В 1987 году в Нижнем Новгороде (тогда Горький) начались митинги против строительства экспериментальной атомной станции теплоснабжения. Опытное конструкторское бюро машиностроения им. Африкантова, разработавшее этот проект, имело все основания гордиться своей инновационностью: впервые в мировой истории ядерная энергия должна была использоваться для отопления жилья! В атомных реакторах предлагалось нагревать воду и затем под высоким давлением через систему теплообменников закачивать в многоэтажки районов Щербинка и Нижние Печеры.
Однако после чернобыльской катастрофы жители этих районов, включая академика Андрея Сахарова, который отбывал в Щербинке ссылку, не испытывали никакого желания участвовать в атомном эксперименте над прогнившим советским ЖКХ. Так в Нижнем появилась общественная организация «За ядерную безопасность». Одним из ее участников стал 27-летний кандидат физико-математических наук Борис Немцов. Его статья против строительства Горьковской АСТ (ГАСТ) в газете «Нижегородский рабочий» вызвала большой отклик — в редакцию приходили тысячи писем.
В Горьковском НИИ радиофизики, где Немцов работал над своей докторской диссертацией, для этих писем даже был выделен отдельный стол.
Немцова стали звать на трибуны городских митингов против строительства ГАСТ, он публиковал критические статьи против атомного теплоснабжения в союзных СМИ, познакомился с Сахаровым, к тому времени уже народным депутатом СССР, и даже взял у него интервью для газеты «Ленинская смена».
В 1989 году Немцов сам баллотировался в народные депутаты СССР, но не прошел праймериз. Зато в 1990 году победил на выборах народных депутатов РСФСР по Горьковскому округу (22,8% голосов избирателей в первом туре и 57,7% - во втором). «Для тех лет у меня была достаточно радикальная программа: свобода слова, частная собственность, открытая страна, возвращение городу Горький исторического имени и, естественно, закрытие атомной теплостанции, — вспоминал политик в автобиографии «Исповедь бунтаря». — Кстати, с гордостью констатирую, что моя первая политическая и предвыборная программа полностью выполнена».
«Первый раз я был назначен на эту должность случайно»
Тогда же Борис Немцов познакомился с Борисом Ельциным, который баллотировался на пост председателя российского парламента. «Депутаты съехались в Москву на первое заседание Верховного Совета РСФСР, и Ельцин пригласил на встречу тех, кто победил под демократическими лозунгами. Собрались, — писал он в «Исповеди бунтаря», — Ельцин зашел, увидел меня, молодого парня (а мне тогда было 30 лет), и сходу говорит: «Вы из Нижнего Новгорода? У вас есть какие-нибудь идеи, как нам обустроить Россию?» Меня это удивило. Он несколько часов сидел и слушал нас, совсем молодых людей, неоперившихся, практически ничего не комментируя и только что-то записывая. И это не был аттракцион по внимательному прослушиванию разговоров начинающих политиков, это был заинтересованный, важный разговор».
vrezka
На выборах президента РСФСР в июне 1991 года Немцов был доверенным лицом Ельцина в Нижегородской области. И конечно, в августе 1991-го они вместе оказались на баррикадах у Белого дома. Когда первый президент России скончался в 2007 году, Немцов делился с «Ведомостями» воспоминаниями о том, как это было.
В Москве он тогда очутился проездом — собрался с женой в отпуск, — но увидел на улицах танки и пошел в Белый дом.
Столкнувшись там с Ельциным на лестнице, спросил, что делать, какие будут указания. «Что вы тут стоите, берите оружие и идите защищать свободу», — последовал ответ. Еще Немцову запомнилось, что Ельцин сам звонил в американское посольство и требовал выдать продовольствие защитникам Белого дома: «Они прислали две фуры кока-колы и гамбургеров».
Все остальные нижегородские политики поддержали августовский путч. «После победы Борис Николаевич вспомнил о молодом депутате ВС, который вместе с ним «самоотверженно сражался» на баррикадах. И назначил меня губернатором Нижнего Новгорода. Так что, можно сказать, первый раз я был назначен на эту должность случайно», — рассказывал Немцов журналу «Карьера». Точнее, 27 августа Ельцин утвердил Немцова на посту представителя президента в Нижегородской области — сказал, что это «на два месяца», и добавил: «Не справишься — сниму». Судя по тому, что в конце ноября вышел президентский указ о назначении Немцова главой администрации Нижегородской области, тот справился.
Несмотря на юный по губернаторским меркам возраст — 31 год, Немцов проявил себя взвешенным политиком. С одной стороны, приглашение в Нижегородскую область в 1992 году Григория Явлинского вместе с его «ЭПИцентром» разрабатывать программу экономических реформ. Ряд этих реформ (малая приватизация, реструктуризация колхозов) затем тиражировался на федеральном уровне. С другой — никаких резких движений в госуправлении: большинство бывших секретарей райкомов и горкомов КПСС (поддержавших, напомним, ГКЧП) при нем заняли высокие посты в областной администрации. Даже бывшего первого секретаря обкома Геннадия Ходырева Немцов в 1994 году назначил президентом Нижегородской ТПП (и в начале 2000-х Ходырев снова руководил областью, как в советские времена).
Не все экономические новации Немцова оказались удачными. Взять, например, знаменитые когда-то «немцовки» — облигации первого в России областного займа, которые губернатор собирался использовать в качестве замены денег. Это было весной 1992 года, в разгар дефицита наличных в стране. Однако «немцовки» за настоящие деньги так и не сошли. Когда Банк России начал выпускать пятитысячные купюры и кризис с наличностью стал стихать, Немцов попробовал использовать облигации в качестве талонов на бензин — но оказалось, что из-за плохого красителя они пачкаются и быстро стираются. В конце 1992 года «немцовки» стали облигациями обычного займа и их держатели даже получали какие-то проценты.
Эксперимент Немцова с заявительной регистрацией и упрощенным бухучетом частных предприятий действительно ускорил процедуру регистрации предпринимателей (документы нужно было просто отправить по почте). Однако критики губернатора утверждали, что предприятия, зарегистрированные по упрощенной процедуре, могли открыть счет только в одном городском банке, напрямую зависимом от городской администрации, а остальные банки предпочитали с такими предприятиями не связываться, так как не были уверены в том, что документы у них оформлены правильно. А предприниматели, которые перешли на упрощенный бухгалтерский учет, рисковали получить проблемы в федеральной налоговой инспекции.
«Месячник свободной торговли», объявленный Немцовым, тоже имел в большей степени пропагандистский эффект. В течение месяца были отменены идущие в городской бюджет проценты от налогов на прибыль и сокращены вдвое проценты того же налога, идущие в областной бюджет. Так как решение о проведении месячника было принято за несколько дней до его объявления, о льготах предпринимателям стало известно слишком поздно, и поэтому свобода торговли не отразилось на количестве товаров, товарообороте и ценах. Зато потери бюджета по результатам месячника от недопоступления налогов составили, по разным оценкам, от 20 млн до 100 млн рублей. Немцов надеялся, что под идеи месячника правительством Егора Гайдара будут выделены дешевые кредиты на 2 млрд рублей и льготы по налогу на прибыль, отчисляемого в федеральный бюджет, но эти надежды не оправдались.
Зато нижегородский губернатор прославился на всю страну как защитник малого и среднего бизнеса и сохранил популярность в области.
Губернаторские выборы в декабре 1995 года он выиграл, набрав 58,9% голосов.
«Видимо, Ельцин всегда мечтал о сыне»
В то время Немцов часто и не стесняясь в выражениях критиковал российское правительство — сперва гайдаровское, а затем и черномырдинское. Чего стоит одна только характеристика гайдаровских реформ — «вялотекущая шизофрения». После очередной такой критики в связи с повышением цен на хлеб в июне 1992 года Гайдар даже предлагал Немцову уйти в отставку, на что Немцов ответил: «Не Гайдар меня назначал». Примерно тогда же он подал иск в Конституционный суд против правительства России по факту создания дефицита наличных денег в стране.
Но вот с президентом в то время у Немцова отношения складывались, по его впечатлению, очень близкие: «У него две дочки, но, видимо, он всегда мечтал о сыне. И, наверное, я подсознательно вписывался в эти мечты» (цитата по «Исповеди бунтаря»).
Ельцин часто бывал в Нижнем Новгороде, они с Немцовым вольно беседовали о жизни.
«Например, он меня спрашивал: «Вы молодой человек — а где вы с девушками встречаетесь?» Я ему сказал, что есть у меня место, а он мне говорит: «Надо иметь много мест, потому что одно место будет засвечено», — вспоминал в автобиографии Немцов.
Впервые Ельцин заговорил о нем как о своем политическом наследнике в 1994 году, после путешествия с семьей по Волге на теплоходе «Россия». Встретившись с Немцовым в Нижнем, президент пожаловался на неугомонного Жириновского: «Он в каждом городе ко мне выходит и мешает мне работать. Сделайте, чтоб его не было». Оказывается, Жириновский плыл по Волге вслед за Ельциным на теплоходе «Александр Пушкин». Немцов немедленно распорядился задержать мятежный «Пушкин» в шлюзах Горьковского водохранилища. После чего растроганный Ельцин, по рассказу Немцова, на открытии теннисного корта в Нижнем Новгороде заявил: «Наконец-то я вырастил себе преемника». О том, что Немцов — преемник, Ельцин говорил и Биллу Клинтону во время визита в США, и канцлеру ФРГ Гельмуту Колю во время вывода российских военных баз с территории Германии. Впрочем, по воспоминаниям бывших высокопоставленных сотрудников ельцинской администрации, он и всем остальным «кандидатам в преемники» напрямую сообщал о своем выборе в их пользу. Однако Немцов в этом качестве пробыл дольше всех и оказался засвечен раньше прочих.
Первая трещина в отношениях у них появилась в 1996 году, когда Немцов собрал в Нижегородской области миллион подписей против войны в Чечне, которые были доставлены к Спасской башне Кремля на микроавтобусе «Газель». Одну из папок Немцов принес президенту. «Он был в шоке, узнав, что только в одной области собран миллион подписей, но одновременно Ельцину моя активность не понравилась», — говорится в «Исповеди бунтаря». А после работы в «правительстве младореформаторов», завершившейся финансовым кризисом 1998 года, разговоров о преемничестве с Немцовым у Ельцина уже не возникало.
«Уверен, Путин не забыл»
«Нужно иметь в виду, что у него не было большого стремления попасть в правительство, он очень успешно работал на посту нижегородского губернатора, но Анатолий Борисович Чубайс [в то время первый вице-премьер в правительстве Черномырдина] в 1997 году к нему просто пристал — он очень настаивал на том, чтобы Немцов приехал в Москву, — говорит бывший министр экономики Евгений Ясин. — Я так думаю, что Анатолию Борисовичу тяжело было без Гайдара в правительстве. Вот эту роль должен был сыграть Немцов, и он в общем-то ее играл».
17 марта 1997 года Немцов был вызван в Кремль, где Ельцин предложил ему пост первого заместителя председателя правительства по социальным вопросам и естественным монополиям. Через месяц с небольшим он получил еще и пост министра топлива и энергетики. Сразу после своего назначения бывший нижегородский губернатор заявил о намерении пересадить государственных чиновников на отечественные автомобили.
Сам Немцов демонстративно приезжал из Минтопэнерго на совещания в Белый дом на родной нижегородской «Волге».
Нередко он опаздывал, и тогда коллеги, которые продолжали ездить на «Мерседесах, не упускали случая напомнить Немцову про его популистскую инициативу.
Олег Сысуев, вице-премьер по социальным вопросам в правительстве Сергея Кириенко:
Каким вам запомнился Немцов во время забастовки шахтеров весной-летом 1998 года?
Там была такая конфигурация, что мы втроем: я, Боря и Яков Моисеивич Уринсон — были одновременно у разных шахтеров. Он был в Ростовской области, я — в Кемеровской, а Яша — в Коми. И поэтому я мало следил за его деятельностью там, а он за моей. Но потом он рассказывал всегда историю про то, как меня в шахте в темном месте [губернатор Кузбасса Аман] Тулеев припер к стенке с группой злых шахтеров и заставил подписать протокол, где одним из пунктов была отставка Бориса Николаевича Ельцина. Я был неоднократным слушателем этой легенды в исполнении Бори, ему очень нравилась эта легенда, я его никогда не опровергал, потому что это ему досталяет море удовольствия и веселья — рассказывать, как меня припер к стенке Тулеев вместе со злыми шахтерами.
И я знаю, что он с шахтерами работал очень близко, он спускался в шахту, он с ними разговаривал, жил с ними одной жизнью, я думаю, что не меньше недели. Можно ли себе сейчас представить первого вице-премьера, который бы жил с шахтерами, со злыми шахтерами, не получающими заработную плату, у которых закрывали бы шахту, отнимали кусок хлеба, чтобы первый вице-премьер жил с ними одной жизнью и не пострадал после этого?! Нет. Нельзя. Потому что тогда общество, конечно, было беднее, оно, не имело такого количества «мерседесов» на душу населения и всякого рода других железяк дорогих, но было гораздо добрей и толерантнее, в том числе нормально относилось к правительству, потому что правительство было тогда открытым и жило с обществом одной жизнью.
Насколько он успешен был как переговорщик?
Вы знаете, на Борю, мне кажется, нельзя было всерьез так обижаться и злиться. Он располагал людей к себе, причем самых разных. Людей, у которых были извилины в башке, людей, у которых не было извилин в башке, самых таких узколобых коммунистов-большевиков. Они все видели, что человек живет от чистого сердца, искренне, и в этом смысле с ним легко было говорить. Договариваться с ним не просто, потому что в принципиальных позициях он никогда не сдавался. Но говорить с ним было комфортно и просто.
Добивался ли он того, что было ему нужно в этих переговорах?
Я думаю, что судя по итогам той эпопеи шахтерской, можно сказать, что безусловно да. Конечно, разная ситуация была в Ростовской области, в Кемеровской и у Якова в шахтах, то есть на Севере, в Сыктывкаре. Но судя по тем решениям, что были приняты, мне кажется, что да, [Немцов] добивался тех решений, что были нужны.
Несмотря на долгий опыт работы в российском парламенте (он представлял Нижегородскую область и в российском Верховном совете, а затем и в Совете Федерации), на новой должности Немцов, по собственному признанию, чувствовал себя не в своей тарелке. Когда в Нижнем директор ГАЗа Борис Видяев перестал платить налоги в бюджет и вообще начал, по выражению Немцова, вести себя «нагло, как олигарх», губернатор его просто уволил, а шантаж в виде забастовок рабочих с перекрытием автомагистралей игнорировал. Столкнушись с московской «семибанкирщиной», Немцов рассчитывал победить такими же методами — письмо к Ельцину о борьбе с олигархами в семи пунктах под заголовком «Национализация власти», совместная пресс-конференция с Чубайсом, игнорирование пожеланий Бориса Березовского и Владимира Гусинского насчет аукциона по контрольному пакету акций «Связьинвеста». В августе 1997 года торги по «Связьинвесту» выиграл консорциум компаний Владимира Потанина и Джорджа Сороса. В ответ Березовский и Гусинский развернули информационную войну против Немцова и Чубайса через подконтрольные им телеканалы ОРТ и НТВ.
«Неужели вы не можете как-то все это делать без шума? Я устал вас защищать», — раздраженно сказал Ельцин Немцову. «Борис Николаевич, это война, в которой либо они победят, либо мы, — взялся убеждать его Немцов. — Если мы готовы дать этим людям возможность управлять страной, давайте тогда совсем уничтожим федеральное правительство и не будем тратить деньги на имитацию его деятельности. Назначайте на министерские посты олигархов, и пусть они делают то, что считают нужным» (цитаты по «Исповеди бунтаря»). В конце концов президент буркнул что-то вроде: «Они — никто, я их знать не знаю. Вы — правительство».
Немцову удалось убедить Ельцина и в том, чтобы растрогнуть трастовый договор на управление акциями «Газпрома» с председателем правления компании Рэмом Вяхиревым — это позволило бы тому за бесценок получить контроль над крупнейшей российской компанией во время приватизации «Газпрома» (ее правительство с подачи Немцова тоже отменило).
Во время официального визита в Швецию Ельцин подвел Вяхирева к Немцову и заявил, что трастовый договор надо разорвать: «Это грабеж России. Будут проблемы, если не выполните».
Но еще большим своим достижением в правительстве Немцов считал апрельский указ 1998 года «Об основных положениях структурной реформы в сферах естественных монополий». «Этот указ был вообще одним из самых серьезных реформаторских документов девяностых. Я его пробил благодаря своей суперпопулярности и своему большому влиянию на Ельцина», — гордо рассказывал он в интервью для книги о реформе РАО ЕЭС «Крест Чубайса». Тогда же ему удалось пролоббировать указ об обязательном декларировании чиновниками своего имущества, который, как он рассказывал в том же интервью, Ельцин и Черномырдин со своими женами вдоль и поперек изучили, прежде чем выпустить в свет.
«Появление Немцова должно было усилить фронт реформ. Это ожидание оправдалось, в определенном смысле, — говорит Ясин. — Но реформы естественных монополий — это программа очень длительного развития. Сделать так, чтобы это все сразу получилось и быстро, было нереально». С момента подписания самых революционных указов, инициированных Немцовым, до дефолта с девальвацией оставалось три месяца с небольшим.
Вскоре, в мае 1998, ему пришлось столкнуться с еще одним испытанием — Всероссийской забастовкой шахтеров, парализовавшей железнодорожное сообщение по всей стране. Бастующие добрались и до Белого дома, разбили палаточный лагерь у Горбатого моста и стучали касками по мостовой. Немцов лично ездил к шахтерам и убеждал их разблокировать Транссиб и Северо-Кавказскую дорогу. Он подозревал, что забастовка не стихает в том числе и благодаря финансовой поддержке со стороны обиженных олигархов. На юге простаивали более сотни поездов, полных отпускников с детьми. В условиях антисанитарии там в любой момент могла вспыхнуть эпидемия. И тут произошел случай, который, по воспоминаниям Немцова, потряс его «до глубины души»: «Я как вице-премьер руководил комиссией по урегулированию ситуации. Собрал экстренное совещание, пригласили всех силовиков. Все пришли, кроме директора ФСБ Владимира Путина… Путин позвонил и сказал, что он прийти не может, потому что у него заболела собака. Я был в шоке и долго не мог прийти в себя. Поведение руководителя ФСБ мне показалось [настолько] вопиюще нелепым, немудрым и негосударственным, что я отказывался верить в происходящее. Не помню, в каких выражениях я говорил тогда с Путиным, но наверняка не вежливо. Уверен, он не забыл».
В августе 1998 года, отправив в отставку правительство Сергея Кириенко, Ельцин позвонил Немцову и сказал: «А вы работайте».
Но как работать с ветераном внешней разведки Евгением Примаковым, возглавившим правительство, лидер младореформаторов не представлял.
Он написал заявление об отставке и пошел отмечать это событие к шахтерам на Горбатый мост.
При участии Анны Касьян