В эти дни в Донецке центром притяжения для журналистов стала гостиница Park Inn — здесь живут сотрудники миссии ОБСЕ, проходят всевозможные совещания, становятся известны все главные новости, а в кафе при гостинице образовался неформальный штаб представителей СМИ.
В воскресенье все ждали очередного официального обмена пленными. Дарья Морозова (представитель ДНР, занимающаяся пленными и беженцами) скороговоркой рассказала по телефону, что обмен, если ничего не сорвется, состоится в обед. Место раскрывать не стала и стращала, что прессы при этом не будет, «ну может быть, пара телеканалов…».
В это время журналисты собрались в гостиничном кафе на веранде, обсуждая дежурные сюжеты из ДНР, которые можно сделать, пока идут переговоры об обмене пленными: барахолка, заработавшая накануне патрульно-постовая служба, присяга новобранцев...
Сюжет о том, что в городе стреляют, — самый дежурный из всех.
Стреляют каждый день, но в воскресенье как-то сильнее обычного.
Как правило, канонаду слышно по ночам, когда тихо. В воскресенье же бахало так, что было слышно в центре средь бела дня. Били где-то в районе Путиловского моста — там рядом аэропорт, в котором еще с начала лета сидит украинский батальон. Бои вокруг аэропорта идут уже несколько месяцев. Именно здесь произошел самый кровопролитный бой на этой войне, когда практически полностью был уничтожен отряд «чеченского спецназа» — чеченцев-добровольцев, воевавших на стороне ДНР.
Мы набиваемся в джип и отправляемся делать дежурный репортаж в Киевский район Донецка: разрывы где-то там. Подъезжаем к посту ГАИ (они появились только в субботу, но журналисты уже успели подготовить очередной сюжет про еще один признак налаживающейся мирной жизни), интересуемся обстановкой.
«Сами слышите, какая обстановка. А если хотите увидеть, поезжайте за мной», — говорит молодой гаишник на посту. Он садится в свою машину и сворачивает на узкие улочки, ведущие в плотную застройку жилых пятиэтажек. Мы следуем за ним.
На ближайшем перекрестке останавливаемся — впереди еще не осела пыль и дым от разрыва 120-миллиметровой мины.
Все происходит слишком быстро. Следующую мину кладут в жиденькие тополя в сорока метрах перед нами. Вываливаемся из дверей машины на асфальт, пытаемся снимать из положения лежа.
Наш джип врубает заднюю передачу и вползает во дворы под прикрытие домов, оставив на перекрестке лужицу из пробитого осколками радиатора.
Еще одна мина - рядом. И еще одна - левее, совсем близко…
Между разрывами улепетываем к ближайшему подъезду и забиваемся в подвал. Там уже полно местных жителей. Стандартный разговор для такой ситуации: выдержат ли перекрытия прямое попадание. На улице грохочут разрывы, пятиэтажка вздрагивает в такт.
Минут через 15 все стихло, выползаем из подвала.
Посреди перекрестка лежит парень-гаишник, крикнувший нам: «Поезжайте за мной».
Он еще живой. Его машина была перед нами и приняла в себя все осколки, нашей же досталось чуть-чуть. Видимо, он, как и мы, выкатился из машины, но подняться уж не смог. В пяти метрах от точки, где мы с коллегами пытались лежа снимать, лежит еще один парень в камуфляже. Осколками ему перебило шею, он уже мертв. Нашу машину успели отогнать, но ехать на ней нельзя. Названиваем в Park Inn, может ли кто-то приехать и забрать нас.
Обстрел перекрестка возобновляется, вновь загоняя нас в подвалы. 10 минут длится минометный удар, 20 минут передышки, и так раза три-четыре.
Наконец, прибывает эвакуационная команда во главе с премьер-министром ДНР Александром Захарченко, в прошлом командиром добровольческого отряда «Оплот».
Премьер лично пришел на выручку, конечно, не только ради корреспондента Forbes и члена президентского совета по правам человека Максима Шевченко, который поехал с нами наблюдать за этими самыми правами. Захарченко спасал и корреспондентов Lifenews, который стал главным телеканалом самопровозглашенной ДНР.
Мы возвращаемся на премьерских машинах в гостиницу, минут 40 Захарченко отпаивает нас чаем и попутно рассказывает: «В том замесе, куда вы попали, убито 7 человек, еще 12 ранено».
На вопрос, почему это происходит, пожимает плечами: «Сами же видели - жилой квартал, в нем никаких наших позиций, последнее время они (украинские силы АТО. — Forbes) бьют даже не по позициям, а по инфраструктуре города, и бьют просто так. Это только на первый взгляд выглядит как бессмысленный террор. На самом деле они провоцируют нас на ответ. Это сознательный срыв перемирия».
Сознательный или нет, но с фактами не поспоришь: мины с украинских позиций сыпались на густонаселенный квартал, в котором никаких укреплений ополченцев не было и в помине.
Премьер вскоре укатил по своим делам, а со стороны Киевского района продолжала доноситься канонада.
Обмен, которого ждали
Тем временем в городе все ждали новостей про обмен пленными и обсуждали между собой, что после такого артобстрела, скорее всего, ничего не получится. Но ближе к вечеру стало ясно, что обмен состоится на нейтральной территории - на Константиновском шоссе в окрестностях Донецка.
Машина наблюдателей ОБСЕ, два автобуса с 73 пленными украинцами, около десятка машин с журналистами и вооруженный конвой выдвинулись на точку обмена через Ясиноватовский блокпост (фактическая граница ДНР на этом направлении). Ехать пришлось практически до самого украинского блокпоста.
Сопровождавшие колонну ополченцы нервничали и обсуждали, что «обмен в досягаемости автоматного выстрела укропов - это не совсем нейтральная территория».
Пока ждали, разговаривали с пленными украинцами, которых вот-вот должны освободить. Все они оказались так называемыми мобилизованными, основная масса попала в плен во второй половине августа. Было понятно, что эти ребята воевать не сильно-то и рвались, но выбора не было: фронт или срок за дезертирство. На условия плена не жаловались.
Уже началось смеркаться, когда появились украинские переговорщики. Нашему вооруженному сопровождению дали команду отойти с оружием назад.
Сначала пересчитали пленных украинцев, их было 73 человека. Затем пошли на украинский блокпост считать пленных ополченцев - тех оказалось 70 человек (69 на ногах плюс один раненый).
Переговорщики долго торговались из-за разницы в три человека. Потом стали меняться десятками. 10 ополченцев выходили с украинского поста, одновременно - 10 пленных украинских солдат выдвигались от колонны с представителями ОБСЕ. Потом все повторялось. Стемнело. Стали меняться двадцатками.
Когда обмен закончился, пришло известие, что под обстрел в Донецке попала еще одна группа ОБСЕ. Позднее выяснилось, что наблюдатели остались целы, а вот сопровождавшее их охранение, выделенное руководством ДНР, было расстреляно прямой наводкой.
Всего в этот день в Донецке погибло 30 человек – и ополченцев, и мирных жителей.