В среду сайт англоязычной Wikipedia не работал. Вместо статей энциклопедии посетителей встречал черный экран с логотипом организации и надписью: «Представьте себе мир без свободного знания». Исключительно успешная акция протеста — черную страницу успели увидеть больше 90 млн человек — была направлена против закона о борьбе с цифровым пиратством, проходящего сейчас через Конгресс США. Законопроект, по мнению большинства интернет-компаний, угрожает их существованию. Убеждение редакторов «Википедии» разделяют и Facebook, и LinkedIn, и Google — поисковик создал специальную страницу, призывавшую американцев связаться со своими конгрессменами. «Покончить с пиратством, а не со свободой» было написано на ней. Популярный сервис блогов Tumblr повесил кнопку, позволявшую звонить конгрессменам, — в какой-то момент ею пользовались 3,5 раза в секунду. Даже среди интернет-компаний такое единодушие — большая редкость.
Проект, вызвавший возмущение индустрии, называется Stop Online Piracy Act (SOPA) — Закон о борьбе с онлайн-пиратством. Как это часто бывает с законами, он призван решить вполне реальную проблему (нелегальное распространение цифровой информации, защищенной авторским правом) средствами, которые способны создать множество куда более суровых проблем. И как это часто бывает с законами, его создатели искренне не понимают, в чем угроза: они говорят с представителями отрасли на разных языках.
Вопрос о том, надо ли бороться с «цифровым пиратством» сам по себе вызывает много споров, но спор в данном случае ведется не о целях, а о средствах. Пункты закона, из-за которых начался скандал, позволяют американским властям принимать санкции против любого сайта (в США или за их пределами), который дает пользователям возможность нарушать авторские права или «облегчает» их нарушение. Санкции включают запрет для рекламных и платежных систем на работу с «сайтами-изгоями» (в терминологии спонсоров проекта), их индексацию поисковиками и даже адресацию провайдерами. Иными словами, SOPA создает пропускную систему для пользователей интернета в США. Такую же, как в Китае или Иране, но направленную — по замыслу авторов проекта — на нарушителей копирайта, а не диссидентов.
Защитники закона — люди далекие от интернета — искренне не могут понять, чем опасен их проект. Пусть он дает возможность блокировать сайты, но ведь никто не собирается использовать его против, скажем, средств массовой информации — его жертвами будут только сайты, «направленные на воровство американской интеллектуальной собственности» (так сказано в законе) или «облегчающие ее». Противники указывают на то, что формулировка эта очень расплывчатая, и теоретически под санкции может попасть любой сайт, на котором пользователи оставляют комментарии. И значит, Facebook или Youtube вынуждены будут заниматься самоцензурой, отыскивая в комментариях ссылки на торрент-файлы. Но это частность; на самом деле, спор, идущий в США, — это спор о взглядах на устройство мира и технологический прогресс вообще, а не о юридических тонкостях.
Любой сотрудник интернет-компании принимает как очевидные два постулата: (1) интернет — это инструмент; (2) все, что можно сделать с помощью этого инструмента, будет сделано.
Из первого тезиса следует, например, что никакие законы, призванные бороться с пиратством, не могут налагать ограничения на интернет-сервисы; это ведь люди, а не сайты нарушают авторские права. Если правоохранительной системе проще убрать «сайт-изгой» из индексации Google, чем найти его владельца, — это проблема правоохранительной системы. Хуже того: заставляя интернет-компании заниматься цензурой, власти не только демонстрируют свою лень, но и «творят зло». Инструмент не может решать, как его используют, в таком случае он становится сломанным инструментом. Эту мысль — в другом контексте — недавно высказывал Павел Дуров, когда ФСБ потребовала от него закрыть оппозиционную группу в социальной сети «ВКонтакте».
Второй тезис заставляет интернет-сообщество скептически относиться к проблемам звукозаписывающей или киноиндустрии. Да, пиратство было бы невозможно без помощи интернета. Но точно так же без интернета были бы невозможны и легальные продажи цифровой музыки, которые в 2011 году — впервые — обогнали в США продажи на физических носителях. Марк Цукерберг и Эрик Шмидт не говорят этого вслух, но не могут так не думать: вместо того, чтобы развязывать кампанию юридического террора, звукозаписывающие фирмы (главные лоббисты законопроекта) могли бы адаптироваться к реалиям XXI века, в которых CD выглядят анахронизмом. В США есть по меньшей мере три миллиардных бизнеса, продающих легальную цифровую музыку (iTunes, Pandora и Spotify), не говоря о Netflix ($5,2 млрд; продажа видео), — и ни одного, выросшего на пиратстве. С точки зрения предпринимателя, держатели авторских прав всего лишь пытаются сломать инструмент, которым не научились пользоваться. То есть ведут себя, как луддиты.
Наконец, технократический взгляд на мир не позволяет интернет-сообществу согласиться с тем, что, будучи принят, закон не приведет к появлению цензуры в сети. По той простой причине, что любой инструмент, пригодный для этого, с неизбежностью будет для этого использоваться. Пусть не на государственном уровне — но всегда найдется судья, который употребит закон во зло. Почти все раздраженные комментаторы полагают, что SOPA противоречит первой статье Билля о правах. (Авторское право — трудно не заметить иронии происходящего — угрожает самому исконному праву любого автора — на свободу слова). Для интернета нет разницы между цензурой и возможностью цензуры.
Марк Цукерберг призвал читателей своей страницы в Facebook бороться с принятием SOPA. И написал, что современному миру требуются политические лидеры, которые поддерживают интернет. Его запись за первые 7 часов отметили 400 000 человек. На странице Google за один день было собрано 4,5 млн подписей против принятия закона. Интернет-сообщество, кажется, уже не может мириться с тем, что существующие политики не способны разговаривать с ним на одном языке. И если запрос, сформулированный Цукербергом, будет удовлетворен, последствия этого скажутся далеко за пределами Соединенных Штатов.
Потому что, перефразируя организаторов забастовки «Википедии», интернет идеологически нейтрален, но принципы его существования, естественно, нет.