Запрос на справедливость: куда пойдет Казахстан при Токаеве

Видеообращение пожизненного национального лидера (Елбасы) Нурсултана Назарбаева, опубликованное 18 января, положило конец дискуссиям о том, кто теперь реально возглавляет эту страну. Напомню, что еще накануне в Guardian писали о «яростных» дискуссиях Назарбаева и действующего президента Касым-Жомарта Токаева по поводу дележа власти и собственности, а также о том, что их разногласия могут привести к новым открытым конфликтам. Но в выступлении экс-президента было четко сказано, что он уже с момента отставки в 2019 году является лишь «пенсионером», а вся полнота власти находится в руках Токаева.

По сути, Назарбаев сложил с себя все реальные полномочия. За ним, с согласия Токаева, остается статус символа новой  казахстанской государственности. Однако этот символ будет не лишен публично признаваемых изъянов, о чем свидетельствует уже начавшийся процесс публичной «деелбасизации» Казахстана. Скорее всего, будет использована формула, примененная ранее таким уважаемым и Назарбаевым, и Токаевым политиком, как Дэн Сяопин, к Мао Цзэдуну. С одной стороны, признали его заслуги по основанию нового Китая, с другой — его же многочисленные ошибки.

Наследство Елбасы

Для европейского сознания, мыслящего в парадигме «или-или», результат немного странный. Есть и перемены, и стабильность одновременно. С одной стороны, революция «Шал, кет» («Дед, уходи») завершена — Назарбаев ушел. С другой стороны, революции никакой не произошло, власть сохранилась. Если пользоваться европейскими аналогиями, то на память приходит только английская «Славная революция» (название госпереворота 1688 года в Англии, в результате которого был свергнут король Яков II Стюарт. — Forbes), долго служившая для европейских идеологов умеренности, таких как Джон Локк, образцом «прогресса в рамках законности». 

Назарбаев как символ государственности будет теперь работать на Токаева, как образ Ленина работал на Сталина. При этом одной из ошибок, которая явно будет приписана Назарбаеву его преемником, — слишком большая любовь к семье и продвижение племянников, дочерей, зятьев, а также многочисленных приближенных людей Елбасы на все ключевые посты в государстве и экономике страны. Этот вопрос в январе был частично решен быстрым снятием или добровольно оформленным уходом родственников Назарбаева со всех ключевых постов. Однако никого из членов семьи в узком смысле не арестовали, в отличие, например, от председателя КНБ Карима Масимова — человека весьма приближенного к Назарбаеву, но не только не его родственника, но даже и не казаха (он уйгур по национальности).

Результат протестов

Идеологически кампания по пересмотру наследия Назарбаева была озвучена уже в выступлении Токаева 11 января: «Благодаря первому президенту — Елбасы в стране появилась группа очень прибыльных компаний и прослойка людей богатых даже по международным меркам». А на встрече с представителями бизнеса 21 января Токаев высказался еще более откровенно: со ссылкой на международных экспертов он указал, что 162 человека сконцентрировали в своих руках главные активы Казахстана, в то время как большинство жителей страны живут на $1300 в год. По словам Токаева, этот разрыв в доходах и стал основной причиной протестов.

Таким образом, Токаев просто перевел основной лозунг протестов «Шал, кет!» на язык цифр: $1300 в год — это $3,56 в день, что близко к уровню бедности ($3,2 в день) по методике Всемирного банка. Кстати, это видно и по другому показателю — в среднем почти 50% зарплаты у жителей страны уходит на еду. Учитывая, как много в Казахстане многодетных семей, можно понять, почему основным двигателем протеста (в том числе и насильственного) стала недовольная казахская молодежь, доля которой в населении страны продолжает расти.  

Означает ли сказанное Токаевым, что будет резко увеличена роль государства в экономике? Вряд ли. В Казахстане понимают опасность тотального популизма венесуэльского образца. Токаев, наоборот, говорит о приватизации излишних государственных функций. Другой риск тоже понятен, он виден на примере соседней Киргизии — там вопрос перераспределения собственности встает после каждой смены власти. Например, после случившейся в 2020 году очередной революции иностранные инвесторы потеряли контроль над золотодобывающей компанией «Кумтор» — наиболее привлекательным активом в республике. Токаев пока лишь предлагает местным олигархам «делиться с народом» своими сверхдоходами. О национализации ключевых объектов, тем более принадлежащих иностранцам, речь не идет.  

Умеренный и самостоятельный

Поскольку будущее Казахстана теперь связано именно с Токаевым, важно понять его как самостоятельного политика. Можно отметить, что уже многие сделали огромную ошибку, недооценив действующего президента страны.

Во-первых, Токаев умеет сочетать противоположные интересы и удерживать между ними баланс. Кстати, это характеристика и всей политики Казахстана, заложенной при Назарбаеве. Так что страна и лидер тут явно окажутся в гармонии. 

Во-вторых, президент Казахстана — человек с огромным опытом, в том числе уникальным для постсоветских лидеров. Кто из них еще побывал заместителем Генерального секретаря ООН? Он получил хорошее образование, начиная с МГИМО, знает китайский, английский и французский языки. Можно сказать, что Токаев — интеллектуал, но при этом человек деловой. 

Наконец, в-третьих, в противоположность современным постсоветским стереотипам о слабаках-интеллигентах, Токаев показал и, возможно, еще покажет себя сильным лидером, умеющим переиграть своих противников.  

Судя по первым шагам, Токаев понимает запрос населения на социальную справедливость, но при этом хочет взять подобные настроения под контроль. Пока президент не отказывается от рыночно-ориентированной политики времен Назарбаева. Для многих молодых казахстанцев справедливость, кстати, и не означает, что государства должно быть больше, а рынка меньше — такие представления больше характерны для пожилых. Молодежи в первую очередь нужно право на самореализацию, и если Токаев его обеспечит, то получит новую социальную базу поддержки.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора