«А какой у вас внутри замок?» Вопрос этот слесарь Йоханан задал мне не из праздного любопытства. Лондонские ночи в сентябре сильно прохладнее, чем в родном для слесаря Йоханана Иерусалиме; нам очень хотелось внутрь, в теплую квартиру, на кухне которой остались забыты ключи. Это обнаружилось в три часа ночи, когда мы с остановившейся у меня приятельницей приехали домой с танго. Приятельнице назавтра нужно было улетать, паспорт и билет остались дома, поэтому вопрос приехавшего разбираться с ситуацией Йоханана был вполне животрепещущим. Но ответить на него я была все равно не в состоянии. Я просто не помнила.
«Какая там задвижка? Или щеколда? Какого он цвета? Слушайте, вы правда тут живете?» — слесарь начинал сердиться. Мне стало страшно, что сейчас он развернется и уйдет, послав меня как минимум в Иерусалим. Но даже эта угроза не могла расшевелить мой парализованный мозг. Потом уже, глядя на этот самый замок изнутри, я думала про то, что так работает наша голова с очень многими вещами: то, что мы видим по сто раз на дню, замыливается до такой степени, что исчезает из памяти вовсе.
Иногда похожая история случается и с винами — особенно с теми, которые, как мы думаем, мы знаем, из стран, которые, как нам кажется, мы знаем вдоль и поперек. Возьмите Францию. Ну что может быть банальнее, скажет вам иной винопивец? Взяв эту идею, мы недавно придумали и провели дегустацию под названием Rediscover France — для тех, кто хочет освежить впечатления от вин главной винодельческой страны в мире и попробовать что-то такое, что не всегда приходит на ум при взгляде на полки с французскими винами.
Для аперитива мы взяли Langlois — мое любимое игристое вино года, которое я покупаю в буквальном смысле слова ящиками. Креман, который делает — особенно этого не афишируя — шампанский дом Bollinger, уже много месяцев не разочаровывает: это прекрасный пример того, на что способен сорт шенен блан, остающийся обычно в тени более известных белых братьев — совиньон блана, шардоне, пино гри или рислинга. В каком-то смысле Bollinger бленд Langlois сделал новым прочтением идеи традиционного шампанского бленда из шардонне, пино нуара и пино менье: этот луарский креман делается из комбинации шенен блана, каберне франа и шардоне.
Первым номером программы было 2009 Reserve Champalou Vouvray. Это вино от Дидье и Катрин Шампалу — пары, которая больше 15 лет делает в Вуврэ качественные и не безумно дорогие вина. Идея с полусухим, персиковым 2009 Reserve Champalou Vouvray сразу после Langlois была в том, чтобы показать гибкость сорта: оба вина сделаны из шенен блана, который в Вуврэ может использоваться для вин любого стиля. «Я в жизни бы не подумал, что они сделаны из одного из того же сорта винограда», — сказал один из гостей, признавая, что игристое неожиданно кажется более полнотелым, чем легкое Champalou.
Во фланге белых вин Лангедок — регион, незаслуженно обходимый вниманием многими любителями даже французских вин — представляло 2011 Domaine des Quatres Pilas Languedoc. Это вино — иллюстрация того, насколько вольно чувствуют себя местные производители, легко экспериментирующие с самыми неожиданными сочетаниями. Этот пример — бленд из сортов русанн и вионье, знакомых любителям вин долины Роны. Но здесь к этому дуэту добавлен еще и сорт верментино, не так часто встречающийся в принципе, а еще и в такой компании. Результат — «большое», маслянистое вино, которое, на мой вкус, немного тяжеловато само по себе, но гораздо лучше воспринимается с едой.
Конечно, невозможно было обойти белые бургундские. Мы подумали, что будет интересно показать вино, которое, с одной стороны, типично для региона, с другой, не совсем уж разорительно для кармана. Такое нашлось: это 2010 Collovray & Terrier Mâcon-Villages. На дегустации мы говорили про то, как часто среднестатистическое вино из Mâcon-Villages оказывается скучным и не стоящим за него заплаченных денег. Collovray & Terrier — производитель, вина которого меня пока не разочаровывали — доказывает, что сделать приличное, выдержанное в дубе шардоне вполне возможно не за космические, настоящие «бургундские» деньги. 2010 Collovray & Terrier Mâcon-Villages достаточно сложное вино, чтобы пить его само по себе, и достаточно легкое, чтобы не «перевешивать» легкие салаты и блюда из белого мяса.
Продолжая тему вионье и Лангедока, мы перешли к красным и начали с 2011 Domaine Gau Shiraz Viognier. Кто-то из гостей обратил внимание на ярко-оранжевую, совсем в духе Нового Света этикетку вина и то, что название сорта — шираз — написано так, как это сделали бы в Австралии с ее массовой индустрией ширазов, а не во Франции, где сорт известен как syrah. Один из дегустаторов предположил, что французские виноделы капитализируют на наработках новосветских коллег: сейчас среднестатистический покупатель скорее узнает слово shiraz, чем syrah. Как бы то ни было, по вкусу вино не примешь за продукт Нового Света, хотя это, конечно, модернистская Франция, без всякой классической сдержанности и приглушенных оттенков. Это идеальное вино для мяса и утки, свежее и перченое.
Шинон — это регион, к которому я лично отношусь с большой симпатией. По традиции считается, что Шинон — царство красных вин, и в основном это так, хотя на самом деле там делаются и розовые вина, и даже совсем немного белых. Но мы на нашем вечере решили оставаться в рамках традиции и пробовали красный Шинон. 2008 Couly Dutheil Chinon La Closerie не совсем вписывается в представление о типичном шиноне, который мне кажется более танинным и тяжеловатым. Это вино удивило тем, как медленно оно раскрывается: ему потребовалось почти полтора часа для того, чтобы ароматы проявились полностью, а на вкус оно не казалось слабоватым и даже чуть кислым. Но все это ушло, и со временем — и с едой (мы пробовали этот шинон с уткой) — 2008 Couly Dutheil Chinon La Closerie показало, на что оно способное. Меня совершенно очаровали ноты в аромате этого вина, которые кто-то, растерявшись и не найдя слов, назвал «странными»: запах мокрых листьев, влажной земли, почти погреба, почти грибов, почти пыли — но все не до конца, недосказанно, намеком.
Но с последним из наших красных никаких намеков было не нужно. Я честно сказала, что с этим вином мне не нужны никакие слова, чтобы выразить отношение, достаточно одного звука — удовлетворенного «Мммм…». 2009 Château L’Argilus du Roi St Estèphe. Это вино — плод трудов винодела Хосе Буэно, больше 20 лет работавшего с бароном Ротшильдом. Пробуя Château L’Argilus впервые, сложно поверить, что это вино всего лишь 2009 года – что, по меркам Бордо, детский возраст. Другая интересная особенность вина — то, что против ожиданий от Сент-Эстефа, это бленд с преобладающим мерло. Глубокий, чистый тон, ароматы красных фруктов с корицей и белым перцем, прекрасные послевкусие и перспективы выдержки; если и требовались какие-то подтверждения того, что это вино стоит внимания, то ими стали аплодисменты, которыми гости приветствовали открытие незапланированной, но совсем не лишней бутылки.