NASA-ждение: нужны ли нам пришельцы, чтобы спасти себя от нас самих?
У меня зазвонил телефон. Кто говорит? NASA? Нашли? Наконец-то! Экстренная пресс-конференция в 21.00? Понял. Быть в парадном? Да, буду во фраке. И галстук-бабочка, конечно. Понял, свой алкоголь приносить не надо. NASA закроет счет за свои? Прекрасно!
Примерно так я себе рисовал картину, как буду рассказывать внукам… о самом большом разочаровании 2017 года.
Новость об экстренной пресс-конференции NASA (как оказалось, посвященной открытию семи новых экзопланет) застала меня по дороге на закрытую встречу Валдайского клуба (совместный дискуссионный клуб Международного дискуссионного клуба «Валдай» и «Российской Венчурной Компании» (ОАО, РВК, подробнее о ее достижениях - здесь — Forbes). В небольшом кругу гостей участники дискуссии (среди них, например, декан экономфака МГУ Александр Аузан и социолог Виктор Вахштайн) собрались потолковать про будущее и «технооптимизм». Про NASA вспомнили лишь однажды. Евгений Кузнецов, заместитель генерального директора РВК, в обсуждении прогнозов упомянул новость вскользь, да и то лишь в контексте того, что «случиться может всякое».
Еще до того, как добраться до оригинальной новости, я успел перебрать в голове с десяток гипотез, известных всем нам с детства: от планов постройки межгалактической трассы на месте Земли до возвращения Майкла Джексона. Еще была смутная надежда на то, что хоть где-то нашли разумную жизнь. Надежда — потому, что в отношении того, считать ли таким местом Землю, у меня по-прежнему определенные сомнения.
Как мы теперь знаем, в накале страстей виноваты авторы из Independent — для их работы пора бы придумать мем «британские журналисты» (вслед известному «британские ученые»). Это журналисты добавили в новость о пресс-конференции, которую собирается провести NASA об открытии «за пределами Солнечной Системы», слово «major»,которое сразу придало сообщению оттенок сенсационности. Это спровоцировало настоящий ажиотаж интерпретаций. Так, статья на сайте телекомпании «Звезда» так и гласила: «NASA анонсировало экстренную пресс-конференцию по внеземной жизни».
И хотя некоторые не исключают, что одна из главных причин PR-активности NASA в том, что агентству каждый год приходится выбивать «командировочные» на поездки за пределы Солнечной Системы (если серьезно — NASA действительно ведет серьезную PR-деятельность, в том числе для привлечения стороннего финансирования), в этот раз придраться не к чему: специалисты NASA нашли новую экзопланету, и значит, если нашу мы погубим еще при жизни, нашим детям и внукам будет куда бежать на челноках Space X (компания американского предпринимателя Илона Маска стала первой частной корпорацией по строительству ракет — Forbes), посапывая во сне и покрываясь мурашками в криокамерах, как героям футурологических фильмов.
Однако давайте на секундочку представим, что мы обнаружили пришельцев первыми. Но не они — нас. Это важно.
Что мы могли бы им противопоставить? Как могли бы их встретить и как проводить? Будем откровенны — ничего и никак.
Несмотря на то, что астрофизик Нил Деграсс Тайсон, один из десяти самых влиятельных людей в науке по оценке Discover Magazine и один из ста самых влиятельных людей в мире вообще по мнению журнала Time, а также директор Планетария Хейдена в Нью-Йорке, на одном из круглых столов исключил практически любую возможность, встретив разумную жизнь, поговорить с ее носителями — мы можем (ради мыслительного эксперимента) предположить три вероятных сценария развития событий.
Исторические события подсказывают нам (и об этом здорово пишет The Atlantic), что единственная вещь, которая ограничивает неравенство, — катастрофы. Эпидемии, революции, крупные войны, распад государств — это то, что достоверно уменьшает экономические различия. Поэтому, первый сценарий — космополитический. Так что появление общего внешнего врага, возможно, единственная историческая возможность для становления идеологии мирового гражданства, где каждый человек важен, и все объединяются ради всего человечества.
Разумеется, это — самый оптимистичный сценарий для следующего скачка развития человечества. Ведь что мы сейчас имеем? Все технологии по большей части базируются на открытиях, сделанных чуть более полвека назад. А новые технологии потребуют новых вычислительных мощностей, к пределу которых мы почти подобрались. Закон Мура вот-вот перестанет работать, и даже последние эксперименты с графеном и медью для микросхем нового типа только обещают подстегнуть возможности будущих процессоров, но никак не гарантируют. Так что для технологического скачка потребуются серьезные совместные усилия. Ну а сценарий, что цивилизация, способная к межзвездным гиперпространственным путешествиям (раз она доберется до Земли) окажется глупее и примитивнее нас, предлагаю даже не рассматривать.
Необходимость работать совместно подводит меня к идее о поиске технологий дистанционного проектного образования, с которым сегодня только начинают работать США и Китай. Образование должно будет стать межязыковым, что наконец заставит производителей браузеров и мобильных устройств внедрить сервисы для автоматического перевода. Подобные решения, видимо, сделать можно уже сейчас — если у нас не будет границ и требований государственной тайны для специалистов, ранее работавших против соседних правительств. А пока границы есть — есть и что делить. Тот же Китай прямо сейчас требует пересмотра морских законов.
Что еще нужно для рывка в технологическом прогрессе в космополитическом сценарии? Безусловно, технологии продления жизни. Ведь именно нынешние умы, опыт и знания первооткрывателей и ученых, позволяют нам совершенствовать технологии (вклад юных талантов, будем считать, меньше). Этот тезис плавно приводит нас ко второму сценарию — трансгуманистическому.
Еще совсем недавно на трансгуманистов смотрели как на городских сумасшедших. Но в тот момент, когда вслед за достижениями первых генетиков секвенирование ДНК стало массовой технологией, стало понятно, что проект «Геном человека», масштабный проект по расшифровке последовательности нуклеотидов в цепочке ДНК человека в начале 2000-х, был началом чего-то большего. Безусловно, идея трансгуманизма — не только о совершенствовании человека, но и в целом — об использовании достижений науки и технологий на благо человечества. Этот сценарий не противоречит концепции космополитизма, но и не требует совместной работы всепланетарного масштаба. Однако надо понимать, что результаты достижений трансгуманизима, вероятнее всего, станут общедоступными — и помогут сберечь не только его последователей, но и человечество в целом (или хотя бы его часть).
И таким нехитрым путем мы дошли до третьего сценария развития — меритократического, когда руководящие посты будут заниматься наиболее талантливые. В принципе, к нему мы движемся прямо сейчас, в сторону пресловутой технологической сингулярности (точки, после которой прогресс станет настолько быстрым, что окажется недоступен пониманию человека), которую обещают нам Google и его технический директор, известный футуролог, изобретатель и визионер — Рэй Курцвейл. Правда, обещая «таблетку от старости» в 2029 году, Рэй Курцвейл тактично умалчивает о том, сколько она будет стоить и кому достанется. На мой взгляд, последний сценарий - технологической сингулярности — для современного общества, хоть и крайне пессимистичный, наиболее вероятен.
Сегодня никому нет дела до бедных стран, беженцев, проблем стран третьего мира, и нет никаких предпосылок для того, чтобы эта ситуация как-то изменилась даже с учетом угрозы тотального уничтожения всего населения Земли. Илон Маск не борется с социальными проблемами за забором Space X, он строит ракеты, чтобы можно было улететь на Марс и именно там начать жизнь с чистого листа. Хотя, может быть, и стоило бы поступить именно так.
А пока пришельцы не прилетели, у нас есть только один шанс совершить эволюционный скачок для человечества. NASA, возможно, нужно немножечко больше приврать. Ведь мы не осуждаем NASA за то, что их специалисты делают цветными снимки — изначально не столь красочные и привлекательные — с телескопа «Хаббл». Пусть уже кто-нибудь в агентстве додумается пририсовать к следующему снимку НЛО. Тогда, возможно, у нас есть шанс «развернуться» от третьего сценария к первому.