Как «Интерлизинг» нашел оптимальное сочетание маржинальности и риска
— Что сейчас происходит на рынке лизинга?
— Динамику рынка определяют два события: уход западных игроков и валютные колебания. Изменения ключевой ставки и скачки курса валют мы выдержали. Гораздо более существенные последствия возникли из-за того, что резко сократилась доступность привычной импортной техники и оборудования. Пока мы ждем появления на российском рынке индийских и иранских автопроизводителей, сократить глубину проседания рынка помогает китайская и б/у техника. Спрос на «китайцев» постепенно увеличивался с 2014 года, а в прошлом году произошел скачок — доля китайских марок в продажах грузовых автомобилей выросла с 8% до 30%, а бывших в эксплуатации машин — с 12% до 22%.
— У китайских производителей есть предложение для замены ушедших европейцев во всех сегментах, где работает «Интерлизинг»?
— Да, в сегментах легковых автомобилей, грузовиков, спецтехники, оборудования есть предложения, которые к тому же выигрывают по цене по сравнению с ушедшими из России конкурентами. Наименьший объем замещения в сельском хозяйстве. Но в первую очередь потому, что Россия является крупным экспортером сельскохозяйственной техники и в этом сегменте гораздо более высокий уровень независимости от иностранных марок и комплектующих.
Степень и скорость износа техники из Китая по сравнению с марками большой семерки (Volvo, Scania, Mercedes, MAN, DAF, Renault, Iveco) — совсем другие, как и проблемы, которые возникают при обслуживании. Но постепенно качество китайского производства растет. Местные производители обладают высокой способностью адаптации к запросам потребителей.
— Как в связи с ускорением износа изменилось качество портфеля лизинговых активов?
— В России преобладает финансовый лизинг. В этой модели основные финансовые риски несет клиент. А долги компании и ее инвестиции обеспечены рыночной стоимостью имущества, которое мы покупаем.
Для отрасли гораздо большим вызовом, требующим скорости реакции и перенаправления ресурсов, стали дефолты клиентов в сегменте грузоперевозок. Не все перевозчики смогли быстро найти новых заказчиков на Востоке. Сейчас шок прошел, цепочки восстановлены и на грузовую технику снова высокий спрос. Напряженность была и в сельскохозяйственном сегменте. Сбыт зерна был ограничен внутренним рынком, возник переизбыток товара, но производители, естественно, не хотели продавать его по снизившимся на фоне затоваривания ценам. Тем не менее нам удавалось получать лизинговые платежи.
Риски лизинговых компаний зависят от ситуации в отрасли в целом. А техника у нас в собственности, ее всегда можно повторно реализовать.
— Какие риски вы видите для компании в этом году?
— Перечислю по порядку: изменение структуры поставок и появление новых поставщиков, с которыми мы раньше не работали; риски изменения объемов финансирования нацпроектов; стабильность рубля. Клиенты берут обязательства в рублях, падение рубля негативно влияет на рентабельность их бизнеса и, соответственно, возможности исполнять контракты. И еще один риск — это рост конкуренции между лизингодателями. В основном из-за увеличения присутствия госкомпаний в розничном лизинге, но также и из-за возможного выхода на российский рынок азиатских лизинговых компаний. Учитывая адаптивность коллег, способность анализировать темпы роста (а российский рынок в 20 раз меньше китайского), объемы сотрудничества, объемы поставок техники в Россию, их появление здесь в ближайшее время вполне вероятно.
— Игроков с госучастием в российском лизинге уже большинство?
— Есть корпоративный лизинг и розничный. Корпоративный традиционно был государственным. Это лизинг самолетов, морских судов, железнодорожных вагонов, крупных объектов недвижимости. Розничный лизинг — работа с малыми и средними предпринимателями, в меньшей степени с физическими лицами. Начиная с пандемии, корпоративный лизинг переживает спад, в некоторых отраслях под 50%. А розничный, наоборот, растет. Мы работаем в розничном лизинге: 75% этого рынка формируют 10 компаний, из них частных только 3.
— «Интерлизинг» входит в эту десятку?
— Собираемся в нее войти, пока на 12-м месте. Мы строим независимую частную лизинговую компанию, поэтому конкуренция на рынке идет за профессиональные кадры, клиентов и доступное финансирование.
— Вы считаете, что российский рынок лизинга недооценен. Почему?
— Я оцениваю перспективы с позиции клиента и с точки зрения бизнеса. Спрос на инструмент лизинга, учитывая его доступность по сравнению с кредитом, постоянно растет. Это видно по количеству клиентов и по росту размера контрактов. Возможности предпринимателей покупать технику за свой счет резко сократились. А лизинг — это финансовая аренда, он хорошо вписывается в срочные контракты, для которых не будешь покупать оборудование и технику в собственность. Он актуален, пока есть инфраструктурные проекты, нацпроекты.
Бизнес-интересы следующие: на фоне событий последних 3-х лет техника дорожала в среднем на 20% в год. То есть наши инвесторы вкладывают рубли в технику с огромной валютной составляющей, которая дорожает. Показатели это подтверждают: чистая прибыль «Интерлизинга» растет от 40% ежегодно последние 3 года. В прошлом году мы заработали 1 млрд рублей, в этом году 1,4 млрд рублей.
Мы растем как компания и как независимый бизнес.
— То есть вам удается держать баланс маржинальности и риска в бизнесе?
— Мы контролируем расходы и стоимость техники. В 2018 году мы приняли новую стратегию, основанную на работе с предпринимателями и диверсификации по сегментам: автомобили, спецтехника, грузовой транспорт, сельхозтехника, оборудование. В волатильные периоды диверсификация увеличивает устойчивость компании.
Это сработало: в 2019 году мы занимали 23-е место на рынке, в 2022 году уже 12-е. В 2019 году продавали на 12 млрд рублей, в прошлом году продали уже на 32 млрд рублей. Филиальная сеть выросла более чем в 3 раза — до 50 офисов.
Посмотрите на наш рейтинг: в конце 2019 года у нас его не было, а в 2020-м мы получили ruBBB, в 2021 — ruBBB+, а в 2022 году зашли в категорию А — это ruA-. То есть бизнес-модель, которую мы выбрали, пользуется высоким доверием инвесторов: за 3 года у нас было 5 выпусков облигаций, количество банков-кредиторов выросло с 2 до 10.
— Почему вырос темп размещения облигаций?
— Кредит не всегда удобен как инструмент финансирования лизингового бизнеса. Облигации дают возможность занимать гибкую позицию в клиентских вопросах: мы должны быстро закупать технику, оплачивать счета поставщиков и прочее.
— Какие еще источники пополнения оборотных средств использует «Интерлизинг»?
Основные: 35% — это банковские кредиты, 30% — облигации. Также у нас есть частные инвесторы, которые финансируют компанию в формате займов.
— На каких продуктах вы будете зарабатывать в этом году?
— На нашем традиционном продукте, финансовом лизинге. Тут разнообразия нет. Мы кастомизируем продукт под клиента. Понимаем, что потребности сельхозтоваропроизводителей и потребности перевозчиков, строителей различаются.
Мы знаем, как быть универсальной лизинговой компанией с индивидуальным подходом к клиенту.
— Можете поделиться планами по выпуску облигаций на следующий год, если они есть?
— Наши планы по выпуску облигаций зависят от темпа роста бизнеса. Мы ориентируемся на рост в десятки процентов в год.
В этом году «Интерлизинг» уже разместил облигационный займ на 3 млрд рублей. Планируем осуществить еще до 2 выпусков. Одновременно расширяем сотрудничество с банками.
— Почему на таком сложном рынке «Интерлизинг» производит впечатление компании, у которой сейчас лучшие годы?
— На нас работает эффект низкой базы. И из-за того, что мы сравнительно небольшая компания, мы можем быть гибкими, адаптируемся быстрее, чем более крупные конкуренты. Тестирование новой бизнес-модели заняло 2–3 года, она теперь работает на масштабирование розничного бизнеса — в этом сегменте оптимальное сочетание маржинальности, риска и возможности расти. Плюс у нас сформирована стабильная ресурсная база по фондированию.