Профессор астробиологии в Школе физики и астрономии Эдинбургского университета Чарльз Кокелл довел идею популяризации науки до логического завершения — он не просто пишет научно-популярные книги о космосе и загадках Вселенной, он регулярно ведет долгие разговоры о своей области научных интересов с многочисленными таксистами. Ученый утверждает, что именно с этой группой людей ему интереснее всего обсуждать такие вопросы: одиноки ли мы во Вселенной, зачем вообще тратить деньги на исследования Космоса, когда на Земле полно проблем, можно ли жить на Марсе и как мы сможем понять инопланетян (если они все-таки существуют).
«Таксисты связаны с коллективным разумом нашей цивилизации так, как очень немногие из нас. Они чувствуют пульс человеческой мысли. Мало кто может похвастать таким регулярным доступом к сокровищнице людского опыта и мироощущения», — пишет он. Книгу, представляющую собой вдохновленные встречами с «коллективным разумом цивилизации» в лице таксистов, ответы на самые популярные вопросы жизни, вселенной и «всего такого» он посвятил «всем таксистам во Вселенной».
Книга «Разговоры с таксистами об устройстве Вселенной» выходит на русском языке в феврале в издательстве «АСТ» (импринт «Лед»). Forbes публикует отрывок.
— Какие планы на день? Что-нибудь интересное? — полюбопытствовала таксистка, которая везла меня с железнодорожного вокзала Суиндона до Космического агентства Великобритании в Полярис-хаусе.
— Рассматриваю гранты для Космического агентства Великобритании, — ответил я. — Я бы не назвал это интересным делом, но вещь важная, и, честно говоря, бывает довольно любопытно почитать, чем занимаются люди. Например, ищут жизнь на Марсе, строят приспособления для изучения его атмосферы. Это экспертная группа по исследованию космоса.
— Мне кажется, это очень интересно! — резко возразила она. — Нельзя пренебрежительно относиться к такой работе.
Я понял, что в целом она права.
— Но вот марсиане… Я надеюсь, вы их не найдете, — добавила она.
— Почему? — удивился я. — Разве не здорово было бы найти жизнь на Марсе?
— Я смотрела «Войну миров», так что все мы знаем, что с нами тогда произойдет. Иногда не следует желать слишком многого. Они могут быть опасны.
Инопланетяне действительно могут оказаться неприятными личностями, и массовая культура определенно предпочитает изображать их такими. Посмотрите почти любой фильм об инопланетянах, и, скорее всего, в нем они прилетают на Землю на огромных космических кораблях с сомнительными намерениями. На экранах в 1996 году американские истребители взмыли в воздух, чтобы помешать инопланетной расе взорвать Белый дом, что привело к неординарному Дню независимости. В 1979 году Ридли Скотт подарил нам фильм «Чужой» о суперэффективном хищнике, который взращивает эмбрионы в животах своих несчастных жертв. «Отвали от нее, мерзкая тварь!» — кричит Сигурни Уивер, когда инопланетянин атакует одного из членов ее команды. Я бы не стал использовать такие выражения в адрес внеземного разума, но что поделать. Так что я не был удивлен, встретив таксистку, считающую контакт с инопланетянами потенциально опасным.
В научных учреждениях тоже не относятся к рискам возможного контакта шутя. Серьезные ученые задаются вопросом, разумно ли транслировать в космос радиосообщения, объявляя о нашем существовании и призывая инопланетян посетить нашу планету. Что произойдет, если трудности перевода приведут к тому, что сообщение «Привет, мы тут, на Земле» превратится в «Наша планета подходит для такого сложного разума, как мы сами; возможно, Земля будет отличным местом для колонизации!». Должен ли существовать международный протокол, какая-то согласованная процедура для передачи сообщений инопланетянам?
Может показаться, что такие опасения чрезмерны. В конце концов, каков шанс, что инопланетная жизнь вообще существует? А если это так, то правда ли, что блуждающее сообщение обречет нас на гибель? К тому же мы передаем радиосообщения в космос с 1920-х годов, так что, возможно, сейчас уже слишком поздно что-то предпринимать. Те сообщения не были осмысленными попытками связаться с инопланетянами, но они все еще могут непреднамеренно долететь до кого-то. По мере того, как эти передачи рассеиваются в космосе, они сводятся к треску в соответствии с законом обратных квадратов, который гласит, что каждый раз, когда расстояние передачи удваивается, интенсивность сигнала уменьшается не вдвое, а в четыре раза. Тем не менее, если у инопланетян есть достаточно мощный приемник, то они могут слушать наши первые радиопередачи на расстоянии до 100 световых лет. Существа на любой планете, вращающейся вокруг Zeta2 Cancri, примерно в 83 световых годах от нас, могут прямо сейчас слушать разглагольствования Адольфа Гитлера на Олимпийских играх 1936 года в Берлине. Надеюсь, они этим не особо впечатлены.
Прежде, чем начать сильно волноваться о том, как мы можем вызвать раздражение неких злобных инопланетян, возможно, нам стоит найти хоть каких-то инопланетян вообще.
— Понимаю вашу обеспокоенность тем, что они могут быть опасны, — сказал я.
— Но, как вы думаете, они вообще существуют?
— О, я думаю, что да, конечно. Должны быть, верно? Звезд так много. Непременно должны быть. Было бы безумием думать, что мы совсем одни, — ответила она.
Та же мысль пришла в голову Энрико Ферми, одному из величайших физиков XX века и изобретателю первого ядерного реактора. Ферми прославился тем, что придумывал короткие содержательные вопросы, на которые не было простых ответов, но которые дразнили и озадачивали мозг. Среди самых известных: «Где все инопланетяне?». Если подумать, странно, что мы с ними не сталкивались. Всего лишь за последние 100 лет или около того человечество оставило лошадей и повозки далеко позади и превратилось в космическую цивилизацию, ступившую на Луну. Если мы смогли это сделать за один век, что могли бы сделать инопланетяне, имея в распоряжении миллион лет? Ферми считал само собой разумеющимся, что если в галактике существуют другие цивилизации, то наверняка некоторые из них старше нашей и, следовательно, более технологически развиты. При наличии достаточного количества времени какая-то раса должна быть в состоянии осуществить межзвездный полет. Так почему же контакты с инопланетянами не являются распространенным явлением? Почему инопланетяне регулярно не приземляются в Эдинбурге, не общаются с местными жителями?
Этот наводящий на размышления вопрос стал известен как ранее упомянутый парадокс Ферми, хотя это ошибочный термин. В нем нет логического противоречия: возможно, инопланетян, с которыми можно было бы общаться, просто не существует. Может быть, стоило назвать его загадкой Ферми. Как бы мы его ни называли, сначала следует решить парадокс Ферми, а потом уже беспокоиться об инопланетянах, вынашивающих злобные планы.
Моя таксистка склонялась к мрачному ответу на эту загадку. Представьте, что по Вселенной свободно перемещается действительно злобное существо, возможно кто-то вроде «Чужого» режиссера Ридли Скотта. Оно путешествует по Галактике, ища, кого бы сожрать, уничтожить или поработить. Подобно чересчур отважному кабану, преследуемому волком, цивилизация, которая кричит громче всех, вероятнее всего, привлечет его внимание и будет обречена на пренеприятнейший визит. Урок тут идет сразу двойной. Во-первых, молчание означает выживание, так что, может быть, нам повезло, что у нас нет технологической способности издавать более громкие звуки. Во-вторых, если в эволюционном смысле цивилизация выбирает молчание, избавляясь от возможного вторжения кровожадных инопланетян, то вряд ли мы услышим о наших товарищах по галактике. Это объясняет, почему представители внеземных рас никогда не приземлялись на Таймс-сквер: виды, которые ведут себя тихо, держатся подальше от опасности, выживают, в то время как те, что заявляют о себе и шатаются по Вселенной, подвергаются нападениям, и их попытки установить контакт с другими оборачиваются гибелью.
Но, в самом деле, насколько серьезно мы должны задумываться об этом? С одной стороны, легко вообразить, что инопланетяне — хищные существа. Ведь мы, люди, безусловно, агрессивны. У нас достаточно атомного оружия, чтобы уничтожить все города на планете. Вот уж кто не имеет права ужасаться инопланетной враждебности, так это мы. Тем не менее я думаю, что есть причины сомневаться в том, что инопланетные существа выбрали своим эволюционным путем сидеть тихо, чтобы избежать внимания какого-нибудь ужасного космического убийцы. Несмотря на нашу собственную склонность к конфликтам — и несмотря на возможное влияние дарвиновской конкуренции на это поведение, — концепт буйствующего сверхпришельца кажется не очень правдоподобным. Каков был бы его мотив? Легкомысленное разрушительное путешествие по галактике кажется довольно бессмысленным. Даже люди, какими бы деструктивными мы ни были, вряд ли станут отправлять миссии в межзвездное пространство в целях уничтожения других рас, если только те не представляют для нас прямую угрозу. И даже если бы у нас действительно был серьезный мотив, например выселить инопланетный вид с его планеты, которую мы бы посчитали возможным вторым домом для себя, мы бы дважды подумали, учитывая, как сложно было бы избавиться от инопланетян без ущерба для биосферы, в которой мы бы хотели обосноваться. Если мы не можем полностью сбросить со счетов опасность контакта с другими цивилизациями в качестве объяснения так называемого парадокса Ферми, все равно трудно вообразить реалистичное биологическое обоснование, которое бы привело расу к галактическому уровню разрушительности.
Более правдоподобный вариант агрессии пришельцев состоит в том, что, скорее всего, они уничтожат себя раньше, чем доберутся до нас. Раз уж мы способны на такую губительную ошибку, то наверняка и другие так могут? Цивилизация, достаточно развитая в технологическом отношении, чтобы достичь межзвездной зрелости, также является цивилизацией, способной к самовредительству. Ведь та же технология, которая необходима для выхода в космос, а именно ракеты, также является технологией для метания бомб по планете. Таким образом, способность учинить разрушения планетарного масштаба в вашем собственном мире неотъемлема от способности к космическим путешествиям. Возможно, это и есть рифы, о которые разбились другие инопланетные общества, способные к контакту. Их межзвездные путешествия упреждены войной на родной планете.
Возможно, что опасность, препятствующая нашей встрече с инопланетянами, — это опасность, которую инопланетяне представляют для самих себя, опасность, которую, опять же, люди вполне способны понять. Может ли быть так, что простое размышление о парадоксе Ферми вызывает парадокс? Вот я сижу и болтаю с таксисткой о злобных инопланетянах. Если слишком много об этом размышлять, то вполне можно повысить уровень своей тревоги до такой степени, чтобы согласиться с тем, что попытки общаться с инопланетянами — плохая идея. Я, например, не могу придумать убедительную причину, по которой инопланетяне стали бы уничтожать другие виды существ, но кто знает. Береженого бог бережет. И инопланетяне, по понятным причинам, могут чувствовать то же самое: они по крайней мере так же разумны и опытны, как и мы, и, следовательно, так же способны к чрезмерной осторожности. Таким образом, где-то во Вселенной может сидеть группа осьминогов с зелеными щупальцами и рассуждать о парадоксе Зога. Ну, знаете, того самого профессора Зога, известного биохимика, который размышлял о том, почему же инопланетяне до сих пор не посетили Накнар 3.
Если все расы поступают таким образом, то парадокс Ферми самосбывающийся. Все эти параноидальные существа размышляют о возможных катастрофических последствиях любого шума. Настоящая катастрофа, таким образом, заключается в том, что никто не пытается установить контакт, даже те, кто способен на это, что все живые существа, поддавшись страху, выбрали добровольное уединение. Что ж, если это не парадокс, то по крайней мере трагическая ирония.
Но как насчет более забавной точки зрения?
— Если они где-то там и мы их не видим, — сказал я своей таксистке, — то, возможно, Земля — это просто зоопарк? Знаете, такой, куда инопланетяне водят своих детей по выходным, чтобы посмотреть на странных животных, может быть, скушать инопланетное мороженое и посмеяться над забавными звуками, которые издают люди?
Она глянула в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что я над ней не шучу и не издеваюсь. Вовсе нет. Это был совершенно серьезный вопрос.
— Думаю, им бы быстро наскучило наблюдать за нами, — ответила она. — Лучше бы они пошли в настоящий зоопарк.
О такой перспективе я даже не думал. Инопланетяне наблюдают за нами издалека, но отвлекаются на очаровательных пингвинов и панд, после чего проводят день, наблюдая за Эдинбургским зоопарком или каким-нибудь диким местом на нашей планете. Было бы весьма иронично, но вполне справедливо: мы не должны предполагать, что наш вид — самый интересный на планете.
Диалог с моей таксисткой был немного сюрреалистичен, но отнюдь не глуп. Это действительно могло бы быть правдоподобной причиной, почему мы никогда не слышали об инопланетянах. Если безмолвную Вселенную могут создать злые инопланетяне, то могут и добрые. Возможно, инопланетяне беспокоятся о нашем благополучии и осознают возможность того, что их появление может разрушить человеческую культуру с пагубными последствиями для развития нашего вида, поэтому они держатся на расстоянии. Подобно человеку, который рассматривает колонию муравьев из безопасного места, инопланетяне могут зачарованно наблюдать за развитием нашей биологической и социальной эволюции. Они делают заметки, наблюдают под разными углами, удивляются и гадают, но никогда не вмешиваются. Подобно зоопарку планетарного масштаба, Земля демонстрирует свою флору и фауну в соответствии с межгалактическим законодательством, запрещающим кормление животных. Кто знает, может быть, наши смотрители все эти годы делали нам одолжение, сдерживая хищных инопланетян, чтобы мирные могли наблюдать за Землей и узнавать все, что их интересует.
Но в конце концов может случиться так, что инопланетян, с которыми бы нам пришлось соперничать, просто нет, какими бы ни были их склонности. Или, возможно, путешествие на огромные межзвездные расстояния, будь то на космическом корабле или в качестве интерпретируемой передачи данных, настолько технически тяжело, что пропасть между нами и инопланетянами непреодолима. Эти скомканные размышления посетили меня, когда мы свернули на круговую развязку, окруженную запущенными, давно не стриженными деревьями. Я решил сказать об этом таксистке.
— Может, они хотели бы прилететь сюда, но находятся так далеко, что не могут. Слишком сложно.
— Отлично, значит, я в безопасности, — хихикнула она.
Большинство из тех, кто размышляет о внеземной жизни, были бы весьма разочарованы перспективой никого никогда не встретить. Но вот передо мной сидел разумный человек, который был рад избавиться от этой межзвездной проблемы. Возможно, нам, любителям инопланетян, тоже придется научиться жить с подобным разочарованием.
Физика сама по себе не безгранична. Ее законы накладывают всевозможные ограничения на материю Вселенной. Наше понимание этих ограничений позволяет нам создавать все наши впечатляющие гаджеты, но вполне вероятно, что физика также может накладывать ограничения на инженерное искусство. Если мы продолжим расширять свои возможности, то в какой-то момент упремся в край. Путешествие со скоростью, превышающей скорость света, может быть как раз этим пределом. Если это так, то это относится к инопланетянам в той же степени, что и к нам. Они тоже могут быть изолированы в ошеломляющей безбрежности Вселенной. Как и наши собственные инженеры, их инженеры бессильны, скованы конечными возможностями материи и энергии.
Один из способов обойти эту проблему — действовать не спеша: принять эти ограничения и долгий период времени между взлетом и посадкой. Если вы хотите добраться до звезды на расстоянии 10 000 световых лет, двигаясь со скоростью в 1% от скорости света — а это примерно в 10 000 раз быстрее скорости реактивного самолета, — на это уйдет около миллиона лет. Это большой срок с точки зрения отдельного организма, но он находится в пределах типичной продолжительности жизни вида на Земле. Эти цифры говорят нам, что терпенье и труд все перетрут. Но сможет ли какой-нибудь вид выдержать такое путешествие? Можете ли вы поместить тысячи людей в замкнутое пространство космического корабля, отправить его в холодную черноту космоса на миллион лет и при этом ожидать, что будущие поколения сохранят целеустремленность, которая двигала их абсурдно далекими предками?
Люди могут не вынести такой изоляции, прежде чем сработают физиологические и психологические ограничения. Мы знаем о них кое-что благодаря исследованиям ученых, живших некоторое время в Антарктиде. Они и их вспомогательный персонал были тщательно обследованы врачами и другими специалистами, стремящимися пролить свет на параметры человеческой выносливости. В темные зимние месяцы на горизонте появляется целая череда психологических проблем. Наряду с ухудшением физического здоровья наблюдались депрессия, чувство одиночества, конфликты и явное психологическое расстройство. Иммунная система слабеет под давлением разлуки, а гормоны кричат о стрессе. Правда, эти исследования обычно проводились в маленьких группах людей, в то время как было бы разумно отправить пересекать огромные межзвездные расстояния не меньше тысячи пассажиров. Тогда это может помешать им впасть в безумие от одиночества. Тем не менее, учитывая хрупкость человеческого разума и телосложения, мы все еще не можем быть уверены, что экипаж из тысячи и даже из десятков тысяч человек способен пережить деградацию на протяжении нескольких веков, которые займет полет.
Другие возможные решения, такие как генная инженерия и гормональная модификация, имеют свои проблемы. Скажем, могли бы мы модифицировать людей так, чтобы они подавляли все эмоции, чтобы они не поддавались экзистенциальному страху, живя своей замкнутой жизнью, а единственной их предопределенной целью было произвести новое поколение, которое продолжит путешествие? Хотели бы мы отправить таких людей в знаменательный полет в космос? Может случиться, что человек, лишенный эмоций, столкнется с иными проблемами, которые могут помешать выполнению миссии.
Тем не менее, даже если бы подобные проблемы можно было преодолеть, перед нами все еще стоит вопрос, зачем нам или инопланетянам отправляться в такое путешествие. Чрезвычайная ситуация на родной планете может потребовать миграции через неприступный космический океан, но это будет не ради исследования. Целью здесь послужит не стремление к первому контакту, а необходимость найти место, где можно будет приклонить голову. Примерно это я и сказал своей таксистке. Что-то вроде: «У них нет мотива преодолевать огромные космические расстояния. Это было бы простым объяснением».
Казалось, ее успокоила такая вероятность. Возможно, опасность отступила. Но возникла перспектива одиночества.
— Я боюсь, что они могут быть опасны. Но оказаться одним во Вселенной, где будет не с кем поговорить… Этого я тоже не хочу, — грустно заметила она.
Тишину, которую мы наблюдаем в галактике, можно объяснить разными гипотезами, но, пожалуй, самые очевидные причина и ответ: там просто никого нет, по крайней мере поблизости. Безусловно, стоит продолжать поиски разумной инопланетной жизни, но мы можем потерпеть неудачу. Если инопланетяне действительно появятся и будут такими умными, как мы надеемся, мы можем найти спокойствие в том, что у них мало причин хотеть уничтожить нас.
Мое такси остановилось у Полярис-хауса. Я поблагодарил таксистку за поездку и оставил ее наедине с этой поистине человеческой дилеммой. Быть с другими, несмотря на неопределенность результата, или же упорствовать в своем одиночестве? Это выбор, с которым должны жить и мы, и инопланетяне.