны зимой иногда выпадает снег.