Недавно на одном из мероприятий в Москве генеральный директор крупной компании из списка Fortune 100 посетовал, что в России нет ни одной школы MBA с полным курсом дневного обучения, выпускников которой хотела бы привлечь такая глобальная компания. Даже в известной школе «Сколково» нет такой программы. Нетрудно догадаться, что разговор вскоре зашел об инновационном потенциале России как факторе повышения производительности и экономического роста.
А что мы вообще знаем об инновациях в России?
Для начала стоит отметить, что Россия тратит немногим более 1% ВВП на НИОКР, при этом 70% финансирования обеспечивают государственные источники и большая часть этих средств направляется в государственные НИИ. Крупные предприятия обеспечивают относительно небольшую часть исследований, а участие вузов в разработках и вовсе минимально — особенно в части НИОКР в отраслях переработки.
Для страны, которая славится научными традициями и многочисленными изобретениями в прошлом, результаты последних научно-технических разработок выглядят весьма скромно. Взять, например, космическую программу. Эта программа впечатляет, а российские ракетные двигатели все еще одни из самых мощных и надежных в мире (американский ракетоноситель «Атлас 5» использует российский двигатель РД-180), однако на других направлениях, таких как освоение глубокого космоса и разработка ракетоносителей многоразового использования, Россия отстает. Отсутствие заметных инноваций — как крупных, так и небольших — свидетельствует о том, что в России мало новых прорывных технологических открытий либо они вовсе отсутствуют.
Связь между инновациями и экономическим ростом хорошо известна. Один из немногих аргументов, с которым соглашаются экономисты, — это то, что в долгосрочной перспективе единственным источником роста являются инновации. Восстановление темпов роста ВВП в России в 2017–2018 годах дало необходимую передышку. Сейчас основная задача в том, чтобы повысить экономический рост страны с текущего уровня 1,5–1,8%. Перед другими экономиками Европы и перед Японией стоят такие же неотложные задачи: для сохранения роста всем им необходимо повышать производительность.
Что касается России, то, чтобы сработала стратегия обеспечения роста на основе инноваций, в краткосрочной перспективе следует повышать производительность имеющихся активов и инвестировать как в материальные, так и в нематериальные активы, а также позиционировать экономику так, чтобы обеспечить уверенный поток коммерческих инноваций в среднесрочной перспективе.
Между тем в России остаются в госсобственности четыре крупнейшие отрасли экономики: оборонная/космическая промышленность, банковский сектор, транспорт и энергетика. В той или иной степени это значимые отрасли, их эффективность сказывается на всей экономике. На основе выборки из 114 крупнейших российских компаний в разных отраслях Александр Абрамов в своей статье «Государственные предприятия на российском рынке: структура собственности и роль в экономике» показал, что на госпредприятиях производительность труда почти вдвое ниже, чем в частных компаниях. Еще один вывод: в России доля госпредприятий в общей капитализации компаний-эмитентов одна из самых высоких по сравнению с аналогами из стран ОЭСР и Китая.
Все больше публикаций указывает на то, что доминирующее положение на рынке сдерживает инновации, и это особенно характерно для более богатых стран. Важно подчеркнуть: хотя производительность оборонно-космической отрасли оценить напрямую сложно, весьма показательно, что эта отрасль имеет очень мало побочных эффектов для гражданского сектора России. Это резко контрастирует с ситуацией в таких странах, как США, где такие технологии, как глобальная геолокация (GPS) и интернет, широко применяются в гражданских целях.
Что должна сделать Россия, чтобы дать импульс инновациям? Простых решений нет, однако мы полагаем, что отправной точкой могло бы стать восстановление и перепрофилирование инфраструктуры научных учреждений, которая серьезно пострадала в 1990-е годы из-за недофинансирования и «утечки мозгов». Инновационный потенциал следует выстраивать с нуля, начиная с научных институтов. В настоящее время ни один российский вуз не входит в список 150 лучших вузов мира (МГУ им. Ломоносова — на 194-м месте).
Во-вторых, НИИ следует укреплять связи с бизнесом. Пора покончить с изоляцией научного сообщества, ученые должны активно вовлекаться в отраслевую работу и развивать в себе предпринимательские качества. Это позволит преобразовать некоторые исследования в инновации, обладающие коммерческим потенциалом. Поможет в этом более эффективное использование технопарков, таких как «Иннополис» и «Сколково».
В-третьих, притом что вузы и специализированные институты должны оставаться центрами фундаментальных исследований, частным компаниям, в том числе и небольшим стартапам, необходимо осуществлять основной объем НИОКР. Пока лишь десятая часть российских предприятий занимается коммерциализацией инноваций.
Хорошая новость в том, что в России создано нескольких успешных инновационных компаний, таких как «Яндекс», «Лаборатория Касперского», «M2M Телематика», «Оптоган», НПО «Сатурн» и даже государственный Сбербанк. И сами российские предприниматели обладают немалым инновационным потенциалом. Так, оказавшись недавно в жюри Международной молодежной премии в области предпринимательства в России, я был поражен динамизмом и изобретательностью представленных разработок — от технологий дронов для сельского хозяйства, находящихся на стадии коммерциализации в Азии и Африке, до инициатив по утилизации мусора в Москве.
Но есть и не очень хорошая новость: все это лишь островки. Формирование инновационного потенциала для роста производительности требует инвестиций в исследования и разработки, раскрытия творческого кадрового потенциала России и укрепления институциональной среды, благоприятной к инновациям, в том числе мер для защиты интеллектуальной собственности. Только в этом случае можно добиться роста производительности.
Статья написана в соавторстве с Шахидом Юсуфом, главным экономистом Growth Dialogue Университета Джорджа Вашингтона