«Понимание того, что с государством нужно дружить, пришло совсем недавно»

Forbes продолжает публиковать интервью с известными российскими интернет-предпринимателями и специалистами. На этот раз о том, как взаимодействуют интернет-компании с госструктурами, стоит ли ждать усиления регулирования в интернете с возвращением Владимира Путина на пост президента и что думают про рунет за рубежом, рассказывает директор Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергей Плуготаренко. 

Полную аудиоверсию интервью можно послушать на сайте программы «Рунетология»

Максим Спиридонов: Интернет-бизнес — молодая, активная и очень перспективная отрасль экономики.  Достаточно сказать, что оборот рынка веб-разработки за последний год вырос на 30% (8-10 млрд рублей), рынок поисковой оптимизации (SEO) вырос на 20% (7,2 млрд рублей), рынок тиражного софта на 15% (100 млрд рублей). И как в любой отрасли экономики, в интернете есть свои союзы и ассоциации, которые помогают выработать общие правила игры и индустриальные стандарты, наладить взаимоотношения с государственными органами. Об этом мы сегодня поговорим с директором Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергеем Плуготаренко.  

РАЭК ведет очень активную деятельность, выступая, с одной стороны, как координатор и модератор внутри интернет-отрасли, с другой стороны, как ее представитель в общении с государственными структурами. Насколько ваша ситуация уникальна? По сути вы монополисты, не так ли?

— Если говорить про представление интересов всей отрасли, то РАЭК уникален. Хорошо это или плохо, судить не мне. Для нас это, наверное, скорее хуже, нежели лучше, потому что мы все время на виду и любое наше высказывание заметно, мы не имеем права на ошибку. С другой стороны, это дает нам преимущество. Когда те же госструктуры не знают, к кому им обратиться, чтобы вся информация веером разнеслась по отрасли, они обращаются к нам. Обойти нас невозможно.

— А что насчет монополии?

— Мне сложно ответить на этот вопрос. Есть отрасли, в которых действует принцип саморегулирования. Например, строительная отрасль. Там есть ассоциация, которая берет на себя функции саморегулируемой организации. Поскольку РАЭК не является законодательно закрепленной саморегулируемой организацией (СРО), законодательно мы не являемся монополистом. Мы осознанно делаем паузу в принятии решения, хотим мы становиться СРО или нет. Но по факту мы являемся монополистом. В других отраслях существуют монополии, которые закреплены законодательно.

— На неделе российского интернета, которая прошла в октябре, РАЭК представил подробный анализ отрасли. Каков сегодня вклад рунета в российскую экономику?

— В головах бизнесменов, инвесторов, чиновников офлайновый бизнес с его законами, деньгами, лоббистскими возможностями — гораздо более серьезная структура, чем молодой интернет. Но в последние годы мы научились считать деньги в интернете, и оказалось, что они сопоставимы с деньгами офлайновых бизнесов. Мы провели исследования, в которых пытались сравнить уровень денег в интернете с ВВП страны с целом. И пришли к выводу, что обороты интернета составляют 1,5-2% ВВП страны.

— Давай вернемся к вопросу о том, как устанавливались общие правила игры в интернете. Не секрет, что были серьезные конфликты. За точку отсчета, наверное, можно взять 2004 год.

— Да, если уж совсем углубиться в историю, то в 2004 году домену .ru исполнялось 10 лет и мы решили, что неплохо было бы пошуметь. При этом сразу решили, что это не будет просто концерт и пьянка. Мы решили, что это должен быть хороший праздник с ежегодным повторением и проходить он должен в формате премии, поощряющей заслуги компаний или проектов, которые развили определенный сегмент интернета — наиболее подходящий, работающий и долгоиграющий формат. Так появилась «Премия Рунета».

В организации «Премии» нам сильно помогло Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям. Они были очень заинтересованы в том, чтобы дать Рунету свою собственную премию и сделать это правильно. Они помогли нам с телеэфиром, пробиванием ряда позиций. Когда я сейчас пытаюсь вспомнить, как всё это происходило, я не понимаю, как всё это могло получиться в 2004 году. Но в итоге все срослось.

— 2004 год — это был первый контакт интернет-отрасли и государства. Знаю, многие достаточно агрессивно восприняли этот факт.

— Давайте не забывать, что в те годы в отрасли был сценарий успешного взаимодействия с государством, который заключался во фразе «Пусть они нам не мешают!». Понимание того, что с государством нужно дружить, что с ним лучше взаимодействовать, пришло совсем недавно. В России, наверное, не может быть иначе. В России должна быть плотная связка на уровне гражданского общества представителей бизнеса, коим стал рунет, и представителей государства, иначе будет много проблем.

— Я думаю, это разумно.

— Да, но в те годы было по-другому. Тогда любое присутствие государства, даже на уровне чиновников, которые приезжают на конференцию, не говоря уже о том, чтобы представители государства входили в оргкомитет или программные комитеты, воспринималось очень негативно. Это было принципиальной позицией, из-за которой в какой-то момент произошел раскол в интернет-сообществе. Появились две конференции. Первая — РИФ, вторая — КИБ.

— Идущая единым потоком межотраслевая деятельность разошлась на два потока?

— Да, изначально был единый поток. В какой-то момент отрасль посчитала, что нужны две конференции. Первая конференция была заточена на все темы, включая темы, интересные государству, а вторая — только на бизнес. Не было никакого присутствия государства, никакую социальную значимость мы не обсуждали, мы разговаривали только о том, как зарабатывать деньги в интернете. Вспоминая, как всё это происходило, могу сказать, что предпосылки были правильные и у тех и у других, на тот момент не могло быть иначе. Была железобетонная аргументация, зачем так нужно, было много нервов вокруг этого процесса, как у тех, так и у других. В конце концов, мы договорились и подружились, но в тот момент рунет должен был пройти через точку бифуркации, когда мы разъединились и пошли двумя путями.

— Тогда и было соперничество двух ветвей, которое в итоге вылилось в монополию РАЭК?

— Соперничества, к сожалению, не было, было перетягивание одеяла и одними, и другими. Они сравнивали, у кого будут круче спикеры. Поскольку оба мероприятия проходили в апреле, сравнивалось, кто первый объявит цифры, кто первым позовет западного спикера и т. д. На мой взгляд, это была вынужденная гонка вооружений. Можно ее назвать конкуренцией, но я считаю, что она не давала потребителям этих продуктов определенных выгод, которые должна давать обычная конкуренция. Люди должны были выделить две недели в своей жизни в апреле для того чтобы посетить и то и другое мероприятие, спонсоры должны были выделить удвоенный бюджет, участники должны были сходить и туда, и туда, спикеры должны были засветиться и там, и там.

— Приезд президента Дмитрия Медведева на РИФ поспособствовал тому, что в итоге «партия государственников» одержал победу в этом противостоянии?

— Это был один из поводов посмотреть в сторону государства. Новый молодой, прогрессивный, интересующийся технологиями президент приходит на Российский интернет-форум (РИФ) и явно показывает свою поддержку отрасли. Мне не кажется, что это спровоцированная акция, у нас не было желания положить кого-то на лопатки. Наверное, это помогло бизнесу посмотреть в сторону государства как на некого цивилизованного участника процесса развития интернета в стране. Именно на том форуме Медведев заявил о том, что регионы нашей страны страдают из-за информационного разрыва, из-за невменяемых цен на интернет, замедленного коннекта и трафика, и этому нужно положить конец, что интернет-провайдинг нужно вывести из категорий отраслей, которые являются государственно важными. Туда может прийти западный бизнес, развитием могут заниматься западные инвесторы, в отрасли должна пройти демонополизация и, как следствие, здоровая конкуренция и падение цен.

Раньше с этим были серьезные проблемы, и мы активно привлекали к этому внимание. Благодаря президенту России произошли мощные подвижки в регионах. Если верить ФОМу и его данным, которые были показаны на РИФе весной и на неделе российского интернета осенью, единственная точка роста аудитории российского интернета — это регионы и возрастные пользователи (50+). Регионы — точка роста №1, которая позволит нам к 2014-2015 годам достичь показателя 80 млн интернет-пользователей и выйти на первое место в Европе.

— С тех пор прошло четвре года, и есть вероятность, что президентом станет человек, который не настолько сильно увлечен гаджетами и интернетом. Как ты думаешь, как это повлияет на отрасль?

— Если говорить про кандидатуру премьер-министра России Владимира Владимировича Путина, то всегда вспоминается его встреча с интернет-деятелями в 2000 году. Он тогда сказал о том, что интернет в России должен развиваться по свободным законам, что не требуется дополнительного закручивания гаек, дополнительного регулирования этой отрасли, что отрасль должна развиваться по рыночным или социальным законам, как социальный и экономический феномен. Мы часто обсуждаем его позицию с экспертами. Можно сказать, что она была выдержана на протяжении этих лет. Если мы говорим о том, что президентом станет Владимир Путин, то кардинальной смены парадигмы развития интернета не будет. Надеюсь, что я не ошибаюсь.

— Не будет ли так, что чиновники исполнительной власти, депутаты в Госдуме зачехлят iPadы,  перестанут обновлять свои блоги, делать записи в Twitter и вообще вздохнут свободно, ибо мода на интернет уйдет вместе с президентом Медведевым?

— Сейчас в интернете много денег, и они никуда не уйдут, их станет только больше. Тому в доказательство кризис. Рунет остался единственной медиасредой, в которой росли обороты в годы кризиса. С интернетом нельзя не считаться просто потому, что он стал экономически важным и заметным феноменом. Мода, может быть, и была искусственной, но все вошли во вкус, распробовали. Я не думаю, что чиновники обманывают себя и народ, показывая, как они любят технологии, как они любят пользоваться гаджетами. Они действительно полюбили это. Если их заставят это дело разлюбить, может быть, они и последуют этому указу, но в любом случае не будет «выдоха», как ты сказал. Все, в том числе и чиновники, поняли, что технологии облегчают жизнь. Это приятно, интересно и полезно.

— Как ты можешь прокомментировать предложения президента России о новых подходах к регулированию авторского права в интернете, сделанные на саммите G20 во Франции в начале ноября?

— В российских реалиях многие хорошие идеи и инициативы были зажеваны и не получили дальнейшего развития. Я надеюсь, что с идеями, высказанными первым лицом государства, такого не произойдет. Пока это высказано на всемирном уровне, как предложение России по модификации подходов к авторскому праву в интернете. Основной посыл заключается в том, что авторскому праву очень много лет, но с приходом интернета его нужно пересматривать, потому что контент, размещенный в интернете в необозримых масштабах, должен регулироваться совсем другими законами. Для того, чтобы интернет продолжал развиваться теми темпами, какими он развивался до сих пор, требуется либерализация правовых отношений в интернете. Это высказывание абсолютно совпадает с тем, о чем думают члены и эксперты РАЭК. Будем смотреть, как это будет применяться в реалиях российского законодательства.

— А какую роль в интернет-отрасли играет РОЦИТ — старейшая общественная организация российской интернет-отрасли? Ведь ты входишь в руководство и РАЭК, и РОЦИТ.

— Общая формула такова: РОЦИТ представляет интересы пользователей и, в первую очередь, отстаивает их интересы в сфере борьбы с нелегальным, агрессивным, противоправным контентом в интернете. В РОЦИТ есть горячая линия, которая занимается очисткой интернета от всякой гадости, которая там содержится. Это главная установка, которой мы следуем. За РАЭК остались все бизнес ориентированные проекты: конференции, проекты, связанные с рыночной аналитикой, лоббированием интересов отрасли на государственном уровне, представлением отрасли на международном уровне, разработкой отраслевых стандартов и так далее. Я остался на позиции члена правления РОЦИТа, поэтому я могу следить за действиями организации.

— Сколько членов в РАЭК на сегодняшний день и есть ли какой-либо план роста?

— Сегодня 74 члена, летом прошлого года было 25. В планах 100-120 членов. В какой-то момент мы поняли, что взаимодействие с членами РАЭК сродни эккаунтингу в компании, которая предоставляет услуги. С ними нужно коммуницировать, уделять им внимание, их нужно поздравлять с днями рождения, спрашивать, как они себя чувствуют, поддерживать хорошие отношения с конкретными представителями в этих организациях, быстро реагировать на их запросы и так далее. Получается, что 100-120 членов — это наиболее репрезентативное количество игроков рынка и то количество, которое нам по зубам качественно обслуживать. Посмотрим, что будет дальше.

— Какие главные задачи у РАЭКа, и каковы ваши главные приоритеты?

— Наша главная задача — представлять интересы общества в цивилизованном русле на всех уровнях: на уровне гражданского общества, на уровне государства, на международном уровне. Если говорить про направления, которыми мы занимаемся, то первое — это аналитика, второе — это конференции, третье — отношения с госорганами, четвертое направление — представление отрасли на международном уровне (новое направление, которое мы начинаем прорабатывать).

— Чем вызвано появление нового направления деятельности РАЭК?

— Мы побывали на многих западных конференциях и собрали информацию о том, как представлена Россия. Про Россию говорят очень часто, на ряде конференций около 30% высказываний так или иначе относится к России, как к одному из наиболее быстро развивающихся сегментов интернета, но при этом часто в негативном смысле. Мы пытались понять, какими аналитическими данными обладают западные спикеры или эксперты и поняли, что «в России очень быстро растет интернет, но на Красной площади всё равно можно встретить медведя». На этом заканчивается аналитика, потому что аналитические данные достаточно запутанные и относятся к 2006-2007 годам, они не совсем правильные.

Какой вывод из всего этого мы сделали? Мы очень хотим сделать аналитический отчет на английском языке по итогам 2011 года о том, что такое интернет в России, причем взять все аспекты: аудиторию, площадки, деньги в интернете по областям, вопросы государственного регулирования, вопросы социальной защищенности и сделать документ, который бы мы могли открыто распространять среди тех, кто интересуется тем, что значит словосочетание «российский интернет». Тогда они смогут в своих исследованиях отталкиваться именно от этих данных. Я надеюсь, что всё получится и в 2012 году мы сможем начать использовать эти данные и распространять их.

— Какие планы на ближайшее будущее — в краткосрочной перспективе и на один — два года вперед?

— На один — два года тяжело загадывать. Мы ждем декабря, потом марта. Ситуация достаточно политизированная, и в плане взаимодействия интернет-бизнеса с государством многое будет зависеть от того, как будут выглядеть министерства и профильные ведомства после марта 2012 года.

Если говорить про краткосрочную перспективу, то хочется закончить год, подвести его итоги, посмотреть, насколько выросли показатели развития нашей отрасли. Может получиться, что итоги года мы подведем в январе, потому что декабрь насыщен другими мероприятиями. Премия рунета пройдет 25 ноября. Это большой проект, отнимающий много сил, но и привлекающий большое внимание как к организации, так и к номинантам.

— В этом году будут какие-то сюрпризы?

— Сюрпризов не будет, будут три специальные номинации, которые напрашивались всегда, но в которых мы себе отказывали. Одна из них — стартапы года. Следующая специальная номинация «За развитие домена .рф». Прошел ровно год с момента открытия регистрации этого домена всеми желающими. Третья номинация — «За безопасный интернет». Очень много ведется дискуссий, местами спекуляций относительно того, что в интернете много негатива, много нелегальщины, много агрессивной информации. Мы хотим показать, что есть абсолютно цивилизованные способы борьбы с этим и что есть позитивные ресурсы, позитивный контент, который в противовес этому негативу нужно приподнимать, показывать, и научиться направлять на эти ресурсы детей, родителей и учителей.

— Напоследок популярный журналистский вопрос. Представь, что ты стал президентом России.  Три  твоих первых указа?

— Так как я считаю, что в интернете должны быть свобода и саморегулирование, то первым указом была бы полная гарантия свободы развития интернета и невмешательства в его дела на 99 лет, и последователи, которые придут на мой пост, не имеют права прикасаться к этой священной корове. Не нужно забывать об общеэкономических и общесоциальных вещах, поэтому второй указ — закрепление абсолютного права граждан на доступ к информации, движение в сторону того, чтобы интернет был везде и почти бесплатным. Третий указ должен касаться экономических реалий. Я понимаю, что нищета регионов — это главный тормоз развития технологий потребления контента в стране. Я бы что-нибудь сделал в этой области, но только с участием консультантов, которые разбираются в этом деле.