Еще один суд в Лондоне: как Лев Леваев поссорился с Аркадием Гайдамаком
В ходе процесса Березовский vs Абрамович Лондонский суд фактически отказался верить в существование «понятийного» соглашения между бизнесменами. Иное отношение к договоренностям такого рода было продемонстрировано при рассмотрении спора двух других миллиардеров российского происхождения. Высокий суд признал действительным «понятийный» договор между Аркадием Гайдамаком и Львом Леваевым, правда, при этом он отказал в иске из-за подписанного мирового соглашения.
Спор двух бизнесменов — выходцев из Советского Союза в лондонском Высоком суде правосудия еще не завершен: Аркадий Гайдамак обещает подать апелляцию на решение суда, отклонившего в конце июня его иск к израильскому «алмазному королю» Льву Леваеву. Многие обстоятельства спора в точности напоминают другие громкие тяжбы бывших партнеров по бизнесу, которые сейчас рассматривает тот же суд. Крайне любопытное решение суда по иску Гайдамака вселяет надежду в Михаила Черного, пытающегося отсудить $3 млрд у Олега Дерипаски. Во всех спорах истцы основывают свои претензии на «понятийных» соглашениях — и в споре Гайдамак vs Леваев суд признал такое соглашение действительным.
Аркадий Гайдамак, бизнесмен и гражданин четырех стран, приговоренный во Франции к трем годам тюрьмы по громкому делу «Анголагейт» о незаконных поставках оружия в Анголу (суд впоследствии снял с него все обвинения, кроме не поданной в 1994 году налоговой декларации), требует признать его деловым партнером Льва Леваева, одной из самых влиятельных фигур на мировом алмазном рынке. По словам Гайдамака, их партнерство доказывает трастовое соглашение, подписанное в декабре 2001 года в единственном экземпляре. По соглашению Гайдамак и Леваев владеют равными долями, по 24,5%, в компании Ascorp, у которой было эксклюзивное право на продажу алмазов, добываемых в Анголе, пятой по размеру алмазодобывающей стране мира. Как заявил Гайдамак в интервью Forbes, Леваев «фронтовал» его в этой компании, сам же он имеет право на половину прибыли, заработанной его партнером на ангольских алмазах, а также на 2% с общих ежегодных продаж всех ангольских алмазов и 1% продаж крупнейшего рудника Катока и любой деятельности Леваева, связанной с Анголой. «Я хочу получить по 50 центов с каждого заработанного доллара. Какова эта прибыль, я не знаю, если окажется, что компания несла убытки, я готов возместить свою долю убытков», — заявил Гайдамак. По его оценкам, в рамках участия в Ascorp Леваев ежегодно продавал алмазов на сумму не менее $500 млн. Леваев, в свою очередь, заявляет, что такого соглашения между ним и Гайдамаком никогда не существовало.
Гайдамак настаивает, что именно он привел Леваева в Анголу и Ascorp получила эксклюзивное право на продажу ангольских алмазов благодаря его деятельности в этой стране. Он обладает многолетними связями с руководством Анголы. «Современная Ангола находится в ситуации развития и прогресса во многом благодаря мне», — не скромничает Гайдамак в интервью Forbes. В Анголе он работал с 1993 года: поставлял нефтяное оборудование в обмен на нефть, участвовал в урегулировании советского долга, обеспечивал поставки оружия для борьбы с повстанческими группировками. Повстанцы использовали продажу алмазов как источник средств для закупок оружия, и, как утверждает Гайдамак, именно он придумал, как перекрыть этот канал. «Я разработал законодательство, по которому все алмазы имеет право продавать только одна получившая лицензию компания, и этим содействовал прекращению войны», — утверждает предприниматель. За воплощением закона в жизнь следил, как выражается Гайдамак, «частный ОМОН» — компания SCG, совладельцами которой стали бывший глава «Моссада» Дани Ятом, его подчиненный Ави Даган и собственно Гайдамак. Сотрудники «ОМОНа» колесили по Анголе, перевозя в одну сторону деньги, в другую — алмазы, обеспечивая безопасность алмазных приисков и отлавливая нелегальных старателей.
В конце 1990-х годов Гайдамак решил, что ему нужен партнер с опытом работы на алмазном рынке. Им стал Лев Леваев, обладающий алмазогранильными мощностями и большими связями на этом рынке. В 2000 году Гайдамак стал партнером Леваева в ряде его бизнесов в Израиле и Казахстане: помимо прочего он купил 15% компании Africa Israel, основной компании Леваева. Однако уже в 2001 году он продал все доли в совместных с Леваевым проектах. Как утверждает Гайдамак, доли он продал везде, кроме компании Ascorp — в ней он, напротив, решил формализовать отношения. Тут у них с Леваевым показания расходятся: Леваев, как следует из материалов суда, настаивает, что Гайдамак вообще-то никогда не был его партнером в Ascorp. Гайдамак объясняет, что до декабря 2001 года все договоренности с Леваевым были устными и «понятийными» по определенным причинам. Дело в том, что в 2000 году французское правосудие начало расследование поставок оружия в Анголу фирмами французского бизнесмена Пьера Фалькона и участия в этом Гайдамака. И Гайдамак решил «не светиться» в ангольском проекте. А когда ему нужны были деньги, он просто обращался к Леваеву, и доверенный человек привозил ему несколько сотен тысяч долларов наличными (любопытно, что в суде бывший бригадный генерал Бен Хаим подтвердил, что возил деньги Гайдамаку).
Официально структура акционеров Angolan Selling Corporation Sarl (Ascorp) выглядела так: 51% — государственная компания Sodiam, 49% — офшорные компании, основным владельцем которых назывался Леваев. На самом деле, говорит Гайдамак, согласно подписанному в декабре 2001 года трастовому соглашению между ним и Леваевым, каждый из бизнесменов владел 24,5% Ascorp и имел право на соответствующую долю в прибыли компании. Соглашение было подписано в офисе Леваева в городе Рамат-Ган недалеко от Тель-Авива в единственном экземпляре. Сам договор, по соглашению сторон, был впоследствии передан на хранение Главному раввину России Берлу Лазару. По словам Гайдамака, он получал причитающуюся ему долю в прибыли Ascorp, около $3 млн в месяц, до 2003 года. Затем платежи прекратились, и все запросы по этому поводу к Леваеву остались без ответа, говорит он. Берл Лазар, в свою очередь, заявил, что документа у него нет, поскольку он мог быть потерян или уничтожен. В ходе рассмотрения иска Гайдамака к Леваеву, поданного в Высокий суд правосудия, Берл Лазар заявил, что его никто не предупредил о содержании переданного ему конверта с неким документом. А сам он в конверт не заглядывал, не имел никакого представления о его важности и не знает, как и когда конверт мог быть потерян. Комментарии Берла Лазара Forbes получить не удалось.
Леваев, в свою очередь, на суде отрицал, что подписанный в 2001 году документ был соглашением о партнерстве. По его словам, речь шла о пожертвованиях со стороны Гайдамака в адрес российской еврейской общины, которые по совету Леваева могли повысить уважение к нему и дать возможность претендовать на пост президента Федерации еврейских общин России. По словам Леваева, Гайдамак согласился перечислять в адрес федерации около $350 000 в месяц, и это было записано в документе, переданном Берлу Лазару. В общем, как показал дальнейший ход событий, Гайдамак готов был договориться с Леваевым полюбовно, заплати тот хорошие отступные. В 2011 году он даже подписал мировое соглашение, отказавшись от всех претензий к Леваеву. Гайдамак утверждает, что генерал Элдер Виейра Диаш по прозвищу Копелипа, министр по военным вопросам и глава спецслужб Анголы, устно обещал, что тот получит в обмен на мировое соглашение $500 млн, но деньги перечислены не были. Правда, в документах о компенсации нет ни слова.
Гайдамак теперь настаивает, что мировое соглашение он подписал «под давлением». «Когда вы сидите в Анголе с человеком, о возможностях которого я знаю слишком хорошо и который говорит «подпиши, я тебе настойчиво рекомендую», я знаю, что это значит», — говорит Гайдамак. И Гайдамак пошел в суд. Леваев, конечно, заявляет, что он Гайдамаку ничего не обещал и платить не собирается. В итоге суд принял cоломоново решение: он признал, что соглашение между двумя бизнесменами было, но отказал Гайдамаку в иске на том основании, что тот подписал мировое соглашение с отказом от претензий. Но для споров с участием российских предпринимателей важно именно первое обстоятельство: суд принимал решение о существовании исчезнувшего делового соглашения только на основе косвенных доказательств и свидетельских показаний. И их оказалось достаточно.
Примечательны пояснения, которыми сопроводил свое решение судья Джоффри Вос. К примеру, суду не удалось доказать причастность Леваева к офшорным компаниям, со счетов которых проводились платежи в адрес компаний Гайдамака (в ходе разбирательств Леваев поначалу вообще отрицал, что платил что-то Гайдамаку). Но судья решил, что это не доказывает и обратного: что платежи были сделаны не Леваевым. А другие доказательства убедили судью, что именно Леваев платил Гайдамаку. Леваев затем изменил показания: он-де вынужден был платить Гайдамаку, поскольку тот был влиятельным человеком в Анголе и мог при желании повредить его бизнесу. Судья отказался поверить, что такие платежи были сделаны без заключения хоть какого-то делового соглашения. Он даже учел произнесенную в офисе Леваева и подтвержденную свидетелями ритуальную фразу «мазаль убраха», которой в алмазном бизнесе традиционно сопровождают заключение сделок. Леваев, впрочем, трактует решение суда в свою пользу: раз все финансовые претензии отвергнуты, то и решение говорит само за себя. «К сожалению, все последние заявления господина Гайдамака, попытки принципиально исказить решение суда еще раз показывают его намерение привлечь к себе и своим необоснованным и незаконным требованиям как можно больше внимания», — сказал Леваев Forbes через своего представителя.
Гайдамак сдаваться не собирается: его адвокаты уже подали апелляцию. Он намерен обосновать, что подписать соглашение его вынудили мошенническим способом. «В мировом соглашении написано, что стороны обязуются не предъявлять претензии друг к другу, но там не сказано, на каком основании Леваев может владеть моим имуществом, а если суд признал соглашение действительным, то получается, что Леваев завладел моим трастовым имуществом», — негодует Гайдамак. Суд может принять апелляцию к рассмотрению уже в сентябре этого года. «Бизнесмены часто заключают самые важные соглашения в грубой и краткой форме… соответственно, обязанность суда — толковать такие документы справедливо и широко, не слишком углубляясь в поиск дефектов», — судья Вос, вынося решение, процитировал своего коллегу судью Райта и его решение по делу Hillas & Co vs Alcos Ltd. У Михаила Черного, соглашение которого с Дерипаской умещается на паре страниц рукописного текста, кажется, появилась новая надежда.
Аркадий Гайдамак, 60 лет
Уехал из СССР в 1972 году
Гражданство: Ангола, Франция, Канада, Израиль
Первый бизнес: переводческое бюро во Франции
Основа состояния: средства от торговых и посреднических операций
Место в списке Forbes: нет
Скандал: по делу о поставках оружия в Анголу («Анголагейт») был приговорен во Франции к трем годам тюрьмы заочно
Активы в России: в 2006–2009 годах был владельцем газеты «Московские новости» и холдинга «Объединенные медиа» (радио Кино FM, Business FM, газета «Business and Financial Markets», портал BFM.ru)
Лев Леваев, 56 лет
Уехал из СССР в 1971 году
Гражданство: Израиль
Первый бизнес: компания по огранке алмазов
Основа состояния: контролирующий акционер и глава совета директоров холдинга Africa Israel Investments: недвижимость, ритейл, торговля предметами роскоши
Место в списке Forbes: №764 в мировом рейтинге 2012 года, состояние — $1,7 млрд
Скандал: планировал открыть первую частную тюрьму в Израиле, но Верховный суд страны счел такой бизнес неконституционным
Активы в России: девелоперская компания AFI Development, алмазный холдинг «Руиз» (Московский ювелирный завод, «Руиз Даймондс», «Уралалмаз»)