Роскомнадзор попросил суд оштрафовать признанный иноагентом The Insider
Роскомнадзор попросил суд оштрафовать издание The Insider (внесено в реестр СМИ-иноагентов) из-за отсутствия маркировки иноагента. Шеф-редактор The Insider Роман Доброхотов заявлял, что издание не будет ставить маркировку о статусе иноагента на своих материалах
Обновление: изначально в новости сообщалось, что Роскомнадзор попросил Таганский суд Москвы заблокировать The Insider (издание внесено в реестр СМИ-иноагентов). Эту информацию передал ТАСС со ссылкой на суд. Позднее ТАСС внес правки в свою новость, убрав информацию о требовании блокировки. Forbes приносит извинения читателям.
Роскомнадзор попросил Таганский суд Москвы оштрафовать издание The Insider (внесено в реестр СМИ-иноагентов) на 500 000 рублей из-за отсутствия маркировки иноагента, сообщил ТАСС со ссылкой на суд.
В суд поступил протокол в отношении издания по ч. 1 ст. 19.34.1 КоАП (нарушение порядка деятельности иностранного средства массовой информации, выполняющего функции иностранного агента). Эта часть статьи предусматривает для юридических лиц штраф 500 000 рублей.
Роскомнадзор подтвердил РБК, что составил административный протокол в отношении The Insider, изданию грозит штраф. Ведомство добавило, что может ограничить доступ к ресурсу на основании вступившего в законную силу судебного решения о нарушении.
The Insider включили в реестр СМИ-иноагентов в конце июля. Шеф-редактор издания Роман Доброхотов тогда заявил, что The Insider зарегистрирован в Латвии и не обязан подчиняться требованиям России, поэтому не будет ставить маркировку о статусе иноагента на своих материалах.
В сентябре Доброхотова объявили в розыск. По данным ФСБ, в августе журналист «при посредничестве иных лиц» незаконно пересек российскую границу «в направлении Украины». Доброхотов назвал информацию о незаконном пересечении границы абсурдной и подчеркнул, что имеет полное право выезжать из России. Журналист сообщил Reuters, что сейчас находится за пределами России и не хочет раскрывать свое местонахождение. «Очевидно, что это, во-первых, инструмент давления на меня, а во-вторых, попытка выяснить, где я нахожусь и какими расследованиями сейчас занимаюсь», — считает он.