Сапоги за 150 рублей стояли в ЦУМе за €200
Как-то раз будучи в Москве, псковский предприниматель Юрий Сорокин зашел в ЦУМ и застыл у витрины, не поверив глазам. На сапогах веселой расцветки, произведенных на его заводе «Псков-Полимер», висел ценник — почти €200. Сорокин не знал, радоваться или плакать. Он-то отдавал сапоги оптовику по 150 рублей. «Жалеть, что ты что-то недополучил, не стоит. Надо зарабатывать, а не считать чужие деньги», — рассуждает Сорокин. Но тогда-то он и задумался о расширении выпуска разноцветных сапог.
Производство литой обуви Сорокин открыл в 1997 году. До этого врач-эпидемиолог Сорокин слово «калоши» скорее ассоциировал с созвучным диагнозом («саркома Капоши»), чем с популярной у садоводов и пенсионеров обувью. Но подыскивая, на чем можно делать бизнес с минимальными стартовыми инвестициями, выяснил, что галоши в дефиците. После распада СССР рижский «Квадрат» производство галош свернул, петербургский «Треугольник» и московский «Красный Богатырь» еле дышали. При этом гиганты не собирались переходить на обувь из поливинилхлорида (ПВХ), себестоимость которой ниже резиновой на 25%, а свойства сходны. Подержанную же линию можно было купить за $20 000.
Сорокин привез с Тираспольского машиностроительного завода оборудование для литья галош, а также наладчиков с инженерами — приднестровцы жили на съемных квартирах и обучали его и сотрудников превращать гранулы ПВХ в обувь. В первый год отлили 40 000 пар садовых галош, потом взялись и за сапоги. Когда объем производства дошел до миллиона пар в год, стало понятно, что старое оборудование никуда не годится, и Сорокин (уже депутат Псковской городской думы), воспользовавшись связями в областной администрации, приобрел новые итальянские линии — как он говорит, «на выгодных условиях».
От галош к сапогам для охотников
Сейчас компания Сорокина выпускает обуви на основе ПВХ больше, чем кто-либо другой в России, — 3 млн пар в год. В прошлом году выручка составила около $10 млн. Но страна своего героя Сорокина почти не знает: галоши и сапоги выпускает целая армия мелких производителей. А продаются сапоги «Псков-Полимера», да и двух других крупных предприятий — астраханских фирм «Дюна-Аст» и «Сардоникс», по тем же каналам, что и продукция фирм поменьше: через оптовиков и дешево. «Мы делаем народную обувь», — объясняет Нина Трещева, владелица «Дюны-Аст».
После посещения ЦУМа Сорокин стал уделять маркетингу больше внимания. Он постоянно увеличивает ассортимент — за год обновляется около 20 позиций. Делает сапоги с металлической подошвой для нефтяников. Запустил линейку обуви для охотников и рыбаков, придумав бренд Hooper (по-английски «дикий лебедь»). Марку разрабатывала местная псковская фирма, а форму сапог — итальянское дизайн-бюро.
Сорокин не решается продвигать бренд в Европу
Около 20% обуви «Псков-Полимера» идет на экспорт в европейские магазины торговых сетей Stockmann и Rimi. Эти сети, в отличие от региональных оптовиков, платят исправно, но конфликты периодически возникают. «Европейцы хотят как с Китаем — скупить все за доллар и меньше», — ругается Сорокин. Он напирает на то, что более пунктуален при поставках и производит в достаточном количестве обувь большого размера. Правда, других козырей в конкурентной борьбе на европейском рынке у него нет — заказывать итальянцам не только разработку формы, но и дизайн сапог, чтобы продвигать свой собственный бренд, Сорокин пока не решился.