Неразгаданные загадки COVID-19: чего ученые по-прежнему не знают о коронавирусе

Согласно данным международного медицинского поисковика Pubmed, только за последние пять месяцев было опубликовано 47 762 научные статьи, прямо или косвенно имеющие отношение к нынешней пандемии SARS-CoV-2. Ничего подобного в научном и медицинском сообществах никогда не наблюдалось.

Причину такой беспрецедентной активности понять нетрудно, — ведь мы переживаем самую тяжелую пандемию за последние сто лет. Именно поэтому никогда в истории современной медицины и эпидемиологии не было такого сверхмощного императива изучить вирус, терроризирующий человечество, понять его сильные и слабые стороны, дабы защититься от первых и ударить лекарствами и вакцинами по вторым.

Одной из этих десятков тысяч статей стала научная работа, выполненная при участии докторов Николая Потекаева, Дениса Проценко, а также автора этих строк и вышедшая недавно в International Journal of Dermatology. В ней мы постарались систематизировать и классифицировать все, что известно о дерматологических манифестациях коронавируса (то есть кожных проявлениях, возникающих в ходе развития болезни). И хотя на сегодняшний день никто в мире, кажется, не провел более всеобъемлющего анализа, мы по-прежнему не можем с точностью сказать, являются ли описанные кожные проявления специфичными для коронавирусной инфекции или это просто симптомы тяжелого системного заболевания.

Приходится признать, что и по многим другим вопросам, связанным с коронавирусной инфекцией, самым корректным ответом ученого сообщества по-прежнему остается сократовское: «Я лишь знаю, что я ничего не знаю».

Один из примеров — недавняя публикация в Nature, где обсуждается работа Лидии Моравской и Дональда Милтона, пересматривающая возможности распространения вируса воздушным путем. Дело в том, что путь передачи, известный как воздушно-капельный, можно подразделить на собственно воздушный и капельный пути: считается, что условная граница между ними проходит по размеру капель жидкости, в которых может существовать вирус. Капли размером 5 мкм и более выделяются при разговоре, кашле и чихании; они быстро осаждаются из воздуха на поверхности, и от них неплохо защищают традиционные методы — физическая дистанция, маски и мытье рук. В то же время капли меньшего размера (до 5 мкм) могут оставаться в воздухе в виде аэрозоля до нескольких часов, а выделяются в воздух даже при обычном дыхании. Эта работа вызвала серьезную дискуссию и, очевидно, вынудит ВОЗ пересмотреть свои рекомендации по мерам защиты от вируса.

Есть и множество других вопросов. Передается ли вирус через вентиляционные системы зданий, самолетов, поездов? Если передается, то почему на круизном корабле, с которого несколько недель никого не выпускали, заразилось лишь 20% пожилых туристов? Если не передается, то каким образом заразилась сотня сотрудников компании Biogene, посетивших одну бизнес-встречу?

Мы не знаем, насколько заразны пациенты в бессимптомный период. В июне Всемирная организация здравоохранения заявила, что бессимптомные пациенты передают заболевание в очень редких случаях. Несколькими днями позже под давлением общественного мнения ВОЗ вышла с самоопровержением, заявив, что четкого ответа на данный вопрос пока не существует. В научных статьях на эту тему называются цифры от 6,4% до 69%. Разумеется, такая неопределенность не устраивает эпидемиологов.

До сих пор нет четкого ответа о передаче вируса через фомиты (контаминированные предметы), хотя логично предположить, что такой вид передачи является одним из основных.

Мы не знаем, развивается ли у переболевших иммунитет, а если да, то надолго ли. Китайские ученые только что вышли со статьей, которая ставит под сомнение длительность иммунитета, особенно у людей, перенесших коронавирус бессимптомно. Если это так, то поможет ли нам еще несозданная вакцина?

Мы не знаем, какие лекарства помогают, а какие вредят пациентам. Единственным лекарством, показавшим значимую эффективность, является синтезированный в 1957 году стероидный препарат Дексаметазон. Остальные используемые препараты, возможно, делают течение болезни немного легче и немного короче — с ударением на слово «возможно».

Не до конца понятна патофизиология заболевания. Если причиной легочных проявлений является цитокиновый шторм, почему мощные селективные блокаторы цитокинов не показывают однозначной эффективности? Если причиной является повышенная свертываемость крови, то почему не работают противосвертывающие препараты?

Мы не знаем, нужно ли нам носить маски. Хотя за неимением других средств защиты носить их, скорее всего, стоит, пока нет ни одного исследования, однозначно доказавшего их эффективность в предотвращении распространения инфекции. Есть статистические модели, и последняя из них предсказывает в США снижение смертности с 179 000 до 146 000 к первому октября в том случае, если 95% населения будет постоянно носить маски в общественных местах. Такой прогноз не слишком обнадеживает.

Мы не знаем, что уменьшает заражаемость. Ни витамины D и C, ни цинк, ни ангиотензиновые блокаторы, ни противомалярийные препараты,  скорее всего, не снижают шансов на заражение.

Мы не знаем, почему, в отличие от других респираторных вирусов, коронавирус не подвластен сезонному затиханию. Сегодня Техас, Аризона и Флорида, самые жаркие американские штаты, побивают все рекорды по заражаемости.

Мы не понимаем, меняется ли с течением времени вирулентность вируса. Почему он продолжает убивать разное количество людей в разных странах мира? Предполагается, что разные штаммы вируса имеют разную вирулентность, но наверняка это не известно. 

До сих пор остается загадкой происхождение вируса и путь его передачи к «нулевому пациенту». Ответ на этот вопрос ВОЗ намерена найти в ходе планируемой экспедиции в Китай, в районы зарождения пандемии.

И главное, что никто сегодня не может даже предположить, когда мы вернемся в ту замечательную «прековидную» жизнь, когда простое рукопожатие не влекло за собой скверных мыслей. Ясно лишь, что эти сроки напрямую зависят от того, как скоро ученые и медики найдут ответы на тревожащие их вопросы.

Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции