Открытие Африки: как российское искусство взяло курс на Глобальный Юг
«Я оставила $100 на открытие. $50 на то, чтобы покрасить стены в белый цвет, и $50 — чтобы купить пива для гостей вернисажа. И уехала», — рассказывает Валерия Кабова о том, как она открывала галерею современного искусства в Зимбабве в 2009 году. Когда Кабова вернулась через несколько месяцев, то была неприятно удивлена, обнаружив, что ничего не произошло. «В стране, в устройстве местной жизни, в инфраструктуре много особенностей, которые нужно учитывать. О них нельзя догадаться, если ты приезжаешь как турист», — рассказывает Валерия Кабова.
Оказавшись впервые в Африке — ее позвал друг, автор документальных фильмов, — Кабова, искусствовед, работавшая в Сорбонне над диссертацией по современному искусству, обнаружила в Хараре искусство такой силы, мощи, эмоций и цвета, что тут же вызвалась помочь художникам. «Многим не хватало профессиональных знаний, опыта, умения пользоваться новыми материалами и технологиями. Не было государственной структуры поддержки, — объясняет Кабова. — Да что там говорить, не везде были дороги, интернет и электричество подавали с перебоями. Было понятно, что государство решает базовые задачи: медицина, образование». Но в Хараре работали частные галереи и частные европейские фонды давали стипендии художникам. «В обмен на субсидию они требовали работы в определенном дискурсе, как, например, женская проблематика или защита окружающей среды», — рассказывает куратор Кабова. Стало понятно, что единственно возможная структура без внешних инвестиций — галерея, существующая за счет продаж искусства. Так Валерия Кабова и ее друг Маркус Гора создали First Floor Gallery Harare.
Сейчас галерея представляет 16 художников, большинство из них начинали вместе в 2009 году. Из комнаты на первом этаже (откуда название галереи) First Floor Gallery Harare перебралась в пространство площадью 200 кв. м в центре города с террасой для вернисажей на 400 кв. м и двумя студиями-резиденциями, где молодые художники могут работать по приглашению в течение трех или шести месяцев. «Мы оказались в нужное время в нужном месте, — объясняет успех галереи Кабова. — Вокруг нас много интересных, самобытных, талантливых художников». Галерея участвует в ярмарках в Дубае и Майами. Один из художников галереи, Трой Маказа, создает проект в национальном павильоне Зимбабве на Венецианской биеннале современного искусства в 2024 году. Произведения авторов First Floor Gallery Harare входят в собрания Смитсоновского института в Вашингтоне, в коллекции семей Рубелл и Жоржа Переза, создателей частных музеев современного искусства в Майами.
Африка sold out
К 2017 году рынок современного искусства Африки рос с такой скоростью, что аукционный дом Sotheby’s вынужден был сделать исключение из своего правила не делить современное искусство по географическому, национальному или гендерному принципу, и создать специальные африканские торги. На первом же аукционе были собраны такие имена, как Эль Анацуи, Уильям Кентридж, Ирма Штерн. Всего было выставлено 100 лотов 60 художников из 14 стран: Алжира, Бенина, Ганы, Кот-д’Ивуара, Мали, Нигерии, Сенегала, Эфиопии, Уганды, Камеруна, Демократической Республики Конго и др. Тогда же, осенью 2017-го, в Париже, в Фонде Louis Vuitton открылся большой выставочный проект, посвященный искусству Африки. По данным Artnet, к 2021 году объем продаж современных африканских художников составил $40 млн, увеличившись за пару лет на 434%. Теперь аукционы современного искусства Африки проходят на Sotheby’s дважды в год. В октябре 2023 года африканские торги собрали $2,8 млн.
На аукционе Christie’s в октябре 2023 года современное африканское искусство выставлялось на торгах Know Who We Are, все средства от него были направлены на поддержку создания Музея западного африканского искусства в Бенин-Сити в Южной Нигерии. Торги организовывала Эндреа Эмилифе, куратор павильона Нигерии на Венецианской биеннале 2024 года, и продвигал Инка Шонибаре, британский художник нигерийского происхождения. Аукцион провели во время ярмарки Frieze, где участвовало пять галерей из Нигерии. Например, ko Gallery выставляла классика модернизма Бена Энвонву (аукционный рекорд — £1,2 млн на Bonhams в 2018 году). А в Турбинном зале Tate Modern открыли инсталляцию Эля Анацуи, художника, родившегося в Гане и живущего в Нигерии. Его аукционный рекорд установил Sotheby’s в 2019 году — $1,5 млн за панно, сотканное из алюминиевых бутылочных крышек и медного провода.
Рекорд цены на работу художника, родившегося в Африке, принадлежит Жюли Мерету, американке эфиопского происхождения, — $10,7 млн на нью-йоркских торгах Sotheby’s в ноябре 2023 года. Предыдущий рекорд установила другая американка — художница из Лос-Анджелеса нигерийского происхождения Нджудеке Акунилли Кросби. В мае 2018 года работа Акунилли Кросби ушла на Sotheby’s за $3,4 млн.
Но у успеха художников африканского происхождения есть и оборотная сторона. Галерист Валерия Кабова, например, считает, что рост цен не главное мерило успешности карьеры художника. «Я знаю, как сделать так, чтобы за четыре года художник стал лидером продаж. Но не хочу. Меня интересует прежде всего судьба художника. Мне важно, чтобы он продержался в профессии не только четыре года. Поэтому мы не сотрудничаем с галереями-спекулянтами и стремимся создать условия для наших художников, например оплачиваем медицинскую страховку всем членам семьи, чтобы они жили и работали как можно дольше. Чтобы их произведения выставлялись в музеях». Кабова отмечает, что успешные продажи художников ее галереи в Европе и Америке вызывают интерес местных покупателей, в Зимбабве появляются коллекционеры, но говорить о создании устойчивой среды для развития искусства пока не приходится.
Российская экспедиция
«В отличие от современного российского искусства, которое занимает определенную нишу, современное африканское искусство более интернационально», — объясняет феномен галерист Екатерина Ираги. В феврале 2023 года в своей московской Iragui Gallery она открыла выставку молодых конголезских фотографов. «Если Гана и Нигерия — уже известные и признанные центры искусства, то художники из франкоязычной Африки, например Демократической Республики Конго, только начинают свою карьеру на мировом арт-рынке», — говорит Ираги. В свою коллекцию с выставки Congo Photo Album она купила снимок из фотодокументации перформанса 2019 года Годелив Касангати. «На фотографии девушка стоит в истерической дуге среди руин — это фрагмент сложного медитативного перформанса, посвященного исцелению личных и коллективных травм». По мнению Ираги, искусство, созданное молодым поколением, изживающим травму очень трагичного прошлого, ищущим свои корни и новую идентичность, рифмуется с российским восприятием, с искусством, созданным молодыми художниками, работающими сейчас в России.
Выставку в галерее Iragui курировала Дарья Кирсанова, переехавшая в Танзанию несколько нет назад. Кирсанова выступила в роли гида для российских коллекционеров и галеристов в поездке по Африке в октябре 2023 года, когда они отправились на ярмарку современного искусства Art X Lagos в столицу Нигерии Лагос.
Основанная в 2016 году ярмарка считается важнейшим событием в области искусства Западной Африки, наряду с фестивалем фотографии Lagos Photo, Design Week Lagos и биеннале Lagos. В Лагосе и окрестностях возникли некоммерческие пространства для художников. Фонд Инки Шонибаре, основанный в 2019 году, открыл резиденции для художников в Лагосе и на ферме в Иджебу в штате Огун. «Мы переживаем культурный ренессанс вопреки политическим и экономическим проблемам», — заявила Сандра Мбанефо Обигано, галеристка из Нигерии, основательница SMO Contemporary Art Gallery, в интервью британской The Artnewspaper. Политическая и экономическая ситуация 2023 года заставила Art Х Lagos изменить формы проведения. Если в 2022 году в ярмарке участвовала 31 галерея, представлявшая 60 художников, то осенью 2023-го — только 10 галерей, 26 художников. Как отметил основатель Art X Lagos Токини Петерсайд-Швебинг, Art X Lagos, важнейший элемент экосистемы современного искусства, ищет новые пути выживания и развития.
«Ну вот наконец-то и русские», — Дарья Кирсанова рассказывает, что это были первые слова приветствия, которые за ужином в честь открытия ярмарки произнесла нигерийская коллекционер и меценат. Одна из участниц поездки, коллекционер и основатель галереи «9Б» в Нижнем Новгороде Елена Тальянская говорит, что специально ничего не читала и не смотрела, хотела увидеть Африку своими глазами, без стереотипов. Поразило небо, постоянно затянутое дымкой. Природа. Удивительно улыбчивые люди, не признающие ни тротуаров, ни переходов, бредущие прямо по трассе. И колючая проволока, которой затянуто буквально каждое здание города. А на входе — неизменно человек с автоматом. «Заходишь за колючую проволоку, а там идет вернисаж. В красивом пространстве модные люди пьют вино. Висит первоклассное искусство», — рассказывает Тальянская. Даже по первому впечатлению, говорит она, галерей в Лагосе больше, чем в Нижнем Новгороде. Цены на работы художников — от €3000 до €60 000. Их активно покупают местные коллекционеры. Тальянская с мужем купили работу молодой художницы Тофо Барди. Сейчас галеристы ведут переписку с несколькими африканскими художниками, чтобы пригласить их в арт-резиденцию в Нижний Новгород.
«Если ты живешь в России, у тебя мало шансов узнать об Африке. Но Африка знает о России», — говорит Дарья Кирсанова. Искусствовед, выпускница Санкт-Петербургского университета культуры и института Sotheby’s Кирсанова основала галерею в Лондоне в 2013 году. Помимо европейских авторов, ее Narrative Projects показывала искусство и тех стран, которые далеки от информационного фокуса, например, работы художников с Ближнего Востока и россиянки Таус Махачевой. В 2019-м Кирсанова уехала в отпуск в Танзанию: «Оказалось, что мои представления о мире однобокие. В Африке все другое: традиции, характеры, природа, география, исторические сюжеты. Хочется исследовать этот новый мир». В 2020 году Дарья Кирсанова закрыла свою лондонскую галерею и стала работать напрямую с африканскими художниками. «Пандемия — удачное время, чтобы оглядеться по сторонам, узнать о местных традициях и искусстве», — рассказывает Кирсанова. Ее приятно удивило, с каким уважением в Африке принято говорить о России. «Кто-то даже может напеть при встрече Аллу Пугачеву», — рассказывает она. Оказалось, культурная жизнь на континенте бьет ключом: бум африканского кино, музыки, моды, современного искусства. «Африканцы создают яркие сильные образы, у них много фигуративных работ», — по мнению Кирсановой, такое искусство легко «считывается» россиянами.
Российские вкусы
Российский интерес к африканскому искусству и ремеслам насчитывает чуть более ста лет. Африканист, старший научный сотрудник Кунсткамеры Анна Москвитина-Сиим говорит, что, пожалуй, первой покупкой африканского искусства коллекционером из России можно считать приобретение купцом Сергеем Щукиным семи предметов в июле 1912 года в парижской галерее Brummer Curiosites. Как отмечает сотрудник Эрмитажа, африканист Алексей Аксешин, «фетиши» и «идолы» стали интересны европейцам, только будучи преломленными в привычных жанрах, в таланте Брака и Дерена, Вламинка и Матисса, Кирхнера и Ван Гога, Пикассо и Клее. Годом позже, в 1913 году, в Абиссинию (современную Эфиопию) по заданию Санкт-Петербургской академии наук и Музея антропологии и этнографии для сбора и покупки этнографических коллекций и записи фольклора отправился Николай Гумилев. Это была третья поездка в Африку поэта и путешественника. В коллекции музея хранятся четыре картины африканских художников, 107 этнографических предметов и 242 стеклянных негатива. «Надо мной насмехались, когда я покупал старую одежду, одна торговка прокляла, когда я вздумал ее сфотографировать, и некоторые отказывались продать мне то, что я просил, думая, что это нужно мне для колдовства», — писал Гумилев в дневнике о сборе этнографических экспонатов.
Все из известных сегодня коллекций искусства Африки, за единственным исключением, ориентированы на антикварные предметы, скульптуру, живопись, маски. Из важнейших частных собраний Москвитина-Сиим выделяет коллекцию архитектора Олега Маковецкого и бывшего топ-менеджера Альфа-банка Олега Артеменко, коллекцию Анны Деминой, жены бывшего топ-менеджера ПАО «Россети» Андрея Демина, и коллекцию дипломата, советника управления стран Африки МИД СССР Александра Макаренко. По оценке Москвитиной-Сиим, главным критерием ценности для этих коллекционеров считается ритуальная история предметов. Современное искусство народов Африки собирал санкт-петербургский бизнесмен Игорь Копытцев, погибший в Сьерра-Леоне в 2009 году. Часть собрания осталась в семье Копытцева, другую часть еще при жизни бизнесмена приобрел бывший член правления «Газпрома» Ярослав Галко, который затем передал ее в Казанский этнографический музей. Экспозицией из Казани откроется новый Музей культуры стран Африки. Новый музей, филиал Государственного музея искусств народов Востока, займет пространство бывшего ГЦСИ на Зоологической улице. Как заявил, представляя новый проект, директор Музея Востока Александр Седов, планируется создать залы, посвященные традиционным культурам тропической Африки, искусству Восточной и Северной Африки, а также истории дипломатических отношений с Россией. В дальнейшем будут организованы совместные выставки с культурными центрами из таких государств, как Эфиопия, Танзания, Мали, Судан, Камерун. Открытие Музея культуры стран Африки намечено на весну 2024 года.
По сравнению с европейскими собраниями (The Artnewspaper приводит данные о том, что 90% культурного наследия народов Африки хранится вне территории континента, в музеях Великобритании, Бельгии и Франции; так, в Британском музее — 200 000 африканских экспонатов, в Королевском музее Центральной Африки под Брюсселем — 130 000) коллекции российских музеев беднее. Например, Эрмитаж открыл зал искусства народов Африки только в 2017 году. В основе его экспозиции два собрания: коллекция сотрудника Кунсткамеры Владимира Арсеньева, выкупленная в 1988 году, и предметы, приобретенные в 2010-е годы на средства бизнесмена, почетного консула Гвинейской Республики в Санкт-Петербурге Сергея Гирдина. Всего в африканской коллекции Эрмитажа 260 предметов. В коллекции Музея Востока — 4000 африканских экспонатов. В Кунсткамере — 14 000 единиц хранения.
Без чувства вины
Отсутствие колониального прошлого в отношениях между Россией и африканскими странами, по мнению совладельца галереи «Триумф» Дмитрия Ханкина, сегодня дает фору российским музеям, кураторам и коллекционерам. «Европейские и Американские музеи ведут реституционные споры. Молодое поколение африканских художников больше не хочет брать деньги у условных бельгийских кураторов, — объясняет Ханкин. — У России нет исторической вины перед Африкой».
Летом 2023 года во время саммита «Россия — Африка» в санкт-петербургском Манеже открылась выставка «Перевернутое сафари. Современное искусство Африки», где показали более 300 работ 49 африканских и 14 российских художников, среди них такие имена, как Эль Анацуи, Абудиа, Тете Азанкпо, Мишель Окпаре, Янзи. За 54 дня выставку посмотрело почти 60 000 человек. До 4 февраля 2024 года эта выставка идет в Музее изобразительных искусств Республики Татарстан, затем переедет в Нижний Новгород, а оттуда в Москву. Дмитрий Ханкин считает, что проект показывает Африку как суперцивилизацию, неизвестную в России. «Африканское искусство — это большое иносказание, понять которое российским зрителям помогает опыт переживания прошлого, последствий социального эксперимента. Африканское искусство очень разных частей континента объединено колониальной травмой», — говорит Дмитрий Ханкин. Выставка — некоммерческий проект, произведения не продаются, но, по словам Ханкина, «несколько довольно серьезных коллекционеров купили работы художников, о которых узнали, побывав на выставке».
Анна Штиль, глава продюсерской компании «Алфавит продакшн», в рамках саммита организовывала фестиваль африканского кино. «Все начиналось как авантюра, — рассказывает Штиль, — на приеме в посольстве Сенегала жена посла спросила меня: «Почему в России так мало показывают африканского искусства?» Я смутилась». Растерянность продюсера длилась недолго, оказалось, в Сенегале идет активная культурная жизнь: представительная биеннале современного искусства и кинофестиваль в Дакаре. «Я посмотрела документальный фильм, посвященный Первому Всемирному фестивалю негрских искусств в Дакаре, прошедшему в 1966 году по инициативе первого президента Республики Сенегал, поэта и философа Леопольда Сенгора. Выяснила, что первое поколение сенегальских кинематографистов училось во ВГИКе у Сергея Герасимова», — рассказывает Штиль. Она также узнала, что центры современного африканского кино — Сенегал, Мали и Нигерия (Nollywood, по меткому выражению журналиста The New York Times, так обозначившему в 2002 году нигерийские киноамбиции) и Wakaliwood, киностудия из трущоб в Уганде.
Фестиваль африканского кино при поддержке Министерства культуры и посольства Сенегала прошел на «Ленфильме» в июле 2023 года. «Мы показали панораму африканского кино, — рассказывает Анна Штиль. — Фильмы из Конго, Сенегала, Кот-д’Ивуара, Лесото, Туниса, ЦАР, Нигерии, Уганды. Программу открыл «Омен» бельгийско-конголезского рэпера Болоджи, получивший приз «Особый взгляд» на фестивале в Каннах в 2023 году».
В планах «Алфавит продакшн» — провести летом 2024 года не только кинофестиваль, но и выставки современной фотографии, современного искусства и танца. Компания уже провела переговоры с делегацией Министерства культуры Буркина-Фасо. Одна из участниц делегации, Мариам Суг, создательница галереи Kanudya в Уагадугу, столице республики, рассказала Forbes, что видит хорошие перспективы культурного обмена между Россией и Буркина-Фасо в продвижении африканских художников. «В стране нет традиции художественного образования, большинство художников — самоучки, которые работают по домам. Шанс представлять свои работы — выкладывать фотографии в соцсетях, — говорит Мариам Суг. — Но не все умеют пользоваться интернетом, не всем доступны новые материалы и технологии». По мнению галеристки, обменные выставки российских художников и мастеров из Буркина-Фасо могут расширить горизонт представлений о мире и о профессии художников обеих стран.