Кремниевая долина — место, где создаются и продвигаются высокотехнологичные, наукоемкие стартапы. Это явление возникло в США и стало развиваться благодаря инженерам, студентам и преподавателям Стэнфордского университета. Проект не создавался по плану какого-либо государственного органа и не имел субсидирования. Изначально это было простое объединение разработчиков-энтузиастов и бизнесменов. Позже долина превратилась площадку, на которой уже более полувека успешно взаимодействуют венчурные инвесторы, разработчики, представители ведущих мировых технологических компаний и деловых СМИ.
Эффект Кремниевой долины — совпадение потенциала людей, идей и источников финансирования в одном месте, где людям комфортно работать и обмениваться опытом. За счет открытости ко всему новому, лояльности к самым нестандартным идеям, атмосферы, пропитанной духом свободы, товарищества и научного творчества, высочайшей активности, мотивации и ориентированности на успех долина получила такое развитие.
Долина единорогов
Любой проект имеет разные стадии своего развития, и в конце концов он стареет, становясь более консервативным. Когда очень разные люди долгое время живут на одной территории, они начинают мыслить одинаково: конечно, новые идеи в Пало-Алто продолжают появляться, но в них все реже ощущается уникальность. Возможно, именно по этой причине за последнее время из Кремниевой долины ушли такие компании, как Marketo, Thanx и Switchfly. И хотя внимание к проектам, связанным с биотехнологиями и продлением жизни, сохраняется, интерес к стартапам, связанным с криптовалютой, машинным обучением и дронами, начал снижаться.
В какой-то момент долина стала центром скандальных разоблачений мошенников, собиравших средства и не реализовывавших задуманное. Про долину стали говорить, что единороги здесь стали вымирать. Издание Quartz со ссылкой на аналитическую компанию CB Insights утверждало, что число стартапов, достигших оценки в $1 млрд или более, стало резко сокращаться: согласно их данным, за первый квартал 2016 года на свет появилось лишь пять новых «единорогов», а не 20, как в первом же квартале 2015-го.
С другой стороны, увеличиваются объемы инвестиций. 2018 год обещает стать рекордным для частных инвесторов: только за первые семь месяцев венчурные фонды уже вложили $73 млрд в стартапы, пишет Business Insider. Это всего на $15 млрд меньше, чем получили все стартапы за весь прошлый год. По данным Crunchbase, в этом году 65 компаний-стартапов уже достигли оценки в $1 млрд и выше. Если тренд сохранится, то 2018-й побьет все рекорды в истории венчурного капитала.
В силу большой концентрации денег в Кремниевой долине инвестиции здесь делаются во все. На этом фоне в последние годы становится все больше проектов, занимающихся увеличением продолжительности жизни, контролем здоровья, цифровизацией личности и даже переносом человеческого интеллекта в компьютер. Кроме того, огромное внимание уделяется искусственному интеллекту и робототехнике. Недавно здесь даже научили роботов готовить пиццу. Теперь, делая заказ, клиенты получают в рекордно короткие сроки пиццу, приготовленную роботом по пути следования к заказчику. Помимо роботов, долина готова представить виртуальных помощников, большинство из которых уже умеют проверять почту и отправлять напоминания о встречах.
Но и это не все. Скоро виртуальные помощники смогут полноценно общаться с человеком, а среди множества других проектов есть разработки облачных систем для самоуправляемых автомобилей, а также для банков и страховых компаний — технологии по борьбе с мошенниками.
Альтернативные hi-tech кластеры
Идея концентрации кадров компаний схожего профиля в одном месте проста и понятна, но Кремниевая долина — это не просто единый центр, а стихийно сформированная культура высокотехнологичного предпринимательства.
Было множество попыток создания технических кластеров в других штатах и национальных проектов в других странах, но добиться масштабов Кремниевой долины пока что не удавалось никому. Называть сегодняшние технические центры в разных странах аналогами долины безосновательно.
Многие даже пытались подражать в названиях. Так, в Остине появились Кремниевые холмы, в Вирджинии — Кремниевый доминион, в индийском Бангалоре — Кремниевое плато. Япония тоже не осталась в стороне: в 1970-х годах на острове Кюсю многие фирмы одна за другой начали строить предприятия по производству кремниевых полупроводниковых приборов. Развитие полупроводниковой технологии на острове Кюсю было настолько стремительным, что его стали называть «Кремниевым островом».
А вот еще один пример: Дания вместе с южной Швецией (регион Сконе) образовала новое неофициальное государство, известное как Медиконовая долина. Изначально был создан научный парк IDEON, который располагался в шведском городе Лунд; теперь он является составной частью Медиконовой долины. На сегодняшний день это самый мощный в Европе кластер, где сосредоточены научные лаборатории, коммерческие структуры, промышленные предприятия, имеющие отношение к биомедицинским технологиям.
Теперь еще и «Кремниевая долина Китая», известная как Чжунгуаньцунь, привлекает к себе все больше молодых специалистов, получивших высшее образование за границей. К концу 1986 года в китайском научном городке Чжунгуаньцунь появилось около 100 компаний, а теперь здесь размещается около 8000 предприятий, более 50% из которых работают в высокотехнологичных сферах.
Столица южноиндийского штата Карнатака Бангалор и его окрестности стали индийской «кремниевой долиной». Город превратился в место концентрации ведущих ИТ-компаний со всего мира: с начала 2001 года здесь открыли свои представительства 230 международных корпораций. Среди значимых игроков рынка в Бангалоре разместились научные центры Sun Microsystems, Intel, Cisco, исследовательский центр компании Google
и Microsoft.
Импортозамещение
Успех Кремниевой долины пытались повторить и в России. На сегодняшний день здесь с разной степенью успешности функционируют более ста технопарков. Однако реально действующих и соответствующих международным стандартам технопарков значительно меньше. Среди них «Сколково», «Иннополис», научный парк МГУ, научно-технологический парк Новосибирского академгородка, технополис «Москва», технопарк «Строгино», «Технопарк-Мордовия», Ульяновский нанотехнологический центр, Тюменский технопарк, «ИТ-парк» города Казани и несколько других.
Большинство этих технопарков — проекты, созданные чиновниками на государственные средства по разнарядке. Соответственно, в них нет главного — органической жизни и актуальных идей, а вероятность обратной отдачи несоизмерима с затраченными средствами. Такие технопарки могут запустить ряд успешных проектов, но в лучшем случае они выйдут на операционную рентабельность. К технопаркам такого формата можно отнести «Сколково» и «Иннополис».
Также существуют R&D центры, построенные при какой-либо корпорации. В них есть спрос на высокотехнологичные исследования, и при грамотной организации процесса можно наладить производство востребованных продуктов за рамками удовлетворения потребностей единственного заказчика. Примером тому служит нанотехнологический центр Tekhnospark РОСНАНО.
Существует альтернатива таким технопаркам — стартапы, созданные при вузах. В них есть важная составляющая в виде молодых кадров и опытных преподавателей, которые могут курировать проекты. При этом чаще всего предприниматели приходят в вузы за решением нестандартных задач, что создает высокую вероятность получить финансирование. Самое важное при этом — выстроить грамотную модель сотрудничества между вузом и бизнесом, чтобы студенческий экспериментальный труд не был бесплатной альтернативой дорогостоящим стартапам. В России примеров такого успешного сотрудничества крайне мало, но они есть. Среди них следует упомянуть Академпарк в Новосибирске.
Исторически в России не сложилось коммерческой, истинно предпринимательской истории. Все, что есть в стране, создано в основном на государственные деньги по образу и подобию уже существующих зарубежных площадок. При этом российские технопарки сталкиваются с рядом проблем. Среди них низкий уровень коммерциализации НИОКР, который равен 5% против 65% в европейских странах, высокий политический риск, коррупция на разных уровнях власти и главное — отсутствие заинтересованности у предпринимателей в развитии бизнеса в технопарках. Чтобы быть эффективной, модель работы технопарка должна быть самоокупаемой и соответствовать трем важнейшим критериям: наличию кадрового потенциала, комфортной среды, где смогут появиться свежие идеи и возможности привлечения дополнительных инвестиций, в том числе налоговых льгот для реализации ИТ-деятельности.
Инвестиции по-американски: как работают венчурные фонды в США