Берлин — сложный город. Русский человек его обычно недооценивает. До поры до времени. Третий сон Веры Павловны — стекло и бетон тех мест, которые были снесены нашей авиацией, — вызывал рвотный антисоветский рефлекс: мы такого и дома наелись.
Потом выясняется, что город сложный, потому что а) он разный и б) тут откуда-то из-под земли бьет фонтан творческой энергии, которая в конце концов и захлестывает каждого, кто способен хоть что-то чувствовать, кроме вкуса берлинского пива Kindl. Если туда просто ездить туристом — два-три раза в год, то сначала вы падете жертвой очарования таких его районов, как Вильмерсдорф, особенно его сытых уцелевших кварталов. Потом вас унесет с собой тишина Целендорфа — где, по Юлиану Семенову, жил пастор Шлаг с сестрой (Гартнерштрассе, 2), а теперь живут дипломаты и прочие шпионы всех мастей. И вам захочется на пенсии жить тут — в лесу, у озер, в мире с собой. Но поскольку до пенсии как до дембеля, следующий объект урбанистической влюбленности окажется на бывшей восточной территории. Потому что именно тут после объединения Германий состоялся настоящий культурный взрыв, гейзер и фонтан.
Поначалу роль артистического района исполняла улица Ораниенбургер и прилегающие к ней: артистические сквоты, целые дома, превращенные в объект искусства, дворы и пустыри, заставленные дикими скульптурами, — ничего такого в Шарлоттенбурге или в Шенеберге никто бы не потерпел. Но это все было довольно скромно, хотя и очень привлекательно для молодежи и артистов. Особенно в сочетании с низкой ценой на жилье.
И тут явился феномен района Пренцлауэр-берг. По-настоящему цвел он в 1889–1905 годах, и поэтому немудрено, что тут настроили множество домов в стиле югендштиль. Говорят, что для начала строили фабрику стройматериалов, потом вокруг — дома, потом фабрику сносили, и на ее месте образовывалась площадь. Может, это городские легенды. Тем не менее тут как минимум 300 исторических зданий, собранных на небольшой площади. Спасибо Плану Хобрехта, который предложил с 1862 года для Берлина особый тип городской планировки. На манер Плана Османа для Парижа.
Географически район расположен между Шенхаузер-аллее и кладбищем Фридрихсхайн. Это территория бывшей ГДР, и поэтому градостроительная политика тут была экзотическая. Партийные боссы с удовольствием жили в уцелевших шикарных домах в стиле модерн. Одна беда: в некоторых домах, где жили люди, были обрушены стены. Это несколько нарушало гармоническую картину коммунистического рая. И партийные власти, со всей свойственной партийным властям мудростью, с большей охотой строили бетонные коробки в стиле Москва-Черемушки, чем ремонтировали ар-нуво. Тем не менее тут на Шенхаузерэке тусовались сначала гэдээровские битники, потом хиппи. Люди, которые априори жаждали свободы от красных. Так что с 1960-х годов этот район рос богемным.
Рассвет забрезжил с первыми деньгами, которые пришли из ФРГ после объединения. Старые прекрасные убитые дома начали ремонтироваться на госденьги. Теперь это пятиэтажные дома с высоченными потолками. Цены на проживание оставались минимальными — существенно ниже, чем в других районах города.
В Берлине вообще уникальная ситуация с арендой квартир, стоимость которой могучей госрукой душится и душится. В результате держится нормальная цена на жилье. С Москвой как-то и сравнивать непристойно. Сюда потянулись художники, далекие от того, чтобы превратить весь дом в немытую галерею уличного граффити. Подтянулись студенты и дизайнеры. Рекламщики и пиарщики. Люди сложных, но творческих и безответственных профессий. Те, кого теперь тут называют буржуазной богемой.
Район преобразился. Он разительно отличается от всего города и больше всего напоминает Лондон. Не так уж далеко от Александерплац, где до сих пор витает советский дух панельной цементной стройки, но совершенно другой мир. Тут другие люди. Они по-другому одеваются. Тут через каждые двадцать метров бутики, где дизайнеры продают свою дизайнерскую одежду. Через другие каждые двадцать метров магазины по продаже алкоголя. А точнее — вина. Дело в том, что — о, ночной кошмар Онищенко! — для торговли вином в Германии не нужна алкогольная лицензия, потому что вино не алкоголь (это в Москве произошла подмена понятий). Зато вино — отличное топливо для творческого ума. В одном месте продают набор итальянских и южноафриканских, в другом — испанских и австралийских. В лавке работает молодежь. Цены — от одного евро. На то, что продается в Москве за 350 рублей.
На таких улицах, как Рикештрассе, рестораны и кафе уже конвейером следуют друг за другом: «Анита Вронски», «Пастернак», «Казанова», «Суши», «Майбах», «Сябу-Суши», «Зееблик» и т. д. — под сенью знаменитой водонапорной башни «Толстый Герман», которая сама по себе местная достопримечательность и архитектурный памятник. В городе не так много мест, где общепит идет на вас такой плотной тевтонской «свиньей». Цены отличные.
На той же Рикештрассе — самая большая синагога в Германии. В Хрустальную ночь, что примечательно, она не была сожжена. Потому что оказалась в плотном окружении «правильных» арийских домов. Потом ее все равно конфисковали, два года спустя.
Если уж мы заговорили о Лондоне, то это, скорее, ближе к лондонскому району Кэмден. Близость концепций Пренцльберга (так говорят местные) и Кэмдена вам будет ясна, когда вы отстоите очередь в клуб- ресторан White Trash Fast Food. На первом этаже этого диковатого места две зоны с разным меню. В подвале — рок-клуб, куда приезжают самые модные британские и американские команды. Сводчатые потолки напоминают Cavern в Ливерпуле, а все остальное — лучшие рок-деньки Гамбурга, где и сформировался британский рок-н-ролл.
Тут витает дух Grosse Freiheit — Великой свободы (название улицы в Гамбурге, где стоял «Кайзер клуб»). В разгар антикурительной кампании в Берлине именно тут на всех этажах молодые и не очень люди весело дымят вам прямо в лицо. А вот вам! Тут помнят, кто именно первым пытался запретить курение в этой стране и был лучшим другом физкультурников. Напомнить? Крайне неприятные для некоторых ассоциации.
У меня на Facebook-аккаунте время от времени идет спор с местными трудящимися алкогольного фронта. Известный немецкий эксперт Кристина Вульф по кличке Нос советует такие заведения Пренцльберга, как французский ресторан и винный магазин Chez Maurice, и его веселого хозяина — собственно Мориса. По части беспримесной выпивки — Saphire Bar, Vis a Vis, Beckets Kopf и June Bar.
А летом посидеть в Prater Garten с 0,4-литровой кружечкой пивка Prater Pils?
Несмотря на весь гедонизм, Пренцльберг стал одним из очень немногих мест в Германии, где в последние годы состоялся настоящий беби-бум. Тут полно детских садов, площадок и бутиков детской одежды в том числе секонд-хенда. Во многом взрыв рождаемости тут обусловлен тем, что подавляющая масса жителей — между 20 и 40. Им сам Бог велел плодиться и размножаться. Сконцентрированные как на Ковчеге, они дают радостную картинку фертильности.
Для тех, кто интересуется высокой культурой, здесь есть театр Rambazamba, где идет среди прочего пьеса Muller & Muller про человека с синдромом Дауна в 1941 году в Германии. Не самое лучшее время досталось герою. Театральная жизнь Берлина — явление, достойное сотни отдельных заметок, так что не будем трогать высокое и святое. Но шляпу на всякий случай снимаем. Правда, если вы думаете, что Halle Tanzbuehne Berlin (Театр Танца), который тоже расположен тут, будет проще, — не обольщайтесь.
На самом деле театров тут больше — знай выбирай.
Если решить проживать тут же — «на районе», то знаменитый пафос русского путешественника придется притушить: тут с проживанием очень скромно. В основном это отели «три звезды» типа Axel, Myer’s, Jurine, с номерами по €80 за даблрум. Далее — хостелы, которые очень подходят юной аудитории, но несовместимы со взрослой жизнью и сном типа Circus. Во множестве — апартаменты. А вот это уже интересно, если не хочется после концерта и десяти кружек пива ехать на такси в четыре утра в Западный Берлин, чтобы упасть в звездно-эксклюзивный Brandenburger Hof — творение Даниелы Саутер.
Нет, лучше все-таки я опять выберу Brandenburger Hof, что недалеко от Ку-Дамм: культурка, рок-н-ролл, сексуальная революция и гедонизм отдельно, а качественый сон и медленный завтрак haute cuisine — отдельно.