«Повернулась и увидела руки, сжимающие нож»: как фанатик сломал карьеру Моники Селеш
В апреле 2023 года мировые СМИ неожиданно выяснили, что 68-летний Гюнтер Пархе, 30 лет назад напавший с ножом на Монику Селеш, скончался в доме престарелых еще в августе 2022 года. К этому времени его жертва, экс-первая ракетка, мира давно поборола свои страхи, справилась с депрессией и расстройством пищевого поведения, завершила карьеру, выпустила несколько книг и стала заниматься благотворительностью. Но на всю эту борьбу она потратила более десяти лет.
Самая молодая чемпионка «Ролан Гаррос»
Монике Селеш не было еще 20 лет, а она уже выиграла восемь турниров Большого шлема, сместила непобедимую Штеффи Граф с первой строчки рейтинга и заключила несколько крупных рекламных контрактов, сделавших весьма состоятельной девочку, когда-то пропустившую теннисный гала-ужин, потому что ей не удалось найти на Манхэттене платье дешевле $75. До 1990 года сложно было представить, что кто-то сможет составить конкуренцию Граф, которая выкашивала все корты на свете. Но в 16 лет Моника стала самой молодой победительницей «Ролан Гаррос». Тогда казалось, что начинается эпоха юной югославской теннисистки, которая в 13 лет переехала во Флориду, стала тренироваться в знаменитой академии Ника Боллетьери и пугала всех воспитанников своими неуязвимыми подачами. Девочки отказывались с ней играть, потому что просто не успевали за мячом. И даже Джим Курье сбежал с тренировки после 15 минут.
В академии Селеш провела три года. Когда ей было 16, и большой успех уже пришел, Моника и ее отец Карой Селеш приняли решение покинуть Боллетьери, потому что, по их мнению, он не уделял теннисистке должного внимания, занимаясь исключительно Андре Агасси. Знаменитый тренер тогда даже возмутился в прессе, поскольку он долгое время помогал семье Селеш, оплачивая жилье, питание и предметы первой необходимости. Теннисистка тогда ответила, что Ник получил обратно все, что потратил на нее, ведь академия Боллетьери многое приобрела от ее присутствия там.
Моника доверяла отцу, была очень близка с ним, поэтому дальше они ушли вдвоем в самостоятельное плавание. К апрелю 1993 года Моника Селеш выиграла три подряд Открытых чемпионата Австралии, три подряд «Ролан Гаррос» и два подряд US Open. Не давался ей исключительно Уимблдон.
Как не давались и отношения с ехидной британской прессой, которая постоянно высмеивала звуки, издаваемые теннисисткой во время ударов, называя их «хрюканьем». В 1991 году Селеш неожиданно снялась с Уимблдона, за что даже была оштрафована WTA на $6 000. Таблоиды тут же предположили, что она беременна (ей тогда не исполнилось и 18 лет), позже появились слухи, что она просто захотела уединения и гостила в поместье Дональда Трампа в Палм-Бич, она же спустя месяц объяснила, что это был стрессовый перелом.
В 1992 насмешки над ее криками на корте, жалобы на них соперниц и даже не самые вежливые замечания судей («Моника, не могли бы вы помолчать?») достигли такого предела, что во время финала Уимблдона она пообещала не издавать ни звука. Справилась, но матч Штеффи Граф она проиграла. Тот финал 1992 года так и останется ее самым большим достижением на травяных кортах Всеанглийского клуба лаун-тенниса. Потому что меньше чем через год ее карьера чуть не завершится в 19 лет.
«Все могло быть и хуже. Я могла умереть»
30 апреля 1993 года в Гамбурге проходил турнир Citizen Cup. Четвертьфинальный матч играли Моника Селеш и болгарская теннисистка Магдалена Малеева. Селеш вела 4:3 во втором сете. 30-летний Винфрид Рель сидел рядом с кортом и наблюдал, как во время смены сторон Моника села на скамейку и открыла бутылочку с водой.
«Он подошел справа. Пробежал мимо меня и остановился прямо за Моникой Селеш. Ничего необычного я не заметил, а потом зашуршал полиэтиленовый пакет. Я посмотрел в ту сторону, но это уже произошло», — рассказывал в интервью спустя годы Рель. Ровно в 18:50 тот самый подошедший справа мужчина нанес Монике Селеш удар ножом в спину.
«Я помню, как сидела там, вытираясь полотенцем, затем наклонилась вперед, чтобы сделать глоток воды. Едва коснулась губами бутылки, как я почувствовал ужасную боль в спине. Повернула голову туда, где болело, и увидела мужчину в бейсболке с ухмылкой на лице. Его руки сжимали длинный нож. Он снова начал бросаться на меня», — позже напишет теннисистка в своей автобиографии «Как взять себя в руки».
Винфрид Рель увидел, как люди схватили нападавшего, а потом заметил кровь на белом платье теннисистки. «Она шаталась и кашляла. У меня нет медицинского образования, но я сразу подумал, что кашель и хрипы могут означать, что задеты легкие. Она так неуверенно стояла на ногах, и поэтому я подбежал к ней, чтобы поддержать», — рассказывал Рель.
Потом все мировые СМИ облетит фотография, как светловолосый мужчина в темных очках и лососевого цвета рубашке поддерживает и укладывает на корт первую ракетку мира. И под фото будут идти заголовки: «Покушение на Монику Селеш».
«Потом это выглядело довольно забавно — такой заголовок под моим фото. У кого-то могло возникнуть неправильное представление», — признавался мужчина.
Селеш повезло. Рана оказалась глубиной всего около 2 см, и все жизненно-важные органы не пострадали.
«Все могло быть хуже, — говорила она потом на встрече с журналистами спустя несколько месяцев. — Я могла умереть. Или он мог задеть позвоночник, и я не смогла бы больше ходить».
После той встречи журналисты описывали ее так: «Она выглядит старше и печальнее, Линии загара до щиколоток, образовавшейся за годы проведенные в носках и кроссовках, больше нет. Под глазами пролегли тени, и она все время пытается подавить слезы». Жизнь для Моники Селеш разделилась на до и после. Спустя время станет ясно, что так же как «до» уже не будет.
Нападавшим оказался 38-летний токарь Гюнтер Парфе. Он не хотел убивать Селеш. Он просто хотел, чтобы она вернула его обожаемой Штеффи Граф первую строчку рейтинга. Работавший на моторном заводе в Нордхаузене Гюнтер всегда был нелюдимым и чурался женщин. Некоторые ему нравились, но он никогда не признавался им в этом. Он никогда не пил, не курил, не имел машины или мотоцикла, почти не тратил деньги, которые зарабатывал, жил у тетки и самой большой радостью его жизни был момент, когда та пекла торт.
Только однажды он потратил крупную сумму денег. Гюнтер попросил коллегу по работе купить ему видеомагнитофон за 10 000 марок. Тогда Пархе уже был одержим теннисисткой Штеффи Граф, «ее фигурой мечты и великолепными ногами», бредил ее «чистотой и непорочностью». На видеомагнитофоне он мог пересматривать ее матчи часами.
Все это время он писал Штеффи анонимные письма, присылал цветы и деньги, чтобы она купила себе ожерелье. А если кто-то из спортсменов высказывался о Граф плохо или пренебрежительно, то писал и им, но уже угрожающие послания. В скором времени он уволился с работы, потому что коллеги насмехались над его одержимостью молодой теннисисткой.
Все это выяснится потом в ходе суда, а пока 27 апреля 1993 года он собрал сумку, положил в нее пижаму, колбасу, нож и 3 000 марок в полиэтиленовом пакете, и поехал в Гамбург на турнир. Он никогда не бывал так далеко от дома, боялся шумных городов и незнакомой еды, но готов был пройти через все это ради Штеффи Граф. Чтобы травмировать Монику Селеш. «Чтобы его королева снова могла вернуться на трон».
Суд приговорил Гюнтера Пархе к двум годам условно, а затем после пересмотра дела суд высшей инстанции оставил приговор без изменений.
Судья Гертраут Геринг заявила, что более суровый приговор не оправдан ввиду полного признания вины нападавшим, отсутствия предыдущих арестов и ввиду того, что обвиняемый был не совсем здоров умственно. Назначенный судом психиатр описал его как «одиночку с извращенной психикой, который бы никогда ничего не совершил, не возникни такая проблема со Штеффи Граф». Причем, адвокат Селеш просил для Пархе пять лет тюрьмы, а прокуратура Гамбурга добивалась 33-месячного срока.
Слишком мягкий приговор тогда удивил многих, а Моника, узнав, что напавший на нее Гюнтер Пархе стал свободным человеком, начала безутешно рыдать. Американский психолог Джерри Мэй, обследовавший Селеш, еще в ходе суда объяснял, что теннисистка страдает от посттравматического стресса, подобного тому, который испытывают жертвы войны или изнасилования: «Она напугана, плачет и очень нервничает. Плохо спит, ей снятся кошмары. Она боится, что мистер Пархе может снова на нее напасть».
Позже выяснится, что осторожность и что-то вроде мании преследования были у Селеш и ее семьи и до нападения. Она с семьей жила в Сарасоте, штат Флорида, и когда стала звездой тенниса, боялась, что кто-то с камерой придет к ней под окно, когда она принимает душ. Тогда в ванной были установлены окна со специальным скрывающим покрытием.
Еще до нападения Селеш путешествовала в париках, часто бронировала двойные билеты на самолет, чтобы никто не смог за ней следить. А их дом в Сарасоте был единственным в округе окруженным высоким забором с закрытой подъездной дорожкой и табличкой: «Вход воспрещен. Частная собственность».
Возможно, изначальная тревожность и способствовала тому, что Моника Селеше не могла вернуться на корт в течение двух лет.
«Хотела ли я вернуть себе первое место в рейтинге? Нет, я хотела похудеть»
Физический вред, нанесенный Гюнтером Пархе, был незначительным. Рана зажила довольно быстро, так что к августу Монику уже ожидали на US Open. WTA даже предлагала заморозить ее рейтинг, настолько быстрого возвращения Селеш на корт они ожидали. Правда, из 17 присутствовавших на голосовании топ-теннисисток только Габриэла Сабатини проголосовала «за» — поэтому Моника всегда тепло к ней относилась. Штеффи Граф на голосовании не присутствовала. Она через несколько дней заехала в больницу к Селеш, но они мало что могли сказать друг другу тогда. Моника потом признавалась, что недоумевала, почему немка с тех пор не вышла на контакт. Граф, правда, говорила, что Селеш перестала отвечать на ее звонки после визита немецкой теннисистки в больницу.
Селеш не приехала на Открытый чемпионат США. В Австралию в начале 1994 года она тоже не поехала. Все были н астолько уверены в ее возвращении, что экипировщик теннисистки Fila потратил $3,5 млн на новую линейку одежды Моники. Но 6 января случилось еще одно громкое нападение на спортсменку — фигуристку Нэнси Керриган атаковал муж ее соперницы Тони Хардинг и повредил Ненси ногу. Официально причину, по которой Селеш сделала заявление о снятии с Открытого чемпионата Австралии, никто не объявлял. Ее пресс-секретарь скажет, что заявление и нападение на Керриган — всего лишь совпадение. Но до 1995 года Монику Селеш на корте больше никто не увидит.
После возвращения WTA вернула теннисистке временно первую строчку рейтинга, причем, Штеффи Граф активно выступала за это. Селеш даже снова выиграет еще один Australian Open в 1996 году. Но о былом доминировании речи уже не шло. К тому моменту стали появляться молодые и талантливые теннисистки — Мартина Хингис, Линдсей Девенпорт и сестры Уильямс. Последняя значительная победа в карьере Моники случилась на «Ролан Гаррос» в 1998 году через три недели после смерти отца. Моника Селеш — вся в черном — разгромила Мартину Хингис, вышла в финал, но победить там не смогла.
Весть о том, что у Кароя Селеш неизлечимый рак простаты, тоже сильно ударила по психологическому состоянию Моники. В своих мемуарах 2009 года она рассказала о депрессии и расстройстве пищевого поведения после нападения и известий о болезни отца. Все, кто видел Монику Селеш на корте во второй половине 90-х, помнят, с каким лишним весом она выступала.
«Моя семья и друг сидели в ложе игроков во время Открытого чемпионата Австралии 1996 года, и услышали, как незнакомец говорил обо мне. Это Моника Селеш? Что с ней случилось? Она выглядит огромной. Мой друг обернулся и велел ему замолчать. Но, честно говоря, было очевидно, что мое тело уже не то, что раньше. Моя свободная футболка не могла скрыть лишнюю складку на талии. И моя юбка открывала гораздо больше, чем мешковатые спортивные штаны и толстовки, которые я предпочитала носить все время. Во время подачи или когда я тянулся за мячом, мои бедра были выставлены на всеобщее обозрение», — писала она в своей книге.
Когда она выиграла свой девятый турнир Большого шлема, она не была преисполнена радости и гордости. На церемонии награждения ей хотелось поскорее уйти с корта и спрятаться в спортивном костюме. Расстройство пищевого поведения длилось почти десять лет. Моника сменила 8-й размер (42 в России) на 18-й (52-й). «Я шла на кухню, брал пакет чипсов и тарелку шоколадного мороженого, затем направлялась на диван и ела перед телевизором. Я до сих пор не знаю, почему нашла утешение в еде. Раньше я никогда не использовал еду как опору. Возможно, я боялась, что провалюсь после возвращения на корт, поэтому, теряя форму, я могла гарантировать, что никогда этого не сделаю. Паста, гамбургеры и ночные походы в рестораны быстрого питания. Фу! Так прошли десять недель тренировок олимпийского уровня. Не помогло и то, что во время обучения я получил шокирующие новости. Мы узнали, что рак моего отца неизлечим. Проведя с ним день на химиотерапии, я ехала в супермаркет и набивала тележку кренделями, пончиками и другими сладостями. Я знал, что наношу вред своему здоровью, но меня это не волновало».
Газеты писали, что она похожа на борца сумо. Тренеры запрещали доставлять ей еду в номер. Когда отец умер, она снова принялась за еду. «Что я хотела тогда? Выиграть еще один турнир Большого шлема? Вернуть себе позицию на вершине теннисного рейтинга? Нет. У меня была только одна цель: похудеть».
Отдохнуть от тенниса она решила в 2003 году, и только спустя пять лет официально объявила о завершении карьеры. Но именно тогда, в 2003-м она начала выздоравливать. «Я чувствовала, что мне нужно провести некоторое время в одиночестве, без какого-либо давления. Я избавилась от всех экспертов и советчиков, перестала считать калории. Перестала также искать ответы снаружи и начала прислушиваться к тихому голосу внутри себя. Внезапно я поняла, что проблема не в том, что я ем, а в том, что ест меня. Я начала делать то, о чем раньше никогда бы не подумала — прыгать с парашютом, бродить по Парижу, систематизировать фотографии, которые мой отец собирал 20 лет. Я позволил себе скорбеть по отцу. И по мере того, как мои дни наполнялись качеством, мой желудок перестал чувствовать себя пустым. Где-то по пути мое тело и мой разум заключили перемирие».
Сейчас 50-летняя Моника Селеш снова стройна, хороша собой и владеет состоянием равным примерно $40 млн. Но чтобы сохранить и приумножить деньги, тоже нужно было постараться.
Нападение на Селеш изменило историю тенниса
Когда Моника Селеш отказывалась возвращаться на корт без видимых причин, компании, с которыми у нее были рекламные контракты, начали покидать ее. Нападение и перерыв в карьере стоили ей $1млн.
Fila подала на Селеш в суд, заявив, что из-за отказа теннисистки играть они потеряли более $6 млн. Кроме того, они не могли подписать контракт с другой теннисисткой, пока действовало соглашение с Селеш. Она параллельно также судилась с Федерацией тенниса Германии, поскольку на их территории на нее напали, что привело к финансовым потерям, но ей отказали. И ей по немецким законам пришлось выплатить процент от $16 млн, которых она добивалась. А затем еще оплатить судебные издержки.
В 20 лет она осознала, что однажды она может потерять способность зарабатывать. А значит, нужно научиться правильно инвестировать. Когда она была юна, всеми доходами распоряжался ее старший брат Золтан. Он думал о том, куда, как и сколько инвестировать. Ее это устраивало. Ей тогда нужны были деньги только для того, чтобы покупать плюшевых мишек. «С этого момента я хотела знать, куда уходит каждый доллар», — рассказывала она. Селеш читала специальные книги и постоянно мучила своего финансового консультанта вопросами: почему мы покупаем именно это и именно сейчас?
Она до сих пор тратит только деньги из процентов по облигациям — а это около $450 000 долларов в год, но, по ее признанию, хватает и $360 000. Она часто летает за баллы, не имеет домработницы и садовника и расходует очень экономно. «Мама учила, что деньги не растут на деревьях».
Если бы не нападение, размер состояния Селеш мог быть намного больше. «Она выиграла бы гораздо больше, — сказала Мартина Навратилова. — Мы бы говорили о Монике с наибольшим количеством титулов Большого шлема, которая опередила бы Маргарет Корт с ее 24 титулами и Штеффи Граф, у которой 22. Но когда Моника прервала карьеру, Штеффи не с кем было играть. Этот напавший на Селеш мужчина изменил ход истории тенниса, в этом нет никаких сомнений».
Изменивший же историю тенниса Пархе последние 14 лет своей жизни провел в доме престарелых в Нордхаузене, последние недели своей жизни уже не вставал и умер во сне.