На российские экраны вышел новый фильм Саши Барона Коэна — человека, у которого нет ничего святого. Он смеется надо всем — над диктатурой, над демократией, над терроризмом, над толерантностью, над расовой терпимостью и расовой нетерпимостью… И даже секс-меньшинства попали под обстрел. Свобода Коэна, исполнившего в фильме «Диктатор» главную роль, — это свобода человека, мысль которого ни перед чем не замирает в смирении.
Я смотрел «Диктатора» в кинотеатре «Ролан» на Чистых прудах, где за несколько дней до премьеры фильма был разогнан лагерь оппозиции. Герой Коэна, диктатор по имени Аладдин, говорил слова, которые запретили произносить обитателям лагеря на Чистопрудном бульваре. Выступая в ООН, Аладдин так описывает прелести своего правления: «Почему вам не нравится диктатура? Вы бы сделали богатыми всех своих друзей! Ваши СМИ казались бы свободными, а на самом деле контролировались бы одним человеком! Вы бы сделали сказочно богатым один процент населения и заставили бы остальные девяносто девять работать на них! Вы могли бы совершенно свободно фальсифицировать выборы! И вообще диктатура — это полная свобода для одного человека!».
Фильм посвящен «светлой памяти Ким Чен Ира». «Диктатор» — кино об обаятельном тиране, который казнит своих подданных, не теряя хорошего расположения духа. Как и положено арабскому диктатору, он обогащает уран, ненавидит евреев и неустанно угрожает США. Он приезжает в эту «страну дьявола», чтобы выступить в ООН с речью, и тут-то закручивается головокружительный сюжет. Диктатора свергают, он начинает бомжевать и попутно познавать Америку. Его открытие Америки сопровождается ядовитыми и точными замечаниями в адрес демократии и властей предержащих и, в общем-то, в адрес всего миропорядка в целом. В общем, с одной стороны — честная арабская диктатура, с другой — лживая западная демократия.
Режиссер фильма — Ларри Чарльз, но совершенно очевидно, что первой скрипкой, определившей интонацию фильма, был именно Коэн (как и в случае с «Боратом» и «Бруно»). Он был и одним из авторов сценария. Что Коэн в этом фильме главный, видно хотя бы из того, как он вел себя на пресс-конференции в Нью-Йорке, посвященной выходу «Диктатора» в мировой прокат. Коэн был одет в костюм диктатора Аладдина и говорил как бы от его имени. На вопрос русского журналиста, что он думает о форме правления, установившейся в России, Коэн-Аладдин ответил: «Я обожаю вашу государственную политику по раздеванию во время важных государственных мероприятий. Я тут получил рождественский календарь в подарок от Путина, так он там каждый месяц на фото топлес. А еще у вас, кажется, отличные научились делать суши. Радиоактивные. Кстати, поздравления вашему диктатору с новым сроком!».
Столь же легко и иронично Коэн говорил и про европейских правителей, и про американского президента. Он юродствовал, издевался, провоцировал, ставил в тупик.
В нашем искусстве катастрофически не хватает таких талантливых провокаторов.
Митинги последнего времени (за исключением трагического 6 мая) показали, сколь сильна в определенном слое общества ирония. Она определяет мироощущение людей, которые с помощью юмора заявляют о своей свободе. На этих людей не производят гипнотического воздействия ни государственная символика, ни в облик наших властителей. Для них фильмы, подобные «Диктатору», глубоко актуальны. Получается, что зритель готов к восприятию искусства, где звучал бы смех надо всем — в том числе и над ценностями, которые близки так называемым «либералам».
«Диктатор» не великое кинопроизведение: бывает юмор и тоньше, и глубже. По большому счету это талантливый кинокапустник. Но своей тотальной иронией этот фильм напоминает: смеяться можно надо всем. Это очень своевременное напоминание для нашего общества, где молчание становится чуть ли не главной добродетелью. Наше искусство сейчас должно охотиться за пафосом, чтобы его развенчивать. Ведь мы входим в период, когда разного рода ценности (например, любовь к Родине) попали под охрану государства и вскоре будут казаться нам тошнотворными. Юмор нужен, чтобы придать этим ценностям жизнь, показать, что они не муляж.
Нам нужны произведения, подвергающие сомнению все ценности — от патриотических до семейных, с иронией относящиеся к любого рода вертикали. Ведь если эти ценности настоящие, а вертикаль действительно крепка, то они станут только прочнее, закалившись в огне иронии.
Наше искусство забыло, что можно снимать фильмы и ставить спектакли на актуальные темы. Исключений очень мало: «Театр.doc», «Практика» и «Театр им. Йозефа Бойса». А в кино последним актуальным фильмом о нас, о нашем времени, стал «Гоп-стоп» Павла Бардина. В этом фильме одним из полукомических персонажей был (о, святотатство!) сам Владимир Путин.
Конечно, комедии, в которых осмеяны и правые, и левые, и новаторы, и консерваторы, комедии, говорящие о прелестях диктатуры, осмеивающие саму идею власти, вряд ли нужны верховному руководству. И вряд ли имеет смысл гадать, что выберут власти предержащие, если их спросят: в каком виде вы хотите быть представлены на экране и на сцене — в героическом или в комическом? Ответ очевиден. Ведь пафос и ирония несовместимы.