Основатель Acronis Сергей Белоусов: «Про Крым, по-моему, все уже забыли»

Сергей Белоусов не стесняется носить униформу: на все интервью он приходит в темно-синей рубашке с вышивкой «Acronis». Логотип компании Белоусов разместил на аватарках в соцсетях, на яхте и даже — в виде тату у себя на плече. Недавно Acronis появился на болиде Toro Rosso, команды Formula.

У Белоусова большие виды на Азию. В 2014 году он перенес штаб-квартиру Acronis из Бостона в Сингапур, в 2016-м открыл центр разработки на 120 программистов (второй после российского). До конца года по партнерскому соглашению начнет работать офис Acronis в Индии. Офис в Японии существует с 2008 года; есть представительство и в Южной Корее. Да и сам Белоусов уже давно является гражданином Сингапура, а не России. Говорит, что в 1999 году с точки зрения бюрократических процедур ему проще оказалось получить сингапурский паспорт, чем российский заграничный. По этой причине Белоусов не входит в российский рейтинг Forbes, в отличие от партнера Ильи Зубарева. 

Впервые в Сингапур Белоусов приехал в 1994-м, когда занялся производством компьютеров и телевизоров: основные поставщики комплектующих были в Азии. «Мне в Сингапуре понравилось, я открыл офис. Сейчас уже осознанно могу сформулировать: я не хочу быть членом какой-то великой империи, как позиционируют себя Россия, Китай, США. А Сингапур – это небольшая, нейтральная, очень богатая, политически независимая страна», — рассуждает Белоусов.

Для Acronis, чья выручка составляет около $200 млн, Россия далеко не главный рынок. Две трети выручки Acronis приносят Америка и Европа, 25% приходится на Азию и остальной мир, включая примерно 2,5% от России. Однако с бывшей родиной Белоусова по-прежнему связывает многое. Здесь находится крупнейший офис Acronis — в нем работает 400 из 750 сотрудников компании; именно здесь центр разработки (Research and Development, R&D). Белоусов не часто бывает в России, хотя и вовлечен во многие деловые и научные проекты. Он, например, входит в советы Новосибирского университета, Иннополиса, Российского квантового центра.

Forbes удалось застать Белоусова в сингапурском офисе Acronis на 30-м этаже в одной из башен Suntec City и задать ему несколько вопросов.

quote_block node/317905

— В интервью пару лет назад вы говорили, что в будущем существенная часть мировой экономики сконцентрируется в Азии. В чем сила этого региона?

— В Азии живет половина населения Земли и стабильная политическая ситуация. Да, без демократии, но для бизнеса главное — стабильность.

В Азии самый большой стабилизатор — Китай. Он не агрессивен во внешней политике, и не позволяет разжигать конфликты вокруг себя. Поэтому в Азии все растет, и рост — быстрый или менее быстрый — сохранится в ближайшие несколько десятилетий.

— Что скажете про снижение темпов роста экономики Китая? Отдельные инвесторы считают это чуть ли не катастрофой.

— Насколько я понимаю, есть кризис развития капитала, который предсказывал Карл Маркс. Мировая экономика развивается циклами: перепроизводство, недопроизводство, перепроизводство, недопроизводство… Все замедляется, потом ускоряется — логичная история. Любой человек иногда болеет. Так и с экономикой. Ничего трагичного не вижу.

— Россия получается, наоборот, нестабильна — с Крымом, санкциями…

— Про Крым, по-моему, все уже забыли.

— Но санкции-то остались. Они влияют на вашу компанию?

— Санкции не влияют на IT-бизнес в России напрямую. Дальше — мы отличаемся от других бизнесов с корнями в России. Acronis основан не в России, я не гражданин России. Наконец, наш фокус — на частных клиентах, малом и среднем бизнесе. Санкции обычно касаются больших стратегических корпораций.

— Способствуют ли санкции импортозамещению? 

— Для вашего интервью я скажу так: пока мы видим отрицательные результаты. Разговоры про импортозамещение занимают много времени. Но никакого импортозамещения не происходит, никто ничего не покупает.

— Вы гражданин Сингапура, живете не в России, но при этом вас волнует судьба российской науки. Зачем вам это?

— Я родился в России. Россия дала мне прекрасное образование, и у меня там много друзей, знакомых. Это моя любимая страна. Я, конечно, не россиянин, но… Люди имеют склонность делать что-то, где они могут обеспечить добавленную стоимость. Мне сложно сделать нечто полезное в Индонезии, например. Там много индонезийцев, и там я не очень нужен. В России я могу быть полезен. Это с одной стороны. С другой, самое лучшее, что можно сделать, в целом, для общества — помогать с наукой и образованием.

— А времени на это хватает?

— Это серийная активность, связанная между собой и с моим бизнесом, — все про технологии. Поэтому как-то специально время выделять не надо. Человек в моем возрасте, который активно работает, может занимать от 7 до 30 позиций в различных советах. Семь — это легко, а 30 — тяжело, но тоже возможно. Каждый совет занимает сколько-то времени в квартал, например, НГУ — один день. Еще есть электронные письма — я посылаю приблизительно 150 писем в день. И — около 100 звонков в неделю. Функции, если коротко, выглядят так: меняем систему менеджмента, нанимаем людей, даем деньги, ищем деньги.

— Есть мнение, что в российской науке все настолько плохо, что просто давать деньги уже не помогает. Нужны более серьезные действия.

— Расстрелы что ли? Везде и всегда нужно одно: люди, управление, деньги. У российских университетов есть выпускники и публикации. Они не находятся на ключевых позициях в мировых рейтингах, как, допустим, университеты Сингапура, но в 500 лучших входят. Это – не ноль.

— Если взять выпускника Физтеха 1995 года, когда вы окончили, и нынешнего. Кто круче?

— Сложно сравнивать, потому что роль науки и технологий за 20 лет очень сильно изменилась. Наверное, выпускник Физтеха в 1995 году — это мировая элита, а сейчас — не совсем мировая элита, но все равно очень качественный кадр. Исторически  многие самые крутые технические таланты имеют российское происхождение, а самая большая их концентрация, конечно, в Москве. Не случайно и центр разработок Acronis тоже здесь.

— А с учетом девальвации эти таланты еще и дешевые.

— Стоимость кадров — вещь относительная. Если бы разработчики Apple сидели в Москве и стоили в четыре раза дешевле, то, наверное, это дало бы компании несколько процентов прибыли. Но себестоимость разработки — не самое главное. У Apple главное — эффективность. Нет, даже так — продвинутость. А она круче, чем эффективность. Можно быть очень эффективным в разработке — клепать одну за другой технологии, которые будут хорошими, но не будут лучшими.

Сейчас в Москве кадры намного дешевле — это удобно с точки зрения конкурентоспособности. Но, скажем, в 2007 году было очень дорого. И ничего страшного не происходило, правда же?

— Насколько глубоко вы сами разбираетесь именно в технологической части бизнеса? Код написать можете?

— Я могу написать код, но я не пишу коды. Разбираюсь основательно.

— То есть вас не проведешь?

— Нет. У меня PhD в Computer Science. Вообще, лидеры успешных технологических компаний бывают очень сильны или в маркетинге, или в технологиях. Стив Джобс, допустим, больше относился к первой категории. Я имею экспертизу в обоих направлениях.