Почему сезон гриппа начинается осенью и завершается ближе к весне? Обычный ответ — «потому что зимой проще простудиться» — категорически не устраивает ученых: грипп (в отличие от риновирусной инфекции), похоже, вообще никак не связан с переохлаждением. Чтобы понять причины сезонной динамики заболеваемости, исследователи составляют сложные математические модели. Одна из таких моделей представлена в статье доктора Бенджамина Диэла (Benjamin Dalziel) из Орегона и его коллег. Из нее следует любопытный вывод: кроме климата, на эпидемии влияет численность населения в городе, так что в мегаполисах вспышки гриппа проходят совсем не так, как в окрестных маленьких городах, а, скорее, как в гораздо более теплых регионах мира.
Исследователи собрали статистику обращений к врачу в 600 населенных пунктах США и выявили сезонные закономерности. Затем они составили модель и стали подбирать ее параметры таким образом, чтобы наилучшим образом описать наблюдаемые различия.
Обычно при моделировании эпидемий гриппа учитывается два главных фактора. Первый из них — антигенная изменчивость вируса. Дело в том, что грипп относится к иммунизирующим инфекциям: переболев им, вы уже не сможете заразиться тем же штаммом, по крайней мере в течение некоторого времени. Этого времени часто оказывается достаточно, чтобы эпидемия, вызванная конкретным штаммом, быстро затухла. Однако вирус может мутировать, и когда его поверхностные белки изменятся, он снова сможет вас заразить. Скорость появления мутаций у вируса — важнейший параметр модели.
Второй фактор — климат. В городах умеренной климатической зоны вспышки гриппа происходят преимущественно зимой. Десять лет назад было твердо установлено, что главная причина этого — разная влажность воздуха. В сухом воздухе вирус сохраняет жизнеспособность значительно дольше, чем во влажном. А максимальная абсолютная влажность воздуха (не надо путать ее с относительной, которую мы воспринимаем как физически ощутимую зимнюю «сырость») наблюдается именно летом, так как она растет с повышением температуры. Исследователи ставили простой опыт: разбрызгивали в помещении воду, а затем рассеивали там вирусные частицы. Во влажном воздухе через час половина вирусных частиц теряли инфекционность. Если же воду не разбрызгивать, доля живых вирусов увеличивается до 4/5.
Доктор Диэл обнаружил, что в строгом соответствии с этим правилом эпидемии в более северных городах США (например, в Атланте) имели ярко выраженный сезонный пик. В то же время в южном и жарком Майами заболеваемость была распределена более равномерно. Однако он заметил и нечто странное: в холодном северном Нью-Йорке, в сухом жарком Лос-Анджелесе и других городах-миллионниках эпидемии гриппа выглядели ровно так же, как в Майами: обращения к врачу были более равномерно распределены по сезонам. Это означало, что в модель следовало добавить дополнительный параметр.
Этот параметр назвали «базовым потенциалом передачи», и зависел он главным образом от численности населения. Оказалось, что численность населения может до какой-то степени компенсировать климатический фактор. Происходит это по следующей причине: в теплом влажном воздухе вирус быстрее теряет инфекционность, зато при увеличении плотности населения возрастает вероятность того, что в объеме воздуха, где присутствует вирус, следующий пешеход окажется еще до того, как вирусные частицы погибнут. Поэтому чем больше людей населяют городское пространство, тем больше динамика распространения гриппа похожа на ту, что наблюдается в теплых южных регионах.
Другой важный фактор, влияющий на потенциал передачи, — территориальная структура города. Слабее всего сезонность выражена в тех городах, где существуют четко выраженные «спальные районы», и значительная часть населения ежедневно мигрирует на большие расстояния. Очевидно, это тоже увеличивает частоту встреч между людьми.
Таким образом, в больших городах с сильной суточной миграцией сезонность эпидемий гриппа значительно слабее выражена, чем в небольших провинциальных городках. С другой стороны, большие города оказывают огромное влияние на эпидемиологию в масштабах страны и мира: из-за «размазанности» эпидемии каждый новый штамм гриппа «проживает» в них значительно более долгую жизнь, чем при острых провинциальных эпидемиях. Тем самым мегаполисы создают своего рода резерв вируса, который может на протяжении всего года подпитывать заболеваемость в окружающих районах.
Экономический ущерб от гриппа и его осложнений в мире составляет порядка $10 млрд в год. Основные надежды в борьбе с этой болезнью возлагаются на новые виды вакцин. Однако Бенджамин Диэл считает, что модель, разработанная им и его коллегами, может внести важный вклад в борьбу с болезнью. Из нее, в частности, следует, что продуманный подход к проектированию и развитию городских территорий способен в разы снизить заболеваемость — причем не только в самих городах, где будут реализовываться подобные проекты, но и на прилежащих территориях, вплоть до масштабов страны и всего мира.