Город из рассказов Джека Лондона, где до сих пор танцуют канкан и моют золото
Доусон приткнулся недалеко от границы с Аляской, но с канадской стороны, где река Клондайк впадает в реку Юкон. Из Уайтхорса лету туда 40 минут, на машине можно доехать за пять часов. Те же, кто путешествует с чувством и расстановкой, предпочитают плыть на байдарках или каноэ вниз по Юкону. Дней шесть уйдет, если не грести без устали. Спорт это кровавый, потому как по пути вами кормятся тучи комаров, а в лесах полно медведей. Бывалые туристы позванивают колокольчиками на поясах, чтобы спугнуть хищника, и держат наготове противомедвежий аэрозоль. Правда, от капканов, которые ставят на лесных тропках промышляющие там индейцы, он не спасет.
Если деньги не проблема, то можно положиться на Джорджа Эсквита и его компанию «Приключение на большой реке» (Great River Journey). Джордж взял в партнеры вождей индейских племен, издавна населяющих эти леса, и устроил в трех местах на 600-километровом участке Юкона лагеря из коттеджей или палаток со всеми удобствами. Потом ему на заказ изготовили три скоростных катера с метровой осадкой, что крайне важно, потому как русло Юкона постоянно меняется. На катерах поставили по 10 самолетных кресел бизнес-класса. И хотя природа, если не считать гор, напоминает север России, тема речного круиза чисто американская: участники заплыва с удобствами проделывают тот же самый путь, по которому рванули в Клондайк десятки тысяч авантюристов, положив начало золотой лихорадке 1897–1898 годов.
Путешествие начинается в Уайтхорсе, столице канадской территории Юкон. Уже на первой стоянке на берегу озера Лабардж нам подали на ланч котлетки из оленины, на ужин стейк из бизона, а на завтрак — парную щуку, которую мы сами выловили из озера в 11 вечера: в июле тут не темнеет. Одну рыбину буквально с крючка сорвал громадный лысый орел и был таков.
Второй день мы провели под крылом у пожилой индианки Бетси из племени та’ан квачан, учившей всякой лесной премудрости (как, например, по медвежьему помету определить, в какую сторону шел косолапый) и сводившей нас к заброшенной индейской деревне и кладбищу с домиками для духов над могилами. Под конец Джордж попросил Бетси очистить от скверны два коттеджа, в которых постоянно ломался водопровод. Гости тоже решили поочиститься и под ее надзором «омыли» себя дымом шалфея и табака.
На третий день мы продолжали путь по Юкону, останавливаясь в местах, где сто с лишним лет назад разбивали промежуточные лагеря одержимые золотой лихорадкой. Но чтобы излучины, острова и скалы не успели приесться, за очередным поворотом реки нас поджидали два гидроплана, с которых мы в течение часа смотрели сверху на петли Юкона, голубые озера и тайгу, пока не приводнились возле старейшей субарктической фермы Канады. У пристани переминался с ноги на ногу старейший животновод Хью Брэдли, и два дня мы гостили у него и его коров, которых даже при минус пятидесяти Хью держит в поле. «Ну а какой максимальный мороз может выдержать корова?» — спросил я фермера. «Не знаю, нам так и не удалось заморозить ни одну», — мягко отмахнулся он от меня.
Недалеко от фермы Хью дремлет под свинцовым небом заброшенный форт Селькирк. В середине XIX века этот торговый пост Компании Гудзонова залива сожгли индейцы, но его отстроили, и в 1898 году здесь осела не одна дюжина горе-золотоискателей. Вместо обоев они оклеивали стены газетами, поэтому я провел увлекательные полчаса за чтением мировой прессы того времени. Рядом с фортом устроили лососевый лагерь индейцы — они показали, как коптят эту рыбу. В отличие от бледнолицых индейцам разрешено охотиться и рыбачить в любое время года и в любых количествах — большинство из них до сих пор этим живет.
Наконец, преодолев кулинарные испытания и тяготы комфорта, о которых золотоискатели могли лишь мечтать, мы выгрузились в Доусоне, где постоянных жителей сегодня наберется человек 700, но их энергии и эксцентризма хватило бы на население Саратова. В 1897 году здесь было пусто, в 1898-м уже 30 000 человек по-ухарски проживали несбывшиеся надежды либо золотой песок в кабаках и в объятиях женщин легкого поведения. Хозяйка канкана Герти даже вставила себе брильянт между передними зубами. Ее давно нет, но в ее трогательном заведении певички по-прежнему заигрывают с посетителями, а за рулеткой и покером сидят одичавшие на приисках старатели. В отеле Downtown и сегодня принимают в клуб стойких юконцев, для этого надо выпить стакан виски, из которого на тебя смотрит отмороженный и потемневший от времени палец с ноги какого-то неудачника (проглотишь — штраф $500).
Когда юконцы не пьют и не развлекаются, то с мая по сентябрь они по-прежнему моют золотишко в окрестностях Доусона. Один старатель при мне достал из кармана и показал собутыльникам самородок граммов на 200. В единственном магазине городка у входа выставлены лотки и плошки. Нам такие раздали на ручье Бонанза, том самом, где Джордж Кармак в 1896-м нашел золото, лежавшее в слоях грунта, «как сыр в бутерброде». Через 10 минут у каждого из нас в лотке уже сверкало по несколько желтых крошек. Уходить не хотелось. Получалось, что при нынешней цене $950 за унцию «отмыть» поездку такими темпами можно было бы всего часов за 250...