Как Березовскому принесли сумку с $1 млн, как уничтожили документы и при чем здесь арабский шейх

Начавшись 15 ноября, допрос финансистов Романа Абрамовича в Высоком суде Лондона продолжался и на следующий день. Место свидетелей поочередно занимали бывший член совета директоров «Русала», ныне депутат Госдумы Ирина Панченко; одна из руководителей московского офиса «Сибнефти», а теперь замгендиректора Millhouse Анна Гончарова и бывший исполнительный директор «Русала», глава планирования и бухучета Millhouse Наталья Худык. Адвокат Бориса Березовского Лоренс Рабиновитц расспрашивал их о доходах, расходах и управлении финансовыми потоками. Его интересовала наличность, которую передавали Березовскому в середине 1990-х годов, оплата его жизни и отдыха, а также финансирование ОРТ за счет «Сибнефти». Он выяснял, как создавался документ под названием «Большой баланс», который, как уверял Абрамович, он впервые увидел в суде. А также — как уничтожали первичные финансовые документы о выплатах Березовскому, кто и как управлял офшорными трастами, через которые олигарх владел «Сибнефтью».

Рабиновитц ведет все к тому, что Березовский мог быть скрытым бенефициаром трастов, державших акции нефтяных и алюминиевых активов. В этом случае позиция Абрамовича, уверяющего, что платил своему бывшему ментору «гонорары» за политическое покровительство и физическую безопасность, рассыплется. Адвокат Березовского ведет к тому, что его доверитель получал дивиденды, то есть был собственником долей в совместных активах с Абрамовича.

Документы через шредер

Наталья Гончарова имела дело с выплатами Березовскому с самого начала – с фиктивного, как выяснилось на суде, залогового аукциона по продаже «Сибнефти» в 1995 году и до конца 2000 года. Несмотря на то что платежи, зачастую наличными, которые делались по распоряжению Абрамовича, были очень крупными, она вела записи в тетрадке. Так оплачивали счета телеканала ОРТ (сегодня «Первый канал»), поступавшие от производственной телекомпании ВИД или от «Мосэнерго». Так отдавали деньги компаниям Березовского, включая «ЛогоВАЗ». В 2002-2003 годах первичные записи были уничтожены «через шредер», поясняет Гончарова, потому что Абрамович якобы сказал, что они ему не нужны. Однако итоговые суммы остались в книгах учета платежей и «просто на бумажке». При этом выясняется, что в 2009 году Гончарова рассказала в своих письменных показаниях для суда только о выплатах на ОРТ, но позже внесла поправки, поскольку вспомнила «и другие платежи».

Это важно, поскольку, как утверждает Рабиновитц, в 1995 году Березовский и Абрамович договорились, что за овладение «Сибнефтью» будет оказываться финансовая помощь ОРТ. Гончарова, припомнив и других адресатов выплат, поддерживает тем самым показания, данные на суде Абрамовичем.

Как она рассказывает, в 1995 году она не знала Березовского лично — только из газет — и сама поехала с сумкой, в которой лежал $1млн, в клуб «ЛогоВАЗ». «Ваша честь, — пожаловалась она судье Элизабет Глостер, — не знаю, представляете ли вы, что такое миллион долларов, но это очень тяжело». Ее не хотели пропускать, но она настояла и прошла в кабинет Березовского. Он разговаривал по телефону и так рассердился, что она вошла без спросу, что швырнул телефон в помощника. Она «просто поставила сумку и ушла».

В том году, рассказывает Гончарова, трейдеры Абрамовича много тратили на только что организованную компанию ОРТ: покупали камеры, эфирное время, оптические диски, оборудование. Позднее, вспоминает она, ей звонил друг и партнер Березовского Бадри Патаркацишвили и она возила новые сумки с деньгами. По ее словам, в 1995 году было передано $31 млн, в последующие годы — по $50 млн, а в 2000 году — около $70-80 млн. Кроме этого, для Березовского покупали машины: дочери от первого брака Екатерине – Volvo, второй жене — BMW. Платили по счетам клуба «ЛогоВАЗ»,  охранному предприятию, а «в 1996 году оплачивали отдых в Испании Березовскому — $140 000». За счет компаний Абрамовича Березовскому два года снимали квартиру на улице Рылеева, оформив ее на Гончарову. С 2001 года перевод денег Березовскому стали делать безналичным способом.

Трасты и бенефициары

Ирина Панченко, друг и правая рука Абрамовича, финдиректор компании Millhouse, призналась, что она не только его доверенное лицо, но была его партнером в компании «Фармстандарт», а сейчас — в золотодобывающей компании Highland Gold, совладельцами которой до сих пор считались только Евгений Швидлер и партнеры Абрамовича по Evraz Group Александр Абрамов и Александр Фролов. Кроме того, Панченко — трасти одного из кипрских трастов Абрамовича, в управлении которого находились акции «Сибнефти». (Трасти — доверительный собственник созданной по английскому праву компании. Обычно применяется для сокрытия  бенефициаров и для снижения налогов.)

Панченко, придя в «Сибнефть» в 1997 году, доросла до должности финдиректора компании, в 2000 году была направлена в совет директоров «Русала», в бытность Абрамовича губернатором Чукотки работала замруководителя Администрации округа, а затем прошла в Госдуму по мандату «Единой России».

Кроме Панченко доверительными собственниками трастов с акциями «Сибнефти» были исполнительный директор Millhouse Capital UK и член совета директоров Chelsea Village Евгений Тененбаум, которому еще предстоит выступить в суде, и Димитрис Ианидис. Бенефициаром траста, в котором работала Панченко, был сначала один Абрамович, а потом и его дети, которые были добавлены по его распоряжению на случай, если с ним что-то произойдет.

Поскольку компания существует до сих пор, адвокат Березовского интересуется, представлены ли в суд документы траста. Адвокат Абрамовича заверяет, что документы «не имеют отношения к делу».  Однако судья все равно ими заинтересовалась.

Тем временем выясняется, что в расчетах между Абрамовичем и Березовским использовалась вексельная схема: продавались они с дисконтом, а затем выкупались компаниями  Абрамовича по более высокой цене. Разница, как считает адвокат Березовского, использовалась для финансирования ОРТ. Однако, уверяет Панченко, о вексельной схеме она ничего не знала и поняла ее суть только после изучения документа, который на процессе фигурирует под названием «Большой баланс».

Абрамович во время допроса утверждал, что до суда не видел его и никак не может прокомментировать приведенные в нем сведения о том, что, как считает адвокат Березовского, при помощи схем ухода от налогов в 2000 году было заработано $1,45 млрд. Адвокат Абрамовича Джонатан Сампшн уверял, что «Большой баланс» вообще «не сохранился».

«Пропавший» Большой баланс и арабский шейх

Панченко рассказала, что таблицу с заголовком «Большой баланс» юристы компании нашли год назад «в результате электронного поиска» на компьютере руководителя планирования и бухучета Millhouse Натальи Худык.  При этом она уверяет, что сама Худык не знала о наличии архивной копии документа, потому что «работала на другом жестком диске». А представили документ суду с большим опозданием потому, что долго выясняли, имеет ли информация отношение к делу.

В таблице многие адресаты и цели платежей указаны аббревиатурами, и Панченко уверяет, что не может их расшифровать.

«Можно ли предположить, что АЛ имеет отношение к алюминию?» — спрашивает адвокат Березовского. И свидетельница соглашается, что «такое предположение можно сделать».

«А сокращение El не может быть связано с расходами на выборы (по-английски election)?» — продолжал Рабиновитц под общий смех в зале суда.

Адвокат сделал предположение, что БП и Б — это  физлица. Они, судя по таблице, участвовали в сделках по Красноярскому алюминиевому заводу, а по Р-Холдингу («Русалу») у них есть право на доход от 25% акций или от цены их продажи. Панченко вслед за Абрамовичем объясняет, что выплаты Патаркацишвили можно было сделать лишь через фиктивные дивиденды и, следовательно, через фиктивное владение активами.

Наталья Худык, бывший исполнительный директор «Русала», а сегодня глава планирования и бухгалтерского учета компании Millhouse, пытается объяснить, почему она не знала, что на ее компьютере сохранилась копия «Большого баланса». Именно она создала документ в 2001 году. И, по ее словам, когда служба техподдержки Millhouse создала на компьютерах сотрудников архивные поддиректории для сохранения документов, она об этом не знала, да и не имела пароля, требовавшегося для входа в архив. На самом деле, следует из показаний Худык, копированием занимался финансовый директор Березовского Руслан Фомичев, которого она считала юристом Millhouse.

Судя по сведениям из «Большого баланса», в 2001 году Березовскому было переведено $1,3 млрд через фирму Devonia Investments. И сделано это было, как объясняет Худык, «через ценные бумаги».

Как объяснял на допросах Борис Березовский, Devonia принадлежала тогдашнему президенту ОАЭ Заеду бин Султану аль-Нахайяну.

Схема была нужна, чтобы британский Clydesdale Bank, куда переводились деньги, не посчитал их «грязными». Придумал ее поверенный и Патаркацишвили, и шейха юрист-миллиардер Стивен Кертис, погибший в 2004 году в авиакатастрофе.

Березовский уверял, что не знал о структуре сделки, которой занимались Патаркацишвили, Кертис и Фомичев.

Худык уверяет, что не знала, что сделкой с Devonia занимался Джеймс Джейкобсон, сотрудник Кертиса. Для открытия банковского счета и работы с компаниями-получателями платежа ей якобы порекомендовали Джейкобсона, и она думала, что он входит в группу Фомичева.

Худык рассказала, что после сделки акции вернулись в компанию Абрамовича. Она только готовила документы, первоначальные же данные для создания схемы ей передала Панченко, а ее руководителем был глава Millhouse Евгений Швидлер. Суть же заключалась в том, что выплата должна была представлять собой дивиденды.

В статье использованы онлайн-репортажи газеты «Коммерсант» и «Газеты.ру».