Глеб Павловский: «Путину действия Медведева явно не нравятся. Он хочет себя обезопасить»

Владислав Сурков, более 10 лет курировавший в администрации президента вопросы внутренней политики, уходит из Кремля в Белый дом. На его место назначен Вячеслав Володин. С просьбой объяснить смысл этой рокировки Forbes обратился к политтехнологу Глебу Павловскому: долгое время он сотрудничал с АП, но в апреле 2011 года Кремль отказался от этого сотрудничества. 

— О чем говорит назначение Суркова? Это повышение или понижение?

— Это устранение. Устранение самого его места как такового. Со стороны Медведева это, конечно, жест в сторону общественности, но этим жестом, насколько я понимаю, воспользовались в Белом доме, чтобы оставить Медведева без администрации.

— Почему Суркова понадобилось устранять?

— По должности он оказывался куратором президентской кампании, что явно не устраивало Путина.

— Почему?

— Потому что Путин не доверяет Суркову. Потому что Сурков лоялен Медведеву и потому что Путин не доверяет самому Медведеву после прошедших четырех лет. А Сурков на протяжении всего этого срока был на стороне Медведева. Тем более что при Медведеве он стал ведущим политическим руководителем в администрации президента, в то время как при Путине он таковым не был.

— То есть устранение Суркова — это шаг, который говорит о том, что Путин берет ситуацию под свой контроль?

— Не полностью. Скорее, таким образом Путин устанавливает системы безопасности в тех местах, где он ждет подвоха. И в первую очередь — в администрации президента. Поскольку действия Медведева ему явно не нравятся. И он боится нарушения своего сценария выборов уже в самом начале, поэтому он хочет себя обезопасить.

Насколько долго делается это назначение, я не знаю. Но, по-моему, Путин заблуждается насчет того, что сможет расставлять людей надолго.

— То есть Путину не удастся себя обезопасить устранением Суркова?

— Да, это всего лишь один ход в игре на ослабление, которую ведут президент и премьер. Он еще больше ослабил Медведева, что будет толкать Медведева к каким-то более радикальным шагам. Поэтому эта ситуация крайне нестабильна.

— А на какой шаг, на ваш взгляд, может решиться Медведев?

— Все те шаги, на которые он пошел в последние недели, считались раньше невозможными. На какой еще шаг он может пойти, я даже не знаю.

— То есть последние шаги по либерализации политической системы не были согласованы с Путиным?

— Я думаю, да, они не были с ним согласованы.

— Если Путин победит на выборах в марте, кто будет курировать российскую внутреннюю политику вместо Суркова?

— До того как Путин станет президентом, мы пройдем столь мощный вихрь, что сегодня на этот вопрос не сможет ответить даже Путин. Например, Володин может выполнять директивы, но вряд ли он может внести собственное содержание в политический процесс. Сурков ведь занимался программированием внутренней политики, а Володин соответствует такому пониманию Путина, что программа у него уже есть и ничего особенного больше не надо.

В общем, можно сказать, что назначение Суркова — это такой двойной жест. Либеральная общественность будет толковать его как либеральный, а нелиберальная общественность в аппарате будет рассматривать его как приглашение к развязыванию рук. И в общем он создает еще более неустойчивую ситуацию перед президентскими выборами, которую уже можно назвать остроконфликтной. И этот конфликт может выйти наружу.

— То есть вы думаете, что какие-то группы внутри власти будут конфликтовать?

— Да, то, что происходило на Болотной, теперь будет происходить внутри аппарата. Там тоже будут формироваться различные непубличные партии, которые вступят друг с другом сначала в игру, а потом в борьбу.

— Что изменится в российской внутренней политике с уходом Суркова?

— Она уже меняется и сильно. Сурков, действительно, становился человеком без функций в новых обстоятельствах. Сейчас исчезает ведущая роль Кремля. До этого он был авангардом, инициатором и огласителем политической повестки. Но в этом году он утратил эту роль и уже не может ее вернуть. Поэтому Суркову в каком-то смысле нечего делать, и он, действительно, уходит вовремя.

Политика теперь станет более разнообразной, более динамичной и более конфликтной. При этом довольно быстро выяснится, что конфликтов все больше, а для их решения у нас нет инструментов. Тогда какие-то конфликты будут решаться уже с применением силы. Так что я не думаю, что основной тренд будет либеральным.

— Какие именно группы будут конфликтовать?

— У нас никогда ни страна, ни властный аппарат не были монолитны. В них всегда были какие-то группы интересов. К тому же сейчас началась политизация, и будет политизироваться и аппарат, причем аппарат даже в первую очередь. Это связано с контролем над ресурсами, финансовыми интересами, связями с территориями. Все эти вещи очень конкретны, будут вылезать какие-то группировки значительно более сильные и веские, чем оргкомитет митингов.

Конечно, во власти появятся и либералы, но это будут ситуационные либералы. Они будут предлагать игру по правилам, поскольку иначе в остроконфликтной ситуации все перережут друг друга. Воплощением такого типа либерала вполне может быть Алексей Кудрин, но это совсем не то, что понимают под либерализмом на протестных митингах.