Инновации в жанре me too: почему Россия застряла среди стран, штампующих дженерики
Влад Богин, 46 лет
Статус: президент Nobilis Therapeutics
Город: Портлент, Орегон, США
Технология: использование инертных газов для терапии симптомов психиатрических и нейродегенеративных заболеваний. Препарат находится в процессе клинических испытаний в США.
Материал проекта 10 глобальных русских: предприниматели из России, чьи технологии изменили мир
Американская фарминдустрия, на которую приходится около половины мирового рынка продаж с ежегодным прейскурантом почти в полтриллиона долларов, можно условно разделить на биотех (больше изобретает) и фарму (больше продает). Биотехнологические стартапы — двигатель прогресса в фарминдустрии. Более половины всех новых лекарств разрабатывают в США, из них более половины действительно инновационных технологий — заслуга биотеха, который к тому же умудряется делать это в несколько раз дешевле, чем фармкомпании.
Даже хорошо проинвестированный стартап — это чаще всего небольшая группа единомышленников, бредящих одной идеей и имеющих определенный набор навыков. Этих навыков, как правило, недостаточно, чтобы довести продукт от концепта до клинической фазы, тем более до рынка.
На каждом этапе стартапам нужна помощь экспертов, ученых, финансистов. Чаще всего они прибегают к помощи фрилансеров и небольших компаний — малого бизнеса. И таким людям и компаниям в Штатах нет числа.
Кто они? В основном бывшие труженики фармы, бывшие сотрудники госструктур, таких как Food and Drug Administration (FDA), или, что случается реже, ученые и врачи. Это люди, которые решили рискнуть, оставив насиженные места и став хозяевами своей судьбы.
Такая прослойка фрилансеров и небольших высокоспециализированных компаний в России практически отсутствует. Во-первых, специалистов, которые прошли огонь и воду в высококомпетентных организациях, очень немного. Возможно, исключение составляют эксперты в области клинических исследований, эта индустрия в России сильно продвинулась за последние 20 лет. Во-вторых, чтобы отчаянные и свободолюбивые бросили насиженные места и рискнули уйти в одиночное плавание, у них должно быть хоть какое-то ощущение востребованности. Но стартапов мало, и предложение практически отсутствует. В итоге мы видим замкнутый круг: нет специалистов, рискующих создавать стартапы, и, соответственно, нет и специалистов, способных и готовых им в этом нелегком деле помогать. Все это означает, к сожалению, что создание биотех-стартапов в России сегодня — задача архисложная.
Вариантов решения проблемы не так много. Можно попытаться приглашать экспатов и иностранцев с нужным опытом в Россию. Такая практика до последнего времени успешно работала в Китае. Но возникает вопрос отсутствия инфраструктуры, интересных предложений, да и прежние попытки заманить действительно стоящих специалистов особого успеха не имели. Постараться сделать это в сегодняшней геополитической ситуации будет совсем непросто. Можно, конечно, продолжать инвестировать в пару-тройку российских фармкомпаний в надежде, что количество со временем перейдет в качество и выращенные в их стенах профессионалы решатся уйти в частный сектор. Но для этого необходимы критическая масса таких специалистов и соответствующее отношение государства к малому бизнесу.
Есть, конечно, и третий вариант: оставить в России все как есть, штампуя дженерики и немного экспериментируя с инновациями в жанре me too. Очень многие страны довольствуются ролью удовлетворенных потребителей иностранного ноу-хау и с удовольствием пользуются чужими лекарствами, айфонами и самсунгами. Необязательно быть первыми во всех областях.
Является ли передовая фарминдустрия приоритетом для России — это тема отдельного разговора. Но если ваш ответ «да», то придется признать, что без развитой экосистемы малого бизнеса она существовать не сможет.