Как 26-летняя девушка из Подмосковья руководит европейским фондом на €190 млн

Героиня июньской обложки Forbes и инвестиционный директор SpeedInvest Ольга Шиханцова карьеру в венчурных инвестициях начала почти случайно. Еще во время учебы в Высшей школе экономики она искала для себя интересное направление в мире финансов, пробовала все неизвестное и в итоге попала на семинар о венчуре, после которого загорелась идеей работать в этой индустрии. Затем были фонды Finsight Ventures, Binomial Ventures и первые громкие сделки, например, с сервисом Foodfox, который затем стал «Яндекс.Едой». После этого Шиханцова оказалась в Target Global — и со временем переехала в берлинский офис. А сейчас готовится перебраться в Лондон и собирает свою команду как глава одного из направлений в SpeedInvest.

— Когда ты переехала в Берлин в 2017 году, насколько сильные различия ты увидела с российской венчурной индустрией? Что тебя поразило?

— Очень много всего, если не все. Рынок гораздо более живой в плане количества сделок и инвесторов, которые есть и активно инвестируют. Я смотрела всегда в рамках финтеха, и финтех в России стал тесным, его было не так много. В Европе его было сильно больше. Если смотреть в целом по индустрии, то это гораздо большая степень активности и зрелости. Сильно больше инвесторов, сделок, есть возможности экзитов. Кто-то постоянно что-то делает — человек только компанию начал, а уже параллельно думает, что делать еще. Многие основатели выходят из таких компаний, как Revolut, Klarna. Наличие таких гигантов на европейской сцене генерирует еще большую предпринимательскую активность. И в этом различие, потому что здесь (в России. — Forbes) все-таки впереди всего финтеха идут корпорации, такие как «Тинькофф», «Сбер» и т. д. И это единственные покупатели на рынке, а в Европе любой технологически игрок — это просто капля в море. 

— Теперь, спустя четыре года, ты переезжаешь в Лондон. Что сейчас Лондон с точки зрения венчурных инвестиций? Есть мнение, что все смещается из Долины в сторону Европы, согласна ли ты с этим? 

— Очень много денег пришло из Штатов в Европу. Почти любой фонд в Штатах сейчас имеет человека в Европе, чаще всего в Лондоне. Особенно если мы говорим про финтех. Лондон в Европе выделяется более дружественной регуляцией и сложившейся инфраструктурой. 

— Есть ощущение, что финансы — мужской мир, и венчур, несмотря на то что венчурная индустрия такая молодая и движковая, тоже больше мужской мир. Насколько тебе было сложно как молодой девушке в этой индустрии?

— Очень не люблю про это говорить и достаточно эмоционально отношусь к этой теме. Я никогда не чувствовала этой проблемы. Мне всегда нравилось работать с мужчинами. Я просто прекрасно понимала, что да, от меня иногда не ожидают какого-то уровня, но не потому, что я девушка, а потому, что я была начинающим специалистом. Я слышала истории от моих знакомых девушек, к которым было предвзятое отношение. Ко мне — никогда. И ровно поэтому мне не нравится это движение не только по Европе, а вообще в целом в мире — что должно быть энное количество женщин в совете директоров, нужно инвестировать именно в женщин, потому что недостаточно в них инвестируют. Я очень не люблю эту тему, потому что я считаю, что нужно нанимать лучших людей, лучших специалистов, а пол уже не имеет никакого значения. Также и с основателями. Я инвестирую в прекрасных основателей с прекрасным видением. И в целом мне неважно, женщина это или мужчина, и, соответственно, я тоже такой проблемы не испытывала никогда. 

— Как ты выстраиваешь отношения с основателями? Со многими из тех, в кого ты инвестировала, у тебя дружеские отношения. Но если ты в совете директоров компании от фонда, тебе иногда приходится принимать и не очень популярные решения. Как ты для себя этот вопрос решаешь?

— Сначала у меня был искренний вопрос, который меня терзал чуть ли не до слез: как я могу вообще быть полезна основателю, который умнее меня, который построил бизнес? Может быть, не один даже бизнес. Потом была стадия того, что я выстраивала отношения скорее на этапе анализа компании. Я достаточно глубоко всегда копаю, и иногда глубинные вопросы приоткрывают какую-то компоненту основателю. 

На следующем этапе я просто поняла, что все основатели разные и нет какого-то стандартного подхода к ним — за каждым своя история, с каждым складываются свои отношения. С кем-то отношения, правда, перешли на абсолютно дружеский уровень, с кем-то остаются более профессиональными. Сидеть в советах директоров я стала недавно, порядка двух лет назад. Сначала я училась и смотрела, как другие инвесторы себя ведут. Сейчас я пришла, наверное, к такой истории, что с кем-то у меня более профессиональные отношения, потому что у человека может быть тоже желание такое четко разделять. С кем-то более дружеские, но абсолютно со всеми это очень всегда тепло, на взаимопомощи и на взаимоуважении, это всегда первое.

— У фонда SрeedInvest, где ты сейчас работаешь, была попытка выйти в Россию, собрать здесь фонд. Но после того как посадили Майкла Калви, все развалилось. Как ты считаешь, что сейчас происходит с российским венчурным рынком? Если ли перспектива привлечь иностранных инвесторов?

— Например, недавно в последнем раунде Bestdoctor были европейские инвесторы, включая даже институционалов — это страховая компания Uniqa. Это уже один из примеров, что нет ничего невозможного. Но в целом есть очень большое опасение инвестировать в Россию, потому что существует фактор непонимания и риска, который никто не может контролировать.

— В кого ты чаще всего инвестируешь? Есть ли шансы у российских основателей получить от вас инвестиции?

— Абсолютно. Я всегда всем говорю, что у российских основателей очень высокая планка на то, какие должны быть продукты, особенно в финтехе. Абсолютно у любого российского основателя есть шанс, и я даже больше скажу — у нас есть один из основателей сейчас, суперранняя pre-seed компания, мы в нее инвестировали, когда был один основатель — и все. Основатель и идея. И сейчас в компании шесть человек, из них четверо — российские технари. 

Полную версию смотрите на канале Forbes в YouTube.

Партнер проекта - Winter Capital Partners.