«Начинать с нуля»: чем отмена специальных налоговых режимов грозит ювелирным брендам
Сейчас бизнес с годовым доходом в пределах 200 млн рублей вправе работать по упрощенной системе налогообложения, она предполагает один налог — 6% с доходов или 15% с разницы между доходами и расходами. Отчетность ограничивается одной декларацией о доходах в год. Основная система же предполагает несколько налогов (на добавленную стоимость, прибыль и пр.), а также усложненный бухгалтерский и налоговый учет.
«Такие налоги никто не потянет», — жалуется в беседе с корреспондентом Forbes Катерина Комова, соосновательница бренда украшений «Алхимия». По ее словам, в ситуации, когда цены на сырье растут, а покупательская способность падает, малый бизнес ожидал поддержки от правительства. «А нам, наоборот, закручивают гайки», — отмечает сооснователь «Алхимии» Игорь Комов.
«Катастрофой» отмену спецрежимов называют и другие опрошенные Forbes представители малого ювелирного бизнеса. Они признаются, что будут вынуждены закрыть или перепрофилировать свои компании, и полагают, что поправку пролоббировали крупные игроки рынка.
В пресс-службе Министерства промышленности и торговли России рассказали Forbes, что отмена специальных налоговых режимов призвана «не допустить использования в производстве ювелирных изделий инвестиционных слитков, приобретенных без уплаты НДС». Она также должна исключить мошеннические схемы, существующие на рынке: «Ранее были зафиксированы случаи, когда действовавшие для ювелирной отрасли специальные налоговые режимы приводили к преднамеренному дроблению крупных производителей на мелкие компании для ухода от уплаты налогов».
Forbes разобрался, как принимали закон, кому он может быть выгоден и к каким последствиям в ювелирной отрасли приведет.
Равносильно самоубийству
«Эта мера направлена на полное уничтожение малого бизнеса», — говорит сооснователь марки дизайнерских украшений FJORD Влад Цицилин. Компания работает с 2016 года, производит изделия на контрактном производстве в Костроме и продает в собственных магазинах. Сегодня под брендом работает три точки в Москве и одна в Санкт-Петербурге. Розничные продажи приносят FJORD 95% выручки. Компания также продает изделия оптом ретейлерам по всей России. В штате работают 25 человек с учетом сотрудников офиса и магазинов.
В этом году компания собиралась расширяться и открывать новые магазины. Но планы пришлось отложить из-за новой поправки в Налоговой кодекс, рассказывает предприниматель. Из-за этого расходы FJORD вырастут на 55%, прогнозирует Цицилин.
О похожем росте расходов — на 55–56% — говорит большинство опрошенных Forbes представителей малого ювелирного бизнеса. Они вырастут в первую очередь из-за налоговой нагрузки, рассказывает руководитель практики налогового и административного права Maxima Legal Никита Дейнега. Юрлица и индивидуальные предприниматели, работающие на «упрощенке» (УСН), освобождаются от НДС и платят один налог — 6% с дохода или 15% с разницы между доходами и расходами. Ставки могут отличаться в зависимости от региона и сферы деятельности. Например, в Москве предприниматель из сферы обрабатывающих производств (в нее входят и производители ювелирных изделий) платит 10% с разницы между доходами и расходами вместо 15%, говорит Дейнега. По общей системе налогообложения компания обязана выплачивать несколько налогов: помимо имущественных, в случае работы через юрлицо — НДС (20%) и налог на прибыль (20%), в случае ИП — 20%-ный НДС и НДФЛ по ставке 13–15%.
Екатерина и Игорь Комовы рассказывают, что из-за нововведения могут появятся и другие дополнительные траты. В их компании работают всего четыре человека, включая бухгалтера, который устроен на полставки. По словам Комовой, для ведения «разветвленного бухгалтерского учета» на ОСН им придется переводить бухгалтера на полную ставку, а это повлечет за собой дополнительные расходы на зарплату. «Переложить на потребителя эти расходы в текущей ситуации в стране не получится, — признается она. — Поэтому придётся уменьшить маржу, которая и так сократится из-за катастрофического роста цен на расходники и серебро».
О росте административных затрат при переходе на ОСН говорят также главный бухгалтер бренда украшений из серебра Ocean inside Вера Торган и юрист практики налогового и административного права Maxima Legal Сергей Тарасевич. «Это [переход на ОСН] означает автоматический рост расходов на администрирование, а также потенциальные штрафы за нарушения, которые могут быть допущены в период адаптации к новым условиям [например, за пропуск срока подачи декларации или неправильный расчет подлежащего уплате НДС]», — резюмирует Тарасевич.
С дополнительными сложностями при переходе на ОСН столкнутся и ретейлеры, рассказывает Леонид Асланов, коммерческий директор сети из пяти ювелирных салонов «Жемчуг» в Ижевске. На ОСН при расчете налога на прибыль из дохода с украшения вычитаются расходы на его приобретение. Но после перехода на новую систему налогообложения «Жемчуг», по словам Асланова, не сможет учитывать расходы на товар, купленный до 2023 года, соответственно, налог на прибыль в этом случае будут взимать с доходов от продажи (а не с разницы между доходами и расходами). «Так как у ретейлеров в целом низкая оборачиваемость и много остатков [товаров, которые компания купила давно, но не успела реализовать], это неминуемо приведет к росту цен на полках на 40–50%», — сетует Асланов.
Соосновательница бренда дизайнерских украшений Nána Надежда Хорт тоже говорит о вынужденном повышении цен на товары в связи с переходом на ОСН — в два раза. Дальнейший рост цен сделает товары неконкурентоспособными, утверждает предпринимательница. По словам Асланова, с федеральными сетями уже сложно тягаться даже при «относительно равных ценах», так как те вкладывают «огромные деньги в маркетинг». Повышение цен на товары небольших ювелирных брендов и ретейлеров в таких условиях он считает «равносильным самоубийству».
Опасные связи
Большинство собеседников Forbes среди малого ювелирного бизнеса узнали о налоговой поправке за несколько дней до того, как закон был подписан. По словам Надежды Хорт из Nána, ранее информации об этом не было ни в одном отраслевом чате. «Даже Гильдия ювелиров (отраслевая ассоциация, объединяет более 100 производителей и продавцов ювелирных изделий в России. — Forbes), которая должна, по идее, представлять наши интересы, не обсуждала с нами эту меру», — уверяет предпринимательница. О том, что широкой дискуссии вокруг отмены УСН не было, говорят также Цицилин из FJORD и владелец марки Yegor Kazakov Jewelry Егор Казаков.
После того как законопроект был внесен в Госдуму 2 марта, Хорт и ее коллеги начали отправлять письма с просьбами его пересмотра в различные ведомства, в том числе Минфин, Минпромторг, администрацию президента. Для оперативного обмена информацией отраслевое медиа «Экспо-Ювелир» создало отдельный чат в Telegram — «Ювелиры за УСН: Оперативный штаб» (на 14 марта в нем состоят 246 участников). По словам Хорт, все полагали, что на принятие закона уйдет несколько месяцев и у них есть время, чтобы выступить против поправки. Но закон приняли за неделю.
Источник Forbes из крупной ювелирной компании утверждает, что отмена специальных налоговых режимов для малого ювелирного бизнеса всегда шла в паре с отменой НДС на покупку золотых слитков. По словам генерального директора ассоциации «Гильдия ювелиров России» Эдуарда Уткина, об отмене НДС на слитки на рынке впервые заговорили в 2018 году. Об этом, в частности, сообщалось в отраслевых чатах и на сайте Гильдии ювелиров, уверяет он. В том же году, как рассказывает Уткин, Федеральная налоговая служба (ФНС) выставила несколько требований для реализации законопроекта — например, необходима была система контроля за оборотом золотых слитков. Для этого предполагалось внедрить Государственную систему контроля за оборотом драгоценных металлов (ГИИС ДМДК), которая бы контролировали сбор, хранение и обработку драгоценных металлов и камней, вспоминает Уткин. Ее запустили в 2021 году. В ней также стала отображаться вся информация о происхождении и обращении ювелирного сырья. Forbes направил запрос в ФНС, но на момент публикации не получил ответ.
Еще один вопрос, который озвучила ФНС, — как не допустить переток инвестиционного металла на промышленные производства, рассказывает Уткин. В качестве меры служба предлагала отменить специальные налоговые режимы при обороте драгоценных металлов, утверждает он. «Сегодня существует единственный легальный источник драгоценных металлов, необлагаемых НДС, — это скупленные у населения ювелирные изделия, их лом, отходы драгоценных металлов. Физическое лицо [после отмены НДС] могло бы пойти в банк, купить слиток золота без НДС, далее привезти в скупку (например, в ломбард) и сдать без НДС. А оттуда оно уже перекочевало бы на производство [работающее по УСН], опять таки без НДС», — поясняет связь Уткин.
По его словам, представители крупного ювелирного бизнеса эту инициативу поддерживали: «Никто из них не скрывал своего желания добиться того, чтобы налоговые режимы были выровнены». В существующих условиях малый бизнес, работающий по «упрощенке», не платит НДС с сырья, тогда как крупный бизнес, работающий по общей системе налогообложения, обязан это делать, объясняет Уткин. Таким образом, себестоимость изделий у микро- и малого бизнеса была на 20% ниже, чем у крупных предприятий, уверяет он.
Уткин рассказывает, что малый бизнес инициативу не поддерживал. В качестве альтернативы генеральный директор Гильдии предлагал бизнесу ввести НДС на сырье для всех. Таким образом, игроки разного размера покупали бы металл на одних условиях. Но и это условие не устроило малый бизнес, говорит Уткин: «За неимением альтернативы закон приняли в таком виде, в котором мы его сейчас имеем».
Решение сверху
Большинство собеседников Forbes среди малого бизнеса не видят связи между НДС на покупку слитков и отменой специальных налоговых режимов. «Сомнительной» связь двух поправок считает, например, Егор Казаков из Yegor Kazakov Jewelry: «Мы отчитываемся обо всех источниках сырья через [систему контроля за оборотом драгоценных металлов] ГИИС ДМДК, там можно проследить, что золото попало в скупку от физического лица. Я не понимаю, каким образом слитки от физлиц могут оказаться на производстве».
Опрошенные Forbes малые предприниматели уверены, что закон пролоббировали представители крупного ювелирного бизнеса. «Давно известно, что это исключительно лоббистская история, потому что она выгодна только первым двадцати крупнейшим ретейлерам и производителям России, — утверждает Цицилин из FJORD. — Им просто уже и так некуда деваться [от ОСН] — их бизнес огромный, и они могут позволить себе все издержки. Мы же не можем себе такого позволить».
На лобби, в частности, указывает быстрое принятие закона, считают собеседники Forbes. Уткин из Гильдии ювелиров объясняет скорость в принятии не лобби, а «решением сверху». Министр финансов Антон Силуанов отмечал, что на фоне нестабильной геополитической ситуации вложения в золото станут идеальной альтернативой скупке долларов. По этой причине закон приняли за несколько дней, не проводя общественные слушания, считает Уткин.
По словам адвоката фирмы Forward Legal Павла Капустина, в России допустимо окончательное принятие закона сразу после первого чтения проекта, то есть день в день. «Согласно карточке законопроекта [об отмене НДС на слитки и спецрежимов], размещенной на сайте нижней палаты, обязательное условие для изменения Налогового кодекса соблюдено — правительство РФ дало положительное заключение по законопроекту. Общественные обсуждения в подобном случае не являются обязательными», — объясняет адвокат. Он тоже считает, что закон в текущем виде выгоден только крупным предпринимателям, но «явных нарушений законодательной процедуры» не видит.
Управляющий партнер ювелирной компании SOKOLOV Артем Соколов отрицает свою причастность к принятию закона. По его словам, ровно половина выручки его компании — это оптовые продажи через малые предприятия и локальные сети. Сегодня у SOKOLOV более 4000 оптовых партнеров, объединяющих 11 000 точек продаж по всей стране (собственных магазинов — 350). «Нет никакого смысла стрелять себе в ногу и терять дистрибьюторов, [которые работают на спецрежимах налогообложения], — говорит Соколов. — Мы своих партнеров поддержим (будем проводить консультации по бухучету и финансам) и поможем к 2023 году перейти на общий режим налогообложения без потерь, насколько это возможно в текущих условиях».
Forbes также направил запросы в сети «585*Золотой», MIUZ Diamonds (Московский ювелирный завод) и Sunlight, но на момент публикации не получил ответ.
В формате лавочки
По словам Егора Казакова, владельца бренда Yegor Kazakov Jewelry и одного из участников Telegram-чата «Ювелиры за УСН: Оперативный штаб», предприниматели намерены добиться отмены поправки. Для этого, в частности, они создают общественную организацию. В перспективе она сможет представлять их интересы и участвовать в рабочих группах по обсуждению новых законов для ювелирного рынка. «Назрела необходимость, так как мы видим, что даже Гильдия ювелиров не отстаивает наши интересы», — говорит Казаков.
Если предпринимателям не удастся отменить поправку, до 80% малых предприятий придется уйти с рынка, говорит Казаков. Это признает и Уткин. По его подсчетам, на сегодня микро- и малый бизнес занимает треть ювелирного рынка. И большая часть в результате новой поправки рискует закрыться, говорит он. Причем пострадают, с его слов, как небольшие мастерские, так и бренды с собственными магазинами, и ретейлеры, которые реализуют товары нишевых марок и малых производителей.
По словам Казакова, тем, кто перейдет на ОСН, придется «резать» расходы и первое время работать в убыток. Коммерческий директор сети ювелирных салонов «Жемчуг» Леонид Асланов признается, что существовать на ОСН его компания сможет только «в формате лавочки». Поэтому он намерен закрыть компанию, если ювелирной рознице не оставят возможность работать по специальным налоговым режимам. Из-за этого ему придется уволить 16 человек, большая часть которых — женщины предпенсионного возраста или матери-одиночки. Основного дохода лишится и семья Асланова.
У FJORD пока нет четкого плана на случай, если поправку отменить не удастся, рассказывает Влад Цицилин. Но по его прогнозам, у бренда уйдет минимум полгода на то, чтобы выйти в плюс в новых условиях. Что потребуется для этого сделать, в компании пока не знают. Параллельно партнеры готовят к выпуску линейку одежды. «Если условия работы станут невыносимыми, мы переориентируемся на нее», — предполагает Цицилин.
По словам соосновательницы бренда украшений Nána Надежды Хорт, «в ситуации здоровой экономики» компания после перехода на ОСН смогла бы выйти в плюс за два месяца. Но на сегодня платежеспособность клиентов падает, и предпринимательница не уверена, что клиенты смогут платить за изделия в два раза больше. «В других условиях мы могли бы переориентироваться на более платежеспособных клиентов или выйти на зарубежные рынки», — рассуждает она.
Ситуацию осложняет блокировка социальных сетей, которые Хорт использовала для продвижения бренда. «Количество инструментов для развития бизнеса сжимается с каждым днем, — говорит Хорт. — Мы принимаем все меры, чтобы сохранить бизнес. Но в такой тяжелой ситуации отмена УСН — это очень большой удар по нам».
Хорт также рассматривает новые ниши — например, украшения из недрагоценных металлов. Но по словам Цицилина, в России нет инфрастуктуры (оборудования, экспертизы и пр.) для изготовления качественной бижутерии. Его компания начинала с латуни, но после 7–9 месяцев работы отказалась от нее, так как все украшения облезали и оставляли черные следы на пальцах. «В отличие от неблагородных металлов по серебру у нас есть школа, особенно в Костроме, есть оборудование, все поставлено на поток», — говорит предприниматель.
В сторону новых ниш смотрят и основатели «Алхимии». Они рассматривают интерьерные объекты из керамики или бронзы, говорит Игорь Комов: «Я думаю, что те, кто покупал наши украшения, будут покупать и интерьерные объекты. Но понятно, что нам все-таки придется начинать бизнес практически с нуля».
Часть предпринимателей рассматривает перенос бизнеса за границу — в Китай, Индию, Турцию, Таиланд или Италию. В этих странах не такое, как в России, строгое законодательство для ювелирной отрасли, объясняет Александр Кулешов. Он развивает собственный бренд украшений 1991 и изготавливает серебряные и золотые украшения для восьми небольших дизайнерских брендов, в том числе Milou и Secrets. Кулешов рассчитывает до конца 2022 года изучить и проверить жизнеспособность идеи с релокацией бизнеса, в том числе найти потенциальных клиентов и поставщиков. При этом закрывать компанию в России он не хочет: «Если закон, на который мы обращаем внимание властей, не пересмотрят, буду работать до последнего клиента в России. Я чувствую ответственность перед работниками и буду стараться дать им работу».