Не исключено, что скоро на картах, отражающих уровень того или иного статистического показателя в мире, огромный Китай станет серым пятном с подписью N/A («данные недоступны»). Сейчас такую надпись можно встретить лишь возле стран, известных своей склонностью к изоляции, типа Туркменистана, Бутана или Северной Кореи. Однако при сохранении в Китае текущих тенденций в области «защиты данных» в такую же серую зону перейдет и вторая экономика мира.
1 сентября 2021 года вступил в силу Закон КНР о безопасности данных — новая веха на пути к «цифровому суверенитету», что неразрывно связано с самоизоляцией. Сейчас, на фоне энергокризиса и корпоративных дефолтов в Китае, инвесторы, эксперты и журналисты все чаще сталкиваются с проблемой закрытости информации, которая мешает понять, что же на самом деле происходит с той или иной компанией или сектором китайской экономики.
Закрытые данные
В новом законе термин «данные» трактуется очень широко и означает любую информацию, записанную в электронной или письменной форме. Такое определение охватывает все виды так называемых больших данных, включая, например, треки движения самолетов и океанских судов, статистику таксомоторных компаний и объемы добычи угля. Более того, регулируется обработка данных не только в самом Китае, в том числе иностранными компаниями, работающими в стране, но и за рубежом, если, как говорится в законе, «обработка данных в иностранных государствах наносит ущерб национальной безопасности, общественным интересам или законным правам и интересам граждан или организаций КНР».
Закон прямо запрещает передачу данных, хранящихся в Китае, другим государствам без предварительного разрешения китайского правительства. На бумаге речь идет о межгосударственных взаимодействиях, однако непонятно, можно ли, например, передавать данные внутри одной транснациональной компании — грубо говоря, между филиалом в Шанхае и штаб-квартирой в Санкт-Петербурге. В общем, как водится, закон есть, а практика его применения еще не выработана, и пока китайские компании и учреждения предпочитают перестраховываться, закрывая доступ к своим данным вообще.
Беспокойство в мире бизнеса подтверждает то, о чем давно говорят на закрытых конференциях академические специалисты по Китаю. Объект их изучения «схлопывается» на глазах. Полноценные самостоятельные исследования в стране уже несколько лет как невозможны. Зарубежные исследователи практически не имеют доступа к архивам, за месяц до посещения им нужно подать заявление вместе с ходатайством какой-либо китайской организации — на практике в большинстве случаев это означает «нет». А набор литературы в библиотеках, куда пока что ученых пускают, весьма специфичен и выборочен.
В последние два года постепенно закрываются даже цифровые архивы газет — верный признак того, что история КНР последних десятилетий вскоре будет переписана. На это же указывает и «историческая резолюция», принятая последним пленумом правящей партии в ноябре: роль Дэн Сяопина как творца экономических реформ 1980-х годов стала скромнее, а значение «новой эпохи», начавшейся с приходом Си Цзиньпина к власти в 2012 году, напротив, выводится на первый план.
В таких условиях сложно рассчитывать на откровенные интервью со стороны чиновников, предпринимателей и даже простых обывателей — осознание того, что перед ними сидит иностранец, у которого могут быть «враждебные намерения» (это официальная формулировка), заставляет респондентов молчать и без прямого вмешательства государственной цензуры. Наконец, после начала пандемии из-за жестких антиковидных мер оказались невозможны любые поездки в Китай. Контакты на экспертном уровне перешли в онлайн-формат, не предполагающий живого кулуарного общения. И перспектив на возвращение прежних порядков пока не видно.
Информационный тупик
Последним окошком в Китай остается, при всех нареканиях к ее объективности, китайская статистика. Благо что она оцифровывается и публикуется в открытом доступе, и, например, сопоставление данных китайской таможни и таможенных органов соседних стран (скажем, России и Казахстана) позволяет получать более полную картину.
Но сейчас из-за перестраховки «на местах» и эти данные под вопросом. Для исследователя, который хочет разобраться, что же происходит в Китае, остаются два источника информации: официальные заявления властей — с каждым годом все более и более бравурные, и многочисленные аналитические доклады американских, японских, а до недавнего времени и гонконгских «China watcher’ов» (наблюдателей за Китаем), в которых по мере ухудшения отношений КНР с Западом объективные выводы стали все больше и больше вытесняться идеологией.
К сожалению, оба пути ведут в информационный тупик. И, как это ни парадоксально в цифровой XXI век, эксперты по Китаю снова вынуждены смотреть на него взглядом со стороны, из-за «великой стены», в результате чего КНР в их восприятии рано или поздно превратится в страну из небылиц, «населенную людьми с песьими головами». Как это было совсем недавно, по историческим меркам, — до рубежа 1970-1980-х, когда началась политика реформ и открытости.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора