«Верят сказкам основателей»: как стартап Zymergen привлек $1,5 млрд без цента прибыли
Одним апрельским утром на 60-метровой светодиодной панели на Уан-Таймс-Сквер появился смелый слоган: «Мы создаем будущее». Так выглядела реклама Zymergen, калифорнийской биотех-компании, которая тогда вышла на биржу с рыночной капитализацией $3 млрд. Трое ее основателей — Джош Хоффман, Зак Сербер и Джед Дин — позировали для рекламы, пряча улыбки за медицинскими масками с желтым логотипом Zymergen.
Стартап привлек более $1 млрд от таких компаний, как SoftBank и Baillie Gifford. Инвесторам понравилась смелая идея: выпускать продукты нефтехимического производства (от оптических пленок до экранов смартфонов и репеллентов) более экологичным способом. Как говорится в проспекте компании, «сотрудничая с природой», Zymergen планирует выращивать микроорганизмы, которые в процессе ферментации будут создавать экологичные продукты по аналогии с тем, как из-за ферментации дрожжей возникают хлеб или пиво. Компании в сфере синтетической биологии много лет работали в авангарде науки и обещали, что возможность программировать клетки произведет такую же революцию, как когда-то появление компьютеров. Апрельское IPO Zymergen, а также более крупное размещение Ginkgo Bioworks, которое произошло на пять месяцев позже, стало поворотным моментом для этой молодой отрасли.
Оптимистичные консультанты, ленивые аналитики
В августе Zymergen выступила с заявлением, о том, что ее выручка за 2021 год составит $0, а в 2022 году окажется «незначительной». В форме S-1, которая заполняется перед выходом на биржу, компания указывала, что ведет переговоры по поводу продажи своего первого продукта — оптической пленки для складных светодиодных экранов — и ожидает, что начнет зарабатывать во второй половине 2021 года. Кроме того, компания утверждала, что ведет разработку еще десяти продуктов и новый выйдет на рынок в 2022 году. Однако в августе Zymergen признала, что у оптической пленки были «технические недостатки» и ее выпуск был отложен.
Хоффман, 50-летний CEO компании, ушел в отставку. Джей Флэтли, 68-летний бывший CEO корпорации Illumina, которая занимается секвенированием генома, стал председателем Zymergen за день до ее выхода на биржу, а теперь временно исполняет обязанности CEO.
В тот день акции Zymergen обрушились на 69%, сократив ее капитализацию почти на $2,5 млрд. Это стало большим ударом для компании, которая привлекла более $1 млрд от инвесторов и $530 млн — в ходе IPO. Акционеры предъявили компании иски, а проверяющие органы обратили на нее пристальное внимание.
Однако, по словам бывших сотрудников и источников в отрасли, тревожные симптомы скверного положения дел Zymergen появились задолго до августовского кризиса.
Компания сообщила, что выручка за 2020 год составила всего $13 млн, а чистые убытки — $262 млн, а также отметила, что столкнулась с трудностями в производстве и ищет нового подрядчика в США. По словам бывшего высокопоставленного сотрудника Zymergen, Хоффман завышал финансовые показатели и делал чрезмерно оптимистичные прогнозы относительно возможностей компании. Этот бывший сотрудник, сохранивший опцион на акции компании, вспоминает ответ Хоффмана, когда кто-то подверг критике его поведение: «Никогда не стоит недооценивать теорию «большего дурака» (теория, согласно которой спекуляция может иметь место даже в случае соответствия рыночной цены бумаги ее реальной стоимости, т. к. на рынке всегда будут те, кто будет продолжать взвинчивать цены).
На рынке, где много свободного капитала, компании выходят на биржу раньше и при более высокой оценке, особенно в таких сферах, как технологии и здравоохранение. Например, согласно данным, собранным Джеем Риттером, преподавателем Школы бизнеса Уоррингтона при Университете Флориды, в прошлом году состоялись 44 IPO технологических компаний, у которых медианный коэффициент цена/объем продаж равнялся 13. В этом году эти показатели только растут: 90 технологических фирм вышли на биржу с медианным коэффициентом цена/объем продаж, равным 15. Цифры стали двузначными впервые после краха доткомов. В сентябре Ginkgo вышла на биржу в результате сделки со SPAC на $17 млрд, причем компания была оценена более чем в сто раз выше суммы выручки за 12 месяцев.
«На рынке возникают пузыри, — говорит Шри Косараджу, топ-менеджер биотех-компании Inscripta, который раньше руководил подразделением рынков ценных бумаг в области здравоохранения J.P. Morgan. — Есть много свободных денег, которые некуда вложить. Люди видят, что в технологиях и здравоохранении есть простор для инноваций, и направляют деньги туда. В этих сферах мы и наблюдаем стремительный рост оценок компаний». Рынок так бурлит, что вместе того, чтобы анализировать прошлогодние выручки или прогнозы стоимости компании на следующий год, аналитики со стороны продавца «теперь подсчитывают выручку на три-четыре года вперед, чтобы оправдать оценку компании», говорит он, добавляя, что никогда не видел таких оценок.
Когда у известных компаний вроде WeWork или Theranos начинаются проблемы, основатели часто берут вину на себя. Но в компаниях с венчурным финансированием можно найти много виноватых. Инвесторы, такие как SoftBank, поддерживают основателей. Андеррайтеры, например Goldman Sachs и J.P. Morgan в случае с Zymergen, тоже, возможно, не проявляют должную осмотрительность (Goldman Sachs не ответил на просьбу предоставить комментарии, а представитель J.P. Morgan отказался дать комментарии). Советы директоров компаний с венчурным финансированием обязаны убедиться, что документация и прогнозы надежны и не содержат ошибок, как считает Джон К. Коффи-младший, преподаватель юриспруденции Колумбийского университета. «Во время подготовки к размещению на бирже юридические фирмы и андеррайтеры проводят множество проверок. Они, по-видимому, не заметили эту проблему, — говорит Коффи. — Возможно, это очередной пример того, как высококвалифицированные профессионалы не проверяют новую компанию и просто верят сказкам основателей».
В инновационных сферах, таких как синтетическая биология, исследование космоса и разработка беспилотных автомобилей, бывает нелегко отличить перспективные компании от однодневок или попросту мошенников. Эти стартапы могут создать новые революционные продукты, но на разработку обычно уходят годы, и многие так и не доходят до цели.
В случае с размещением Zymergen была и другая проблема. Сама по себе сфера синтетической биологии настолько новая, что фондовые аналитики, которые с ней работают, обычно специализируются или на химических производствах, или на биотехе с уклоном в фармацевтику, где существуют свои регуляторные и маркетинговые особенности. Как говорит Рэнди Бэрон, менеджер Pinnacle Associates, который инвестировал в Amyris, фирму в области синтетической биологии, «Zymergen — это предупреждение для всех, кто говорит, что можно избежать многолетнего тяжелого труда».
С тех пор как Хоффман покинул компанию, Zymergen не комментировала кризис публично, не считая звонка с инвесторами в августе, когда Флэтли, временный CEO, признал, что сомнения в надежности компании небеспочвенны. «Мне, вероятно, стоит проговорить очевидное: мы воспринимаем эту ситуацию чрезвычайно серьезно, — сказал он, отметив, что фирма создала стратегический комитет и планирует провести полное расследование при поддержке внешних консультантов. — Мы сконцентрированы на том, чтобы восстановить репутацию руководства и компании. Мы понимаем, что это невозможно сделать за несколько недель или месяцев и что от нас потребуется последовательное выполнение плана квартал за кварталом».
Представители Zymergen отказались ответить на конкретные вопросы Forbes, но сообщили в официальном заявлении, что «по-прежнему верят в свою способность представить инновационные решения», отметив, что «научная и технологическая основа продукта компании не вызывает сомнений». Члены совета директоров Zymergen или отказались прокомментировать, или перенаправили запросы прессы самой компании, как поступили SoftBank и большинство других инвесторов. Хоффман не ответил на попытки связаться с ним в соцсетях, а его юрист отказался запросить у него комментарии. Серберт и Дин также не ответили на просьбу дать комментарии.
Управляющая фирма Baillie Gifford, которая возглавила раунд финансирования Zymergen в июле 2020 года, сообщила, что компания теперь в надежных руках. «Компания быстро отреагировала, [назначив] Джея Флэтли временным CEO, — заявил Том Слейтер, партнер Baillie Gifford. — Мы тесно сотрудничали с Джеем, когда он возглавлял Illumina, питаем глубокое уважение к его достижениям и с нетерпением ждем возможности работать с ним и с новыми руководителями Zymergen».
Наука о ферментации
Бывший консультант McKinsey и банкир Rothschild & Co Хоффман из Zymergen впервые встретился с Сербером и Дином, когда консультировал Amyris, одну из первых компаний, занявшихся синтетической биологией, где те были руководителями. Все трое объединились в 2013 году, чтобы основать Zymergen. Хоффман стал ее генеральный директором, 46-летний Сербер — главным научным директором и 43-летний Дин — вице-президентом по технологическим вопросам. Они назвали свою новую компанию Zymergen, сложив слова zymurgy (наука о ферментации), merge («слияние») и genomics («геномика») и открыли штаб-квартиру в Эмеривилле, Калифорния, — самом центре развития биологических стартапов.
Компания делала ставку на создание более экологически чистых материалов для промышленных целей, таких как производство сотовых телефонов. Но основатели Zymergen, кажется, недооценили сложность разработки продуктов для этого рынка, говорит Том Барух, давний инвестор в области синтетической биологии в Baruch Future Ventures. «Промышленные клиенты очень непостоянны», — говорит Барух.
Проблемы появились задолго до IPO. Например, на всеобщем собрании в начале 2018 года Хоффман вышел на сцену, чтобы представить отчет о состоянии дел своим примерно 500 сотрудникам. Компания только что приобрела Radiant Genomics, стартап по разработке геномных баз данных.
По словам бывшего сотрудника Zymergen, два соучредителя Radiant — Джефф Ким и Оливер Лю — согласились продать компанию после обещаний о заключении контрактов на миллиарды долларов к 2021 году. По словам сотрудника, который ознакомился с финансовыми отчетами обеих компаний в процессе комплексной проверки, в то время выручка Radiant составляла менее $10 млн. Исходя из его слов, перед закрытием сделки Radiant сообщили, что Zymergen собирается добиться в три раза большей суммы в 2017 году. Лю не ответил на просьбу предоставить комментарии, а Ким ее отклонил.
Выступая на собрании, Хоффман охотно делился с сотрудниками фактами, в том числе данными о годовой выручки Zymergen: чуть менее $10 млн. «Погодите, — вспоминает бывший сотрудник. — Это выручка Radiant. Это буквально выручка Radiant, а для меня это значило, что у Zymergen нет ничего».
Несмотря на отсутствие выручки, Zymergen продолжила привлекать капитал на развитие. Менее чем через год после покупки Radiant Zymergen провела переговоры с Vision Fund, японским технологическим инвестиционным фондом под руководством миллиардера Масаеси Сона. В декабре 2018 года фирма, которая известна крупными вложениями в компании Кремниевой долины, возглавила раунд финансирования Zymergen на $400 млн. Это была относительно небольшая сумма по сравнению с первоначальными инвестициями фонда в WeWork, однако в результате этого раунда оценка Zymergen выросла почти в три раза: с $340 млн до $975 млн. Эта сделка позволила фонду хорошо заработать после выхода компании на биржу при цене $31 за акцию. Фонд все еще владеет своей долей. Представитель SoftBank и Трэвис Мердок, директор SoftBank, который также входит в совет директоров Zymergen, отказались обсуждать эти инвестиции.
В апреле 2019 года Zymergen объявила о заключении многолетнего партнерства с японской фирмой Sumitomo Chemical, в рамках которого планировалась разработка новых материалов для электроники. Той осенью компания арендовала в Эмеривилле помещение площадью 28 000 кв. метров. Это расширение было лишь частью плана по увеличению площадей офисов и лабораторий на десятки тысяч квадратных метров и созданию 1200 новых рабочих мест, как сообщалось в отчете на SiliconValley.com. Кроме того, Zymergen создала в Сиэтле подразделение по разработке программного обеспечения, наняв примерно 250 инженеров.
В апреле 2020 года Zymergen запустила Hyaline: как утверждалось в ее проспекте, объем рынка составлял $1 млрд. Однако, когда пандемия разрушила глобальные цепи поставок, компания за месяц уволила примерно 10-15% персонала, как сообщил бывший сотрудник Zymergen, потерявший тогда работу. «Начались увольнения, — говорится в отзыве на Glassdoor в мае 2020 года. — Очередной стартап, который потратил больше, чем привлек». Несмотря на сложности, в июле прошлого года управляющая компания Baillie Gifford возглавила раунд, в результате которого Zymergen получила $350 млн.
Дешевый источник
Хоффман и его коллеги-руководители начали готовиться к IPO осенью 2020 года. Как и в 2019 году, компания тратила более $250 млн ежегодно, согласно документам, поданным перед размещением. Hyaline тем временем принесла в 2020 году всего $13 млн выручки благодаря контрактам на проведение научно-исследовательских работ и договорам о сотрудничестве. При тех темпах, с которыми Zymergen тратила деньги, финансирование от Baillie Gifford закончилось бы к концу 2021 года. «Если мы не сможем привлечь капитал или заключить подобные соглашения тогда и так, как будет необходимо, нам, вероятно, придется значительно сдвинуть сроки, сократить объемы или прекратить разработку, выпуск и коммерциализацию одного или более из наших будущих продуктов и других стратегических инициатив», — говорилось в документах компании перед IPO.
Когда глава глобального подразделения исследований рынка химикатов HSBC Шрихарша Паппу спросил у руководителей Zymergen, почему они выходят на биржу, «они ответили, что считают, будто сейчас удачный момент для IPO компании, которая еще не получает выручку, как в их случае, и что это относительно дешевый источник финансирования, поэтому они решили провести размещение», рассказал он Forbes в электронном письме. IPO Zymergen в апреле 2021 года позволило привлечь $530 млн: оценка компании после выхода на биржу более чем в 200 раз превысила выручку за 2020 год.
CEO Хоффман задал тон обсуждению деятельности компании в интервью для Forbes, которое состоялось в день IPO: он утверждал, что потенциальный объем рынка для первых десяти продуктов компании в области электроники, личной гигиены и сельского хозяйства составляет $1,2 трлн. «Я не говорю, что наш объем продаж когда-нибудь составит $1,2 трлн, давайте не перебарщивать, но мы можем пригодиться почти в любой сфере», — сказал он.
«В компаниях из [Кремниевой] долины бывают люди, склонные к преувеличениям, и [Хоффман] показался мне именно таким», — говорит Лес Фантлейдер, партнер E Squared Capital, который в конце концов отказался инвестировать в Zymergen и участвовать в ее IPO. Фантлейдер говорит, что его оттолкнула бизнес-модель Zymergen. «Мы не понимали, как они собираются зарабатывать, — говорит он. — Мы увидели, что оценка, на наш взгляд, была высокой, а реальных результатов почти не было».
Как Forbes уже сообщал ранее, у Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC) тоже были сомнения. Февральская переписка с SEC показывает, что регуляторы ставили под вопрос планы компании по увеличению выручки и прибыльности, ее текущее финансовое состояние и размер задолженности, который включал в себя кредит на $100 млн в момент выхода на IPO. SEC также попросила компанию перестать сравнивать свои продукты с кевларом, крепким и жароустойчивым волокном, которое было разработано химической корпорацией DuPont и используется в производстве пуленепробиваемых жилетов, шин и иных товаров, «поскольку это сравнение кажется неоправданным», говорится в письме Кэтрин Бингли из подразделения корпоративных финансов SEC. SEC отказалась дать комментарии для этой статьи, подтвердить или опровергнуть, что ведет расследование в отношении Zymergen.
У Zymergen все еще много свободных денег: по состоянию на 30 июня, в общей сложности $578 млн, включая прибыль от IPO. Фирма Кэти Вуд Ark Investments, которая уже владела акциями Zymergen, купила еще после августовского кризиса, поддержав цену на акции компании. По данным Morningstar, биржевому фонду Ark Genomic Revolution теперь принадлежит 3,7% акций Zymergen. Сегодня акции компании выросли почти на 40% по сравнению с минимальным значением $8 за акцию — до $11,23. Вуд не ответила на запросы о комментариях.
Новые руководители Zymergen сообщили, что будут вынуждены урезать издержки, и наблюдатели отрасли ожидают значительного сокращения персонала, возможно, на 50% или более. В сентябре Zymergen уволила 120 сотрудников. Согласно последнему квартальному отчету компании, к июню 2021 года совокупные убытки Zymergen составляли $959 млн.
Слова Хоффмана, произнесенные в интервью для Forbes два года назад, возможно, даже более актуальны сегодня: «Идея использовать законы биологии в промышленных целях долго оставалась мечтой. Если только вам не удастся ее масштабировать, это невероятно притягательная мечта, но она вряд ли сможет стать реальностью».
Перевод Натальи Балабанцевой